Джейк понял, что держит руки у лица, и отдернул их. Ему нужен план. И помощники. До сих пор единственной помощницей была Дороти Фуллер, и то Эми быстро нейтрализовала ее. Возможно, надо договориться с ней, чтобы она наблюдала за Эми издалека и докладывала ему. Даже доктор Салли Мэйтлэнд может оказаться союзником. А Уиллоу просто готова разбудить его среди ночи, чтобы он поторопился помочь Эми.

И еще. Он не собирается посылать маляра с инструкциями делать все, что пожелает Эми. В таком случае ему придется оплатить покраску половины домов в деревне. Надо найти другой способ. Женщине-декоратору, нанятой Джейком для его пентхауса, пора доказать, что она способна на большее, чем вариации серо-коричневых тонов.

МЕСЯЦ ЧЕТВЕРТЫЙ. В конце этого месяца ты в первый раз почувствуешь, как шевельнется твой ребенок. Если повезет, тошнота пройдет. Ногти на пальчиках ребенка начинают развиваться, и он уже почти той же длины, что и твоя ладонь.

Джейк не мог поверить в такое. У его ребенка, который сам пока что не больше его большого пальца, растут ногти. Джейк не сомневался: раз он точно знает, что происходит, он сможет контролировать ситуацию. Снова обрести власть над собственной жизнью.

Но он обманывал себя. Он как будто снова чувствовал себя ребенком. Ребенком, о котором никто не заботился, которого никто не замечал до тех пор, пока он не разозлился на мир и не начал ломать тот жизненный уклад, о котором этот самый мир действительно заботился. Тогда люди заметили его, но начали относиться к нему совсем не так, как он хотел…

В течение последних нескольких недель Джейк был очень нетерпелив и взволнован, ожидая приезда декоратора с планами ремонта коттеджа Эми, ожидая причины заглянуть к ней… Теперь перед Джейком лежала папка, полная эскизов, образцов тканей — самое последнее слово в дизайне детских комнат. Она лежала на столе и издевалась над ним.

Эми, осмотрев голые стебли фасоли, застонала от разочарования. Сорняки. Весь год она воевала с природой, чтобы ничего не добиться. В первый раз с тех пор, как беременность подтвердилась, горячие слезы ручьем полились по ее щекам.

Черт бы побрал Джейка с его красивой улыбкой, его безупречной фигурой и затравленным взглядом, взывающим к ней: «Люби меня!» Ей не следовало смотреть в его глаза. Следовало прислушаться к его словам. Он предупреждал ее. Она решила, что справится с трудностями, но ошиблась. Джейк купил книги о детях, и она уверилась, что он озабочен их совместной жизнью. Но оказалось, покупка не значила ничего, он не вернулся. И Эми сотрясали тяжелые, мучительные рыдания.

Ее соседка позвонила Уиллоу.

— Что-то не похоже на нее. Боже мой, всего несколько стеблей фасоли. Такое случается каждый год.

— Просто оставьте ее со мной, — сказала немедленно приехавшая Уиллоу, провожая старую женщину домой.

— В ее положении не следует бороться с садом. И не смотрите на меня так, Уиллоу Армстронг. В мои семьдесят восемь я точно знаю, когда женщина ждет ребенка. Но где же отец, когда он просто необходим? Вот что я хотела бы знать.

— Я приготовлю ей чашку чая…

— Чая? Чтобы пройти то, что ее ожидает, ей потребуется больше, чем чай…

Джейк собирал куски разбитой вазы, когда зазвонил телефон.

— Джейк Холлэм, — отозвался он.

— Для меня ты не Холлэм, — ответили ему свирепым шепотом. — Где ты был?

— Нигде… работал…

— В мире есть более важные вещи, чем делать деньги. Твоей умной голове пора начать думать, как расхлебать кашу, которую ты сам заварил…

— Уиллоу, в чем дело? Что случилось?

— Я только что застала Эми в саду, она сидит и плачет… нет, разбивает себе сердце. И я не думаю, что причина — несколько объеденных жуками стеблей фасоли. А ты?!

Вопрос был явно риторическим, Уиллоу повесила трубку, не дожидаясь ответа.

— Фасоли? — повторил Джейк. Потом нахмурился. — Плачет? Судя по книгам, она не должна плакать еще целый месяц.

Поведение Эми явно не соответствует графикам, которые содержатся во всех книгах, прочитанных им. Слезы — это хорошо. Даже великолепно. Слезы — первый признак слабости. Может быть, теперь Эми будет готова внять голосу разума. И Джейк отправился за папкой декоратора.

Уиллоу открыла парадную дверь и приложила палец к губам.

— Эми спит в заднем дворике. Она устала, Джейк. Ей не надо работать в саду.

— Ты думаешь, я не знаю? Я ведь прислал ей домработницу. Где она?

— Сегодня воскресенье. Даже самые энергичные домработницы в воскресенье обычно отдыхают. — Уиллоу положила руку на руку Джейка. — Прости. Я уверена: ты делаешь все, на что, по-твоему, ты способен.

Поощренный сомнительной похвалой, Джейк сказал:

— Спасибо, что позвонила.

— А кому же еще звонить? У нее нет семьи.

— У нее нет никого?

— Эми никогда ни о ком не говорила.

Значит, они — самые близкие ей люди.

— Уиллоу…

Уиллоу, которая уже стояла в воротах, обернулась.

— Машина, которую ты водишь… могла бы ты порекомендовать ее будущей матери?

Уиллоу вернулась и молча обняла Джейка, как будто поняла, как трудно ему принять решение о покупке машины для Эми.

Эми спала на кушетке, поставленной в увитой зеленью беседке. Кот, растянувшийся на земле, поднял глаза на Джейка, когда тот приблизился. Джейк нагнулся и почесал кота за ушами, наблюдая, как равномерно поднимается и опускается грудь Эми во сне. Потом он понял: если она проснется и увидит, что он рядом, то может испугаться. Поэтому Джейк быстро ретировался и начал изучать ущерб, причиненный саду.

Самое мудрое сделать что-нибудь полезное. А во сне Эми не сможет отказаться от его помощи.

Эми пошевелилась. Какую-то секунду она слушала, как кто-то рыхлит землю мотыгой. Потом мотыга случайно звякнула о небольшой камень.

— Уиллоу? — Эми повернулась и открыла глаза. — Тебе нельзя…

Но работала не Уиллоу, а Джейк.

Обнаженный до пояса, он работал в ее саду. Его худая и крепкая, прекрасно сложенная фигура блестела в лучах послеполуденного солнца. Он выглядел замечательно, лучше, чем в мечтах, преследовавших Эми во сне. Он не появлялся уже шесть недель, и Эми казалось, что она умрет от желания увидеть его. И вот он вернулся. Джейк собственной персоной с мотыгой в руках очищал от сорняков ее сад. Он сам, а не работник, нанятый им. Именно о таком хозяйственном мужчине она и мечтала. Строила свои воздушные замки.

Эми свесила ноги с кушетки и села. Мир завертелся. Джейк в одно мгновение оказался рядом.

— Не садись так быстро, или упадешь в обморок.

— Знаю, — раздраженно ответила Эми, высвобождая руку. — Что ты здесь делаешь?

— Мне позвонила Уиллоу. Она решила, что тебе требуется помощь в саду.

— Не надо ей было звонить.

— Эми, не она, а ты должна была позвонить мне. Никогда не занимался более интересным делом. Тебе что-нибудь принести? Чаю? Чего-то холодного? Сэндвич?

— Почему все думают, что мне нужно бесконечно приносить чай? — спросила Эми сердито. Потом оперлась рукой о кушетку, но рука Джейка опустилась на ее плечо.

— Сиди. На сегодня я — нанятый для тебя помощник.

— Боюсь, твой труд не окупится. Сколько стоит время, которое ты потратил на меня?

— Гораздо больше, чем время садовника, так что тебе лучше извлечь из моего присутствия наибольшую пользу.

Улыбка Джейка при всей ее самоироничности была заразительна. Эми не знала, что делать с его заботливостью, не могла понять, почему он примчался сюда после звонка Уиллоу. Но Джейк рядом, и остальное не имеет значения.

— Ты найдешь на кухне немного ромашки и медовые чайные пакетики. А в жестянке есть несколько имбирных бисквитов.

Едва только Эми произнесла эти слова, Джейк снял руку с ее плеча. Плечу немедленно стало холодно. Эми рассердилась на себя. Никаких глупостей. Никаких соблазнов. Никаких женских ухищрений ради того, чтобы Джейк остался с ней. Он поймет и будет презирать ее. Но не так сильно, как будет презирать себя она сама.