— Не знаю, почему я здесь. Мне следовало бы ехать домой…

— Джейк, ты всегда желанный гость в моем доме. Почему бы тебе не принять душ, пока я сварю кофе? Ты голоден? Или можешь подождать обеда?

— Душ и кофе — звучит великолепно, — отозвался Джейк.

— Кофе будет готов через десять минут.

— Майк… — Джейк, уже собравшийся спросить, как поживает Эми, остановил себя. — Ничего. Просто спасибо.

— Хорошо. Не торопись.

Джейк отнес сумку в комнату для гостей и сразу же пошел в душ. Он не чувствовал усталости, наоборот, откуда-то появилась юношеская энергия. Он включил холодную воду и стоял под душем до тех пор, пока не досчитал до ста. Затем побрел в спальню и начал вытирать волосы полотенцем, глядя из окна на поля позади дома. Появилась Уиллоу, торопливо везущая по тропинке детскую коляску. Женитьба, семья. Джейк озадаченно наблюдал за жизнью друзей, не понимая, почему им так нравится обзаводиться семьей. В его организме явно отсутствовала некая жизненно важная часть. Как будто где-то внутри не горел свет.

Но Эми Джонс что-то зажгла в нем. И колокольчики звонили очень громко, предупреждая о критической ситуации. Отвернувшись от окна и натянув хлопчатобумажные рубашку и брюки, Джейк услышал, как через черный ход вошла Уиллоу.

— Майк! Я дома.

Дома. Слово резануло Джейка, словно лезвие ножа. Его жилищем стал дорогой пентхаус с видом на Темзу, который обставили мебелью люди, чьей обязанностью было избавлять его от необходимости думать об интерьере самому. Пентхаус говорил о его финансовом положении, о едва ли его можно было назвать домом в общепринятом смысле слова.

— Где ты? Ты не поверишь тому, что я тебе сейчас скажу, — голос Уиллоу дрожал от нетерпения.

Ему не надо было приезжать сюда. Он совершил ошибку, подумал Джейк, выходя из спальни.

— Говорю тебе, это правда, Майк. — (Джейк замер на лестнице.) — Эми беременна.

Джейку показалось, что он оступился на крутом обрыве.

— Уиллоу… — В голосе Майка отчетливо слышалось предупреждение, но Уиллоу не замечала ничего, так увлекла и поразила ее новость.

— Нет, ты только подумай, дорогой, — проговорила она, подняла Бена и снова затрещала: — В ее ванной я видела тестер на беременность. — Она засмеялась. — Я тоже так делала. Ты дразнил меня, но я не могла его выбросить. Мне нужно было видеть его каждый день, чтобы просто напоминать себе, что это правда… — (Джейк плохо понимал, как спустился по ступенькам.) — Голубая линия была немного неясной, но в том, что Эми беременна, у меня нет никакого сомнения.

— Ты сказала ей что-нибудь?

— Нет, конечно, нет. Она сама скажет, когда будет готова, а я сделаю вид, что ужасно удивлена. — (Джейк стоял в дверях кухни и наблюдал за Уиллоу, раскрасневшейся от волнения. Очаровательная сцена из семейной жизни, которой Джейк не понимал.) — Но кто же отец? Эми не из тех, кто делает ошибки, так что, должно быть, она сама хотела ребенка, но у нее в последнее время никого не было…

Майк смотрел прямо на Джейка. Ему не нужно было гадать, кто отец ребенка Эми. Майк знал это.

Внезапно поняв, что они с мужем не одни, Уиллоу обернулась.

— Джейк! Я не заметила твоей машины. Милый, как приятно тебя видеть. Ты остаешься?

— Я,… мм… — Джейк не мог говорить.

— Джейк остается, — пришел ему на выручку Майк, — но я думаю, что он прямо сейчас должен прогуляться. Почему бы нам не положить Бена в постель, а?

Уиллоу наморщила лоб, почувствовав внезапное и необъяснимое напряжение между друзьями. Она переводила взгляд с одного на другого, потом в ее взгляде сверкнула догадка. С трудом совладав с собой, она спокойно произнесла:

— Хорошая мысль.

Джейк толчком отворил ворота, остановился. За то время, пока он отсутствовал, сад изменился. Колокольчики уже отцвели, и воздух наполнился ароматом сирени. На яблоне сидел и пел свою песнь черный дрозд. На небольшом участке, поросшем кошачьей мятой, щурил сонные желтые глаза маленький черный котенок. А за коттеджем слышался голос Эми, певшей веселую песню. Джейк отказывался поддаться этому соблазнительному очарованию. Он не очарован. Он зол, чертовски зол, и выложит Эми все, что думает.

На ней были толстые брюки и тяжелые ботинки, контрастировавшие с женственной широкополой соломенной шляпой. И мужская рубашка. Чья? Эми перестала копать землю, вытерла рукавом лицо, оставив на щеке грязную черту, и Джейк забыл о рубашке, тревога вытеснила воздух у него из легких. Можно ли ей работать вот так?

— Можно ли тебе копать? — спросил он строго.

— Если я хочу иметь на столе собственную фасоль, то да, — легко ответила Эми. В ее голосе не было и следа удивления. — А ты предлагаешь свою помощь? Тогда будь моим гостем.

Она воткнула лопату в землю и повернулась к Джейку. Ему очень хотелось заглянуть в ее глаза, но шляпа отбрасывала тень на лицо Эми, и Джейк не мог понять, о чем она думает.

Голос Джейка звучал строго, сердито. Эми слышала, как он открыл ворота, обошел вокруг коттеджа и узнала шаги, которые в прошлый раз с такой скоростью уносили его прочь от нее. Она заставила себя продолжать работу, предоставив Джейку заговорить первому, хотя ей страстно хотелось подпрыгнуть, броситься к нему в объятия и утащить в дом, чтобы показать, как же она рада видеть его, надеясь, что он чувствует такой же горячий прилив желания. Она испытывала чувственное, неукротимое удовольствие оттого, что он вернулся.

На какую-то секунду Джейк приблизился к ней на шаг, как будто почувствовал то же самое, но потом остановился. Солнце висело уже низко, и Эми не могла видеть его лица. Возможно, и к лучшему, если его выражение соответствует тону Джейка.

— Я думала, ты все еще в Америке, — сказала Эми, когда молчание слишком затянулось.

— Я и был в Америке. Теперь вернулся. Можно ли тебе копать? — повторил он. — В твоем положении.

В ее положении? Эми почувствовала, как к щекам приливает жар. Он не может знать. Когда она не ответила, Джейк резко повернулся и направился к черному ходу коттеджа, открыл дверь и вошел внутрь. Эми второй раз за день бросила возиться с фасолью и, стягивая садовые перчатки, последовала за Джейком.

Его не было ни в прихожей, ни на кухне.

— Джейк, где ты? — Скрип, донесшийся с верхнего этажа, выдал его местонахождение. Боже, что… — Джейк, что ты делаешь? Чего ты хочешь?

Наверху, в ванной, Джейк крепко держал в руке банку. Не может быть! Неправда! Отцовству нет места в его планах на будущее. Он не хочет быть отцом. Никоим образом. Никогда. Но все было правдой. Доказательство явно находилось здесь, прямо здесь, перед его глазами. Рука Джейка тряслась, когда он взял кусочек пластмассы с предательской голубой линией. Джейк крепко схватил его, зажал в кулаке, желая сломать, разбить вдребезги, заставить исчезнуть. Такая маленькая вещица! Такая незначительная! Ее так легко не заметить!

Он бы и не узнал о ней, если бы не Уиллоу. Если бы он оставил сообщение на автоответчике, что хочет видеть Эми… Если бы! Кому он морочит голову? Он не мог дождаться свидания с ней! Все плюшевые мишки в мире не могли скрыть правды. Он бы приехал сюда и занялся бы с ней горячей, сладкой любовью, потом они бы приняли душ, и о доказательстве ее беременности, которое сейчас находится прямо перед ним, он бы до сих пор ничего не знал.

Как долго Эми ждала бы случая, чтобы сказать ему? До тех пор пока не стало бы слишком поздно что-либо предпринимать. «Эми не из тех, кто делает ошибки, так что, должно быть, она сама хотела ребенка…» — вот что он услышал от Уиллоу.

Руки Джейка сжались в кулаки, и он стукнул ими по белой фарфоровой раковине. Она все запланировала. Даже драматичное появление в последнюю минуту на крестинах. Она знала, что он будет там, выбрала его, очаровала своими зелеными глазами и соблазнительным голосом. И он не сомневался ни на минуту, что она знала, какой эффект произведет на любого впечатлительного мужчину. О да. Все было подстроено, и он попался на ее удочку. Какой дурак! Какой идиот!