— Тем более ты должна быть рада возможности съездить в Мэйбридж, — резко возразил Мэтт.

— Я собиралась завтра в супермаркет, куда не намерена таскать с собой ребенка, Мэтт. Но ты прав в одном — нам пора обсудить создавшуюся ситуацию как двоим взрослым и цивилизованным людям. Мы больше не подростки, которым приходится прятаться в сарае. Шопинг подождет.

— Отлично, — с сарказмом ответил он, доставая из внутреннего кармана пальто бумажник. — Вот моя визитная карточка, на ней есть электронный адрес. Пришли мне список нужных продуктов, и я отправлю кого-нибудь в супермаркет купить продукты вместо тебя. Все, Флер, теперь у тебя больше нет оправданий откладывать нашу встречу!

Что ж, он, похоже, поставил ее на место. Он пошлет кого-нибудь за покупками! Они начинали свою жизнь на равных — каждый имел некое наследие прошлых поколений и достаточно определенное будущее: колледж, работа на благо семейной компании. Единственная разница заключалась в том, что она была женщиной, чье предназначение искони заключалось в заботе о больных и малолетних. Мэтт был мужчиной, и он мог свободно уйти прочь, построить новую жизнь где-то в другом месте. У нее на руках оставался убитый горем отец и младенец, лишенный второго родителя. Флер снова посмотрела на визитку, которую положила возле компьютерной клавиатуры, потом попыталась сосредоточиться на списке нужных продуктов. Что ж, у нее будет еще один день отсрочки, прежде чем ей придется рассказать отцу всю правду. Прежде чем старый Сет Гилберт поймет, что предала его не только жена…

Мэтт переводил взгляд со списка, который держал в руках, на полки с продуктами. Ему очень хотелось проигнорировать дешевые товары, выбранные Флер, и купить продукты лучшего качества, самые дорогие. Ему нет дела до Сета Гилберта, и о Флер он тоже старался не думать, но его сын должен получить все лучшее, что можно купить за деньги. Однако он дал ей понять, что не поедет в магазин сам, и будет весьма затруднительно объяснить любое расхождение со списком. К тому же Флер наверняка будет настаивать на том, чтобы вернуть ему деньги, а ее бюджет определенно более чем скромен. И теперь, стоя перед полкой и мучительно соображая, какую банку консервов ему все-таки купить, Мэтт вдруг вполне осознал, что это значит — вернуться домой и обнаружить, что у тебя есть сын, которого ты совсем не знаешь.

Его банк уже занимался созданием трастового фонда, предназначенного при любых обстоятельствах обеспечить будущее Тома, но сейчас Мэтт задумался и о каждодневных, насущных потребностях ребенка. Он знал, что из-за своего упрямства и гордости Флер отказалась оформить социальное пособие, положенное ей как матери-одиночке. Она столького лишила его сына!

Он бросил в тележку дорогую консервную банку. И он заставит Флер выписать ему чек за все эти продукты! Пусть помучается! Надо же как-то привести ее в чувство. Чувство реальности, черт возьми!

Верхний Хотон был идеальным местом для убежища. В каких-нибудь десяти милях от Лонгбурна, но в тысяче световых лет от цивилизации. Дорога была тупиковой, она петляла по живописному зеленому поселку, разделяясь на десятки аллеек, которые, в свою очередь, завершались пешеходными тропами. Тут не было никаких транзитных машин, никто не увидит ее «лендровер» там, где ему быть не положено. Пока Флер ехала мимо старинных коттеджей и больших, ухоженных загородных домов, ей пришло в голову, что даже аренда жилья в таком месте должна обойтись в астрономическую цифру. Старинный коттедж с его обвитым плющом крыльцом и старыми яблонями казался картинкой из книги сказок, так что Мэтт, пожалуй, не преувеличивал, когда заявил ей, что богат.

Флер оставила машину у ворот и дальше пошла пешком. Сегодня она оделась и причесалась с большим тщанием, но только потому, что, как предполагалось, отправилась в город за покупками. Ее джемпер и брюки были куплены на благотворительной церковной распродаже; парикмахера она тоже не могла себе позволить, поэтому просто свернула волосы в тугой узел на затылке и закрепила заколкой, подаренной ей Томом на Рождество. Она выглядела не лучше и не хуже, чем любая другая молодая деревенская мамаша со скромными средствами, то есть была сама собой, и это должно придавать ей силы.

Мэтт поджидал ее, стоя в дверях коттеджа, а когда увидел, двинулся по дорожке ей навстречу.

— Ты опоздала.

— Меня задержал телефонный звонок.

— А если бы тебя ждал Том? Телефонный разговор все равно был бы для тебя важнее?

Флер хотела ответить, что ей звонили по поводу заказа на цветы, но потом передумала. Что толку? Мэтт все равно не поверит, а она будет выглядеть глупо.

— Послушай, я приехала, чтобы обсудить, как избежать эмоционального шока для моего сына…

— Для нашего сына, Флер.

Проклятие! Она действительно намеревалась разговаривать с ним как разумное существо, воздержаться от обид и нападок, исходить из того, что Мэтт действительно хочет проводить время с ребенком, отдавать мальчику свою любовь… Она даже практиковалась выговаривать эти слова — наш сын. Выражение такое странное, такое чужое в ее устах! А теперь она так — нервничала, что допустила досадную оплошность в самом начале их разговора.

— Ты опять не о том, Мэтт. Правильнее будет сказать, что мы — его родители.

Он подошел к ней, улыбаясь.

— Ну, прости! Ты должна быть снисходительней ко мне. Входи же.

Она вошла в дом, закрывая за собой входную дверь, и последовала за Мэттом в гостиную. Именно о такой она когда-то мечтала, думая о совместной семейной жизни. Мебель не была новой, но все в этой комнате, от поленьев, весело трещавших в камине, до уютного дивана напротив очага, было воплощением комфорта и взывало устроиться поудобнее, свернуться калачиком и забыть об окружающем мире за стенами дома.

— Очень мило, — уронила она, садясь на диван и протягивая руки к огню. — Тебе просто повезло найти такой дом за столь короткое время.

— Правильнее будет сказать, этот дом нашел меня. В самолете я сидел рядом с его владельцем. Мы разговорились, я сказал, что мне надо будет где-то жить, и она мне предложила…

Она? Флер изо всех сил постаралась сохранить безразличное выражение лица и пробормотала:

— Какое удачное стечение обстоятельств.

Она представила Мэтта, сидящего рядом с очень красивой, роскошной женщиной — а какой же еще может быть хозяйка такого дома? — с бокалом шампанского в руке…

— Значит, она с ходу предложила тебе снять ее дом? Интересно, сколько длится полет из Венгрии?

— Два с половиной часа.

Флер безуспешно постаралась окрасить свою реплику сарказмом:

— Вот как!

Улыбка Мэтта стала еще шире.

— О человеке многое можно узнать, когда поговоришь с ним пару часов! Этот коттедж пустовал с Рождества, когда женился прежний жилец. Эми сказала, что даже будет мне признательна, если я соглашусь тут поселиться.

— Я вижу, тебе удалось произвести впечатление.

— Нельзя сказать, чтобы мы были совсем уж незнакомы — она покупает все для своего сада в компании «Хановер». И потом, мое лицо, видимо, внушает доверие.

— Это все объясняет. Значит, она тоже живет здесь.

— Да, по соседству.

Что ж, все вставало на свои места. Любопытно было бы узнать, какие другие услуги Мэтт оказывал хозяйке коттеджа. Впрочем, какое ей дело? Он не должен чувствовать себя связанным брачным обетом, который с таким пылом давал ей шесть лет тому назад, и так даже легче для нее.

— Эми живет в том большом белом доме, который ты наверняка видела, подъезжая к поселку.

— Очень удобно. Она сможет приглядывать за тобой, и тебе не удастся устроить шумную вечеринку, не позвав ее.

Боже, похоже, она сказала слишком много, выдав свою досаду, потому что Мэтт снова ослепительно заулыбался:

— Конечно, мне бы не пришло в голову обойти ее приглашением. Люди тут вообще очень дружелюбные. Представляешь, у меня уже была гостья — Кэй Ревенскар, она тоже раньше жила здесь. Принесла мне домашнего повидла и пригласила на ужин. Кей тоже занимается садоводством и знакома с моей матерью.