— Я что-то не припомню, чтобы ты был на свадьбе. Ты ведь даже не знал, что Ричард снова женился.

— Было большое празднество, да?

— Довольно большое. — Странно. Статус Ричарда, как представителя потомственной аристократии, вызвал интерес прессы и других средств массовой информации. Что уж говорить о Поппи… Все, что она делала, неизменно вызывало шумиху и газетные публикации. Но несмотря на это, Джон, очевидно, пропустил все эти события. — Почему Ричард не пригласил тебя?

— Я долгое время был за границей. Вне пределов досягаемости. И когда, кстати, ты осчастливила Ричарда?

— На Рождество.

— На Рождество? Ричард, должно быть, очень хорошо себя вел весь год, если Санта-Клаус положил ему под елку тебя.

— Ричарду не пришлось стараться, мистер Геннон. Любовь пришла просто и естественно.

— Ты можешь очаровать кого угодно, Пандора, — с мягкой улыбкой произнес он.

— Спасибо, Геннон. — Будь она проклята, если станет называть его Джоном! — Я бы предпочитала, чтобы меня называли Дорой.

— Постараюсь об этом помнить.

— Ты говорил, что долгое время пробыл за границей?

— Да, — подтвердил Джон, но не стал распространяться на эту тему.

— Понятно. — Когда Дора раздела девочку и стала укладывать в постель, она обратила внимание на то, что кожа Софи, несмотря на бледность, была явно оливкового оттенка, как у уроженки средиземноморских стран.

Дора повернулась к Джону:

— Ты похитил ее? Увез от матери? Это один из ужасных случаев, когда родители не могут поделить собственного ребенка, так?

Дора ожидала, что в ответ Джон Геннон все-таки взорвется и выложит ей правду. Но этого не произошло.

— Что заставило тебя так думать? — в свою очередь спросил он.

— Что ж, очевидно, ты не обычный бродяга, который ищет приют в пустующих домах. Ты просто ищешь место, где бы можно было затаиться на время. И ты вспомнил об этом доме, предполагая, что он пуст.

— Согласен, — подтвердил Джон. — Но даже если бы здесь был Ричард, он помог бы мне. Кстати, как скоро он вернется?

— Ты совсем его не знаешь, если предположил, что он поможет тебе увезти ребенка от матери, — резко ответила Дора.

— Это совсем не тот случай, о котором ты думаешь. Ричард обязательно поможет, когда узнает, в чем дело.

— Но сейчас здесь я. Расскажи мне, в чем дело, Геннон?

— Где Ричард?

Она колебалась. Если сказать ему, что он скоро будет, Джон останется ждать. И ни за что не покинет этот дом.

Подумав, Дора все же решила открыть правду. Но не всю. Правда состояла в том, что Поппи подписала контракт на работу в Штатах в одной крупной косметической фирме, а Ричард пока не был готов отпустить жену одну надолго.

— Мне очень жаль, Геннон, но Ричард уехал по делам в Штаты. Он не вернется по крайней мере в течение недели. — Дора нашла разумный компромисс. — Ты не станешь обижаться, если я не приглашу тебя погостить у меня до его приезда?

Лицо Джона помрачнело.

— Я прекрасно понимаю тебя, Дора. Но если ты не хочешь, чтобы я еще долго болтался по округе, тебе придется заменить Ричарда. Мне нужны деньги и транспорт.

— Транспорт? Как же вы добрались сюда без машины?

— Я шел пешком.

— Пешком?! Откуда? — Ближайшая дорога была отсюда довольно далеко. Геннон не ответил. — Ладно, возьмешь мою машину.

Он и так заберет ее, разрешит она или нет. Дора это ясно осознавала, так что лучше придать видимость добровольного согласия.

— Спасибо.

Дора взглянула на спящую девочку, которая даже не проснулась, когда ее укладывали.

— Я могу дать тебе немного денег. — Она искоса взглянула на Джона. — Или побольше, если ты отпустишь меня в банк. — (Тот покачал головой.) — Нет? Ладно. Тогда возьми мою кредитную карточку.

— И ты даже скажешь мне правильный код?

— Скажу, — пообещала Дора. — Но ты должен будешь оставить Софи со мной.

Джон вздохнул. Он смотрел на спящую девочку, и его лицо лучилось нежностью и заботой. Потом, словно почувствовав на себе ее взгляд, повернулся.

— Я присмотрю за ней, Геннон, — уверенно добавила Дора, неожиданно для себя почувствовав симпатию и жалость к этому человеку.

— Присмотришь? И как долго?

— Пока она не вернется к матери. Я сама отвезу ее, если ты хочешь… — Дора совсем не была уверена, что ему этого хочется. — И я ничего не скажу полиции.

— Почему не скажешь?

— Потому, что ничего хорошего из этого не выйдет. И еще потому, что ты — друг Ричарда. — Она и сама знала, что говорит глупости, но сейчас здоровье ребенка было важнее, чем весь здравый смысл и рассудительность, вместе взятые.

Геннон все вглядывался в лицо женщины, которое казалось ему до странности знакомым. Он не останавливаясь бежал вот уже много дней. С тех пор, как забрал Софи из лагеря для беженцев. Он был ранен, голоден, до предела вымотан. И вот он вломился в коттедж Ричарда. Ему было нужно место, чтобы спрятаться и прийти в себя. Место, где Софи будет в безопасности, пока он окрепнет и сможет хоть немного разобраться с делами. Эта женщина предлагает помочь, хотя ничего о них не знает. Более того, она смотрит на него так, будто его отказ разобьет ей сердце. Конечно, это очень важно. Хотя и не должно иметь никакого значения.

Может быть, он настолько устал, что ему уже видится и слышится то, чего нет на самом деле? Доверять ей лишь потому, что она выглядит как ангел, спустившийся с небес для спасения его и Софи, по меньшей мере глупо. И может оказаться роковой ошибкой.

— Сегодня ночью я никуда ее не поведу, — пообещал Джон. — Посмотрим, как она будет чувствовать себя утром, а потом уже решим, что делать дальше.

— Ей нужно время. Гораздо больше времени, чем одна ночь. Дай ей выздороветь.

— А еще ей нужно вот это. — Геннон извлек из кармана флакончик с таблетками.

— Что это? — с подозрением спросила Дора.

— Просто антибиотики.

Геннон присел рядом с изголовьем кровати, приподнял девочку и заставил сонную проглотить капсулу, запивая теплым молоком. Девочка снова крепко заснула, едва ее головка коснулась подушки. Только после этого Джон повернулся и посмотрел на женщину, стоящую позади него.

— Так ты поможешь нам, Пандора? Подари нам хоть немного надежды на будущее, — с мольбой произнес он.

Дора с изумлением обнаружила, что она поддается очарованию этих карих глаз, этой улыбке, которая, впрочем, может без труда разбивать женские сердца.

— Ты спрашиваешь так, как будто у меня есть выбор, — ответила она, ругая себя за минутную слабость. Да, она отослала полицейских и сейчас, по сути, уже является его сообщником, как бы ей ни хотелось признаваться в этом. Ее взгляд скользнул по усталому лицу незваного гостя, отметив глубоко запавшие глаза и небритые щеки, и что-то в ней смягчилось. Конечно, она и не собиралась до конца верить Геннону. — Тебе не мешает выпить, — сказала она. — И чего-нибудь покрепче.

Джон провел рукой по лицу, словно стряхивая усталость.

— Ты права. День сегодня был чертовски трудный. Спасибо.

— И этот день для тебя еще не закончился.

Дора пошла к двери, а Джон остался стоять: высокая, темная, сгорбленная фигура. Он наклонился над девочкой, словно извиняясь за все, что ей пришлось вынести. Сцена была чрезвычайно трогательной, и Дора уже больше не сомневалась, что Геннон искренне любит малышку.

— Нам лучше пойти вниз. Так мы не побеспокоим Софи, — предложила она. — А потом ты расскажешь мне, что же происходит на самом деле.

Джон Геннон смотрел, как прекрасная женщина с распущенными волосами щедрой рукой наливает в стакан бренди. Какая же она очаровательная… Когда Дора ворвалась в кухню с Софи на руках, у него на мгновение замерло сердце. И не только потому, что она застала его врасплох. Он почувствовал невольное восхищение перед этой красотой. Кровь заиграла в нем, и он не на шутку разозлился. У него и так куча проблем, чтобы еще волноваться из-за этой женщины! Сейчас ему нужны все силы и все внимание, чтобы справиться с самым важным делом в его жизни.