— Мне нравится ваш план. Я согласен.

— Но мое кулинарное мастерство не слишком совершенно…

— Ничего. Я не привередливый. — Фолкнер засмеялся, а потом обратился к Элли с очередным вопросом: — Как вы думаете, что можно подарить на свадьбу парочке, у которой все есть?

— А купите им… козу.

— Что? Не понял.

— Коза — очень полезное животное, — расхохоталась Габриэлла. — Ну, еще можно подарить яхту или какую-нибудь плантацию в экзотической стране. Молодожены будут счастливы.

— Ах вы, шутница. И откуда набрались столь умных мыслей?

Она пожала плечами.

— В Интернете или в каком-нибудь крутом журнале вам дадут и не такие советы.

Элли готовилась к свадьбе родственницы Бена, уныло разглядывая свои платья. Ничего элегантного и модного.

Она посмотрела на себя в зеркало. Маленькая темноволосая женщина. И не слишком стройная.

Габриэлла развязала ленту, стягивающую «конский хвост». Может, так будет лучше? Волосы неаккуратно рассыпались по плечам. Да. На изысканную леди или на великолепную Наташу эта особа в зеркале явно не тянет, подумала Элли. Ну и ладно. Бен сам пригласил ее в гости? Пригласил. Вот пусть и довольствуется ее видом.

Размышления девушки нарушил стрекот газонокосилки. Элли машинально высунулась в окно.

Фолкнер, одетый в шорты и футболку, с помощью садового агрегата ловко срезал отросшую траву.

Какие у него крепкие ноги, восхитилась Элли. Такие мускулистые и загорелые.

Молодую женщину бросило в жар. В ее теле поднялась волна безумного желания. Габриэлла с трудом сдерживала себя. Ей хотелось немедленно броситься в объятия этого мужчины.

Она смотрела на Фолкнера, не отрываясь.

Ее будто дразнили, будто пытались совратить. Ее кровь кипела, в глазах читалось нескрываемое желание.

Элли хотелось быть безрассудной и полностью раскрепоститься.

Но когда же Бен обратит на нее внимание? Совсем заработался. Или таким образом убегает от своего прошлого?

Интересно, а как он поведет себя на свадьбе? Весело ли с ним в компании? Посмотрим. А вдруг на него будут вешаться там девицы? Что тогда делать? Да ничего. Элли сглотнула. Соблюдать спокойствие.

Легко сказать. Габриэлла нервничала все больше. Для этого была и другая веская причина. С тех пор как погиб Шон, она не решалась вступать в интимные отношения с мужчинами. Флиртовала с некоторыми, но на этом все заканчивалось. Элли боялась осквернить память мужа. Но природа побеждала. Молодой женщине хотелось тепла и ласки.

Одарит ли ее этим Бен Фолкнер? Он ведь такой сухарь. Да нет. Он наверняка страстный и опытный любовник. Элли зарделась. И о чем она только думает? Грешница.

Габриэлла отправилась в душ. Будто хотела смыть с себя непозволительные мысли. После душа закуталась в махровое полотенце и уселась на стул в ванной. Прикрыла глаза и вспомнила, как буквально недавно Бен сжимал ее руку.

Элли затрепетала. Снова нарастало возбуждение, лишавшее молодую женщину воли.

Но ведь Бен Фолкнер не любит ее. И нечего о нем мечтать.

Она снова вспомнила о муже.

— Шон, как мне плохо без тебя, — произнесла Элли вслух. — Я никому не нужна. Я так одинока. — Из ее глаз полились слезы.

Габриэллу охватило отчаяние.

Бен, закончив стричь траву, также принял душ. Потом отправился в кухню и… увидел там заплаканную Элли. Ах, она режет лук. Понятно.

Габриэлла будто не замечала Фолкнера. Будто ушла в себя.

Но она, конечно, чувствовала присутствие хозяина дома.

Между ними возникло какое-то невидимое притяжение. В воздухе витало нечто, объединяющее их.

Однако данный факт почему-то раздражал филолога.

В его сердце нет места для этой женщины, она притягивала его лишь физически. Любил же он по-настоящему только Наташу. Или любовь к ней прошла?

Фолкнер задумался и снова посмотрел на Элли.

— Могу я чем-нибудь помочь? — наконец не выдержал он.

— Помогать мне не надо. А вот блюда, которые я приготовлю, обязательно попробуйте. — Элли склонилась над плитой.

Бен достал из холодильника темную бутылку.

— Пивка не желаете?

— Нет, благодарю, — пробурчала Габриэлла. Он пожал плечами и, глотнув пенного напитка, потянулся за фисташками.

Как раз в этот момент Элли повернулась.

— Что вы делаете? — Она сверкнула карими глазами. — Все орешки взвешены. Я следовала указаниям в рецепте…

— Цыпленок, специи и орехи… Просто отлично.

— Да. Я готовлю по-мароккански. Нужно еще добавить гранатовый сок.

— Ух ты. Будет вкусно. — Бен проглотил очередное зернышко.

Элли покачала головой.

— Вы — кулинарный террорист.

— Глупости. Я хороший. Скажите, а где вы откопали этот рецепт?

Она пожала плечами.

— Одна женщина, у которой я подрабатываю, дала мне на время уникальную поваренную книгу.

— А пудинги? Вы научились готовить пудинги?

— Ну, это-то ерунда. Лимонный, шоколадный, яблочный. Они уже в холодильнике.

— В холодильнике? — Бен заглянул внутрь шкафа. — Действительно. Стоят, голубчики. И выглядят великолепно. Но когда же вы успели их приготовить?

Элли шмыгнула носом.

— Если честно, я купила их, — призналась она.

— Ну и правильно, — неожиданно подбодрил ее Фолкнер. — Умные хозяйки так и поступают. Нечего терять время на кухне. Элли, а что это вы такая расстроенная? У вас все в порядке?

— Все нормально. Только аллергия замучила. Слезы из глаз так и льются.

— Бедняжка. Надо убрать подальше лук.

— Нет, нет. Он мне еще пригодится. — Элли рубанула ножом по луковице.

Лезвие чудом не рассекло ее палец. Бен поморщился.

— Позвольте мне. — Он забрал у нее нож и закончил работу. — Вот так-то будет лучше. Слушайте, а зачем вы накупили столько продуктов? Весь холодильник забит.

Элли покраснела.

— Я-я…

— Вы обобрали весь магазин, чтобы угодить мне? Признайтесь честно.

Она совсем растерялась.

— Я просто хотела сделать приятное хозяину этого дома. Ой, только поймите меня правильно…

— Постараюсь. А сейчас давайте-ка проверим вашего цыпленка. Румяненький. И не подгорел. Ваша мама, наверное, похвалила бы вас за кулинарный талант.

— Моя мама считала меня на кухне лишней. Готовить матери помогала моя сестра.

— Но вы же когда-нибудь поразите их своим мастерством? Я в этом не сомневаюсь.

— Только не надо издеваться надо мной, — надулась Элли.

Сердилась она и на себя. И почему она только не может рассказать все Бену? Про свои планы, про журнал «Миледи», про требования его главного редактора. Ну и в ситуацию она попала. Элли готовилась к чистосердечному признанию. Ее речь прозвучала бы примерно так:

Уважаемый господин Фолкнер!

Извините, что я воспользовалась вашим домом в своих целях. Я — внештатный корреспондент журнала «Миледи». Веду колонку «Высокий стиль жизни». В своих материалах мне нужно рассказывать, как проводят время жены высокопоставленных господ. Вам, очевидно, известно, что не все леди ведут исключительно праздный образ жизни. Многие из них, устав от походов в косметические салоны и шикарные рестораны, пытаются сами следить за домом, работать в саду и даже стоять у плиты. Вот мне и поручили в журнале описать подвиги одной из таких героинь. Что я и делаю. В общем, согласно моей фантазии, я предстаю в роли хозяйки вашего чудного особняка. Ради бога, простите за неслыханную дерзость.

Интересно, что было бы с Фолкнером, если бы она произнесла это вслух?

Элли хмыкнула, машинально добавила в сковородку с цыпленком немного воды и в ожидании воззрилась на Бена.

Он перечитывал рецепт.

— Поступили вы правильно, — констатировал филолог. — Через пятнадцать минут блюдо будет готово. А пока мы спустимся в погреб и выберем к ужину бутылочку вина.

— Но в погребе водятся пауки, я боюсь. — Элли аж передернуло.