Тур Хейердал безусловно является, как это модно говорить сейчас, знаковой фигурой ушедшего XX века. В самом деле, мы не задумываясь ставим его в один ряд с Ф. Нансеном, Р. Амундсеном, Ж.-И. Кусто. Разумеется, между ними нельзя поставить знака равенства, но все же есть нечто, их объединяющее. На мой взгляд, это преданность своему делу, искренняя потребность принести человечеству пользу, способность к первооткрывательству и, как следствие, мировая известность. Последняя, кстати, возникла не в результате их научных достижений, а скорее, вопреки. И, пожалуй, еще одно обстоятельство: все они страстно стремились познать окружающий их мир, поэтому людская молва всех их называет выдающимися путешественниками.

Разумеется, Тур Хейердал — выдающийся путешественник, хотя бы уже потому, что именно он открыл новую страницу в современном мореплавании — он стал реконструировать маршруты древних мореходов. И надо признать, что весьма на этом поприще преуспел: все знают о бальсовом «Кон-Тики», папирусных «Ра» и камышовом «Тигрисе». Многие слышали и читали о том, что у него появился добрый десяток последователей, таких как Тиммоти Северин или Уильям Уиллис и др. Однако сам Хейердал считает себя ученым, специалистом в области древних цивилизаций, археологом, этнографом, антропологом. Сейчас этот факт ни у кого сомнений не вызывает, ведь он доктор наук, профессор, член не менее десяти научных Академий, почетный доктор многих университетов, в том числе и Московского. Но это сейчас. А что же пришлось Туру Хейердалу претерпеть на пути к этому признанию?

Именно об этом книга, которую Ты, читатель, держишь в своих руках.

Эта книга не похожа на все то, что Тур Хейердал написал прежде. Его перу принадлежит добрый десяток приключенческих книг и добрая сотня научных статей и монографий, несколько книг написано о нем самом. Безусловно, во всех книгах о его путешествиях или экспедициях изложена часть его жизненного пути, они документальны. Но еще ни разу Тур Хейердал не рассказывал о своей жизни, начиная с самого раннего детства. Долгая жизнь Тура Хейердала может служить примером истинного служения своему делу, своему увлечению, своей науке. Читатель узнает о том, что Тур очень рано, еще будучи студентом, увлекся изучением древнего человека, древних цивилизаций и с удивительным упорством, настойчивостью, изобретательностью, смелостью, риском для жизни и бескомпромиссностью занимался одним этим делом. Перерыв пришлось сделать лишь один раз на несколько лет — помешала Вторая мировая война. Военные приключения Тура Хейердала — одна из увлекательнейших страниц его жизни, правда, с одним допущением — он легко мог погибнуть.

Часто, наблюдая жизнь особо одаренных и талантливых людей, обыватель говорит: «Везет же…» Действительно, везунчик — все у него получается, все легко, все просто, протянул руку, а в ней уже птица счастья. На самом деле так не бывает, и жизнь Хейердала — тому пример. Чем больше он работал, чем больше он изучал и познавал, чем больше он популяризировал свои идеи и открытия, чем более известным и популярным он становился, тем зачастую жестче и непримиримей встречал его ученый мир (правда, не весь, но большинство). Большая часть научных авторитетов не брала на себя труд ознакомиться с научными публикациями Тура Хейердала, они (кстати, с удовольствием) читали его приключенческие книги, в которых, разумеется, отсутствовала строго научная аргументация. Читали и делали строго научные выводы.

Парадокс? Да.

Хейердал все умеет делать сам и все сам делает. Он не только вдохновитель и организатор, но и непременный участник всех своих экспериментов. Человек, сидящий безвылазно в своем кабинете и расшифровывающий письмена древних пасхальцев на деревянных дощечках, так называемые «ронго-ронго», не может взять в толк, что это понесло Хейердала на остров Пасхи на целый год?

А Хейердалу нужно было не только увидеть все своими глазами и копать там, но и ощутить загадочную, мистическую ауру острова и его идолов. Попытаться узнать и понять живущих там людей. И ведь именно они открыли Хейердалу свою главную тайну — родовые пещеры, о существовании которых не знал даже пришлый миссионер Патер Себастьян, проживший на острове Пасхи двадцать лет, учивший и лечивший местных жителей.

Парадокс? Да.

Как удалось Хейердалу настолько расположить к себе пасхальцев? Ответ, на мой взгляд, в главной сути Тура — он искренне и глубоко любит себе подобных, ему действительно все равно, араб ты или еврей или еще кто-то, какого цвета твоя кожа и какому Богу ты молишься. Искренняя доброта и отсутствие какой-либо агрессивности, честность и открытость — главные источники удивительного обаяния Тура Хейердала. Именно эти свойства его натуры открывают перед ним все границы и позволяют чувствовать себя комфортно в любой ситуации и обстановке. Мне много раз приходилось это наблюдать и слышать из рассказов общих друзей.

Герман Карраско, наш друг и участник экспедиции «Тигрис», о котором Тур упоминает в этой книге, рассказывая о «болотных арабах», поведал мне о приключениях Хейердала в Перу. Район Тукуме, где Тур производил раскопки, славился напряженной криминальной обстановкой. Разного рода бандиты и мафиози буквально заполонили эти места, и появляться там без охраны приезжим не рекомендовалось. Тур, однако, просто не обращал на это внимания и свободно один скакал по окрестностям верхом на лошади, общался с рыбаками и крестьянами и приобрел среди них множество друзей.

Опять парадокс? Да.

Но вернемся к книге.

Пожалуй, это первая книга, в которой Хейердал так много и подробно рассказывает о нашей стране (и о бывшем СССР), о своих друзьях, встречах, приключениях и отношениях с партийными боссами и учеными.

Читатель узнает из этой книги и то, о чем Тур не писал никогда. О его личной жизни. О его отце, матери, женах и детях. Тур повествует в этой книге о своей жизненной философии: отношению к Богу, религии, политике, окружающей среде и будущему Планеты. Помимо всех своих талантов, Тур Хейердал обладает явным писательским даром. Книга написана легко и интересно. Начав ее читать, трудно остановиться.

Ю. Сенкевич

Сотворение мира или эволюция?

Праотец Адам или обезьяна?

В кого вы верите — в Господа Бога или в Дарвина?

Я оставлю эти вопросы без ответа. Мне слишком часто их задавали. Даже мой собственный немногословный аку-аку в часы, когда я вел безмолвные беседы с самим собой.

Все мои попытки сосредоточиться над страницами незаконченной рукописи оказались напрасными — слишком уж я нервничал, ожидая, пока моя будущая жена выйдет из ванной комнаты, готовая для обряда церковного бракосочетания.

Церковного бракосочетания? Неужели это происходит со мной? Со мной, который в молодости был абсолютно уверен, что жениться надо один-единственный раз и оставаться вместе до гробовой доски?

Увы, мои юношеские идеалы не выдержали испытания временем. И теперь я сижу в гостиничном номере городка, затерянного среди песков Западной Сахары, перед тем как в третий раз в жизни пойти к алтарю. На сей раз — в католическом соборе в Эль-Аюне, городе, где все жители — мусульмане, кроме священника — настоятеля храма.

Первый раз был в Норвегии, в Бревике, родном городе моей невесты. Молодой лютеранский священник обвенчал нас в присутствии родителей и двух наших сокурсников. На следующий день мы распрощались с ними и отправились на остров Фату-Хива в Тихом океане, чтобы, подобно Адаму и Еве, прожить целый год в первозданных джунглях, вдали от цивилизации. Ее звали Лив. Удивительный человек. Не встречал никого другого, кто обладал бы достаточной силой духа и мужеством, чтобы вынести все ожидавшие нас испытания — ведь мы были полностью изолированы от внешнего мира и не имели ни лекарств, ни радио, ни спичек — ничего, кроме собственных рук.