Как странно находиться с ним рядом, как непривычно садиться за один обеденный стол. Когда-то казалось, что они будут всю жизнь вместе.

Селма вспомнила вечер, когда она сообщила родителям о своем предстоящем браке. Те не были против, но их беспокоило, что дочь выходит замуж слишком рано, не окончив колледжа. Девушка нетерпеливо разбивала в пух и прах все их сомнения. И, в частности, заявила:

— Мы с Адамом договорились о некоторых вещах. Главное, что каждый из нас будет чувствовать себя свободным. — Тут дочь сделала паузу, надеясь, что произвела на родителей впечатление.

— Свободным? — переспросила мать. — Но для чего?

Девушка рассмеялась, поражаясь такой отсталости взглядов.

— Для того, чтобы каждый из нас мог заниматься своей карьерой, принимать свои решения. Мы не собираемся предъявлять друг другу дурацкие претензии и учить друг друга жизни. Я не буду заламывать руки и стонать по поводу его частых отъездов. У меня своя работа, у него — своя. Закончу колледж и начну ездить вместе с мужем.

Убедила ли она родителей или нет — трудно сказать. Согласие на брак они тем не менее дали.

— Я давно знаю Адама и очень люблю его, — сказал отец. — Это разумный, ответственный человек. Мы с мамой надеемся, что ваш брак будет удачным. Для нас главное, чтобы ты была счастлива.

— О, папа, я, конечно, буду счастлива!

Лежа в спальне дома Тейлоров, Селма снова услышала голос отца: «Это разумный, ответственный человек». Она усмехнулась в потолок. А для нее этот человек был волнующим, загадочным и необычайно сексуальным мужчиной.

Они были разными во многих отношениях. Юная жена могла разозлиться, даже вспылить. Муж находил забавным чрезмерное расходование ею энергии и сил на восторги по поводу вещей, которых он даже не замечал. Смеялся, видя, как жена умиляется распускающемуся цветку или росткам травы. Но они действительно любили друг друга и действительно были счастливы.

Селма тяжело вздохнула. Ей горько сейчас вспоминать о чувствах прежних лет, о словах, которые она произносила тогда от чистого сердца.

После развода Селма чувствовала внутреннюю пустоту очень долго. Потом появился Брайн, серьезный репортер — упорный в работе и нежный в дружбе. Брайн, можно сказать, вернул ее к жизни. Он ей нравился, но она не любила его — по крайней мере, так, как женщина может любить мужчину. Они встречались больше года, пока Селма наконец не поняла, что обманывает этого славного человека, продолжая с ним роман. На том все и кончилось…

Да, они с Адамом когда-то надеялись быть счастливыми. Разве могло им прийти в голову, что между ними состоится разговор, подобный сегодняшнему.

Когда Симмонс неожиданно появился в дверях, она почти испугалась.

— Я думала, что ты работаешь у себя.

— Что-то не работается, — мрачно произнес Адам. — Тебе не обязательно уходить отсюда.

— Я иду в свою комнату. Кроме того, я же знаю, что ты предпочитаешь находиться в одиночестве.

— Ради бога, — последовал раздраженный ответ, — давай не будем играть в эти игры. При всем желании нам, находясь в одном доме, не удастся избежать встреч друг с другом. Так что не будем даже пытаться делать этого.

— Я не собираюсь избегать тебя, а просто хочу пойти к себе в комнату и немного поработать.

— Делай что хочешь, — сказал Адам сквозь зубы.

Сравнить две пары — в начальной стадии их отношений и сейчас… Прежние — светящиеся от счастья, и нынешние — угрюмые, недоверчивые, мрачные. Как это грустно…

Проснувшись на следующее утро, Селма выглянула в окно — ее приветствовали горы, затянутые легкой дымкой. Воздух был прохладным и влажным. Она надела джинсы, закатала их до колен. Джинсы, конечно, великоваты, но сейчас в моде свободная одежда. Затем надела носки и спортивные туфли. Чувствуя прохладу, Селма решила натянуть поверх футболки простой хлопчатобумажный свитер. Вот и все — светская леди готова для завтрака.

Симмонса нигде не было видно. Наверное, работает у себя в комнате. Пришлось позавтракать в одиночестве.

Собралась было уходить, но тут вошел Адам и, оглядев ее с ног до головы, насмешливо улыбнулся.

— Очаровательно, — весело произнес он.

— Если тебе не нравится, можешь не смотреть!

— О! — Брови мужчины взлетели вверх. — Мы сегодня в плохом настроении. Где ваш юмор, леди?

— Я оставила его вместе с кошельком, одеждой и всей остальной жизнью, когда ты похитил меня.

— Я не похищал, а спасал тебя, — поправил Адам.

Селма небрежно махнула рукой — мол, называй как хочешь.

— Согласись, это еще не означает, что я должна радоваться по поводу нашего уединения у черта на рогах.

— А тебя никто и не просит радоваться, — холодно заметил Симмонс. — Мне тоже все это не доставляет особого удовольствия. — Он взял чашку и налил себе кофе.

— Если ты не хотел, чтобы я приезжала сюда, то мог бы найти какой-нибудь другой вариант, — горячо возразила Селма.

— Я обещал твоему отцу, что позабочусь о тебе, и я сдержу свое слово.

— Позаботиться обо мне?

— Я хотел сказать, о твоей безопасности.

— Ну что ж! В таком случае тебе придется терпеть не только мое присутствие, но и мой нелепый вид в этой одежде!

— Как ты заметила, наверное, я не жалуюсь. — Его губы тронула едва заметная улыбка. — Не знаю уж, как это у тебя получается, дорогая Селма, но тебе удается выглядеть сексуальной, независимо от того, что на тебе надето.

Специально он ее злит, что ли?

— У меня нет ни малейшего желания выглядеть сексуальной, чувствовать себя сексуальной или быть сексуальной!

— Рад слышать, — сухо парировал немногословный собеседник. — В противном случае это могло бы усложнить ситуацию.

— И не собираюсь ничего усложнять. Надеюсь на то, что мое вынужденное пребывание здесь будет спокойным.

Адам кивнул, как бы соглашаясь.

— Понятно — в одном доме, но в разных постелях.

— Вот именно!

Адам внимательно посмотрел на свою бывшую жену.

— Не обманывай себя, дорогая, — тихо произнес он. — Это будет нелегко. Это уже нелегко.

После таких неожиданных слов воцарилась тишина. Ей так хотелось сказать ему что-нибудь этакое легкое, смешное, даже язвительное, но ничего не шло на ум.

— Ну ладно, — сам того не зная, пришел ей на помощь Адам, — я, пожалуй, пойду работать. Увидимся позже.

Сначала захотелось плакать, но злость переборола жалость к себе. Да пошел он к черту!

Она отправилась погулять. У дома копошились куры. Неподалеку стоял большой бак, наполненный, очевидно, бензином, на котором работал генератор, и старый крытый, видавший виды грузовичок.

За садом угадывалась тропинка, уходящая в лес. Рискнуть? Маленький самостоятельный поход по неизведанным местам. Кстати, этот путь был обозначен на одной из карт, висящих в кабинете. И одежда как нельзя лучше подходит для такого рода мероприятия. Решено: до леса, чуть в лес и быстро обратно. Все лучше, чем сидеть в доме и накручивать собственные нервы.

Солнце уже припекало, и Селма, сняв свитер, бросила его на травку — подберет по возвращении. Женщина прошла вглубь не более десяти метров от опушки леса и вдруг оказалась в совершенно другом, первозданном мире, полном своих тайн. Обернувшись, она уже не увидела сада — его заслоняли деревья густого леса. Снова двинулась вперед, внимательно глядя себе под ноги, — тропинка была сырой и скользкой. Разве ночью был дождь?

Солнечный свет тонкими лучами проникал сквозь густую листву. Огромные папоротники росли между стволами деревьев, толстые ветки которых покрывали седой мох. Лес был наполнен щебетанием птиц, которых не видно в густой зелени листвы. Отовсюду раздавались звуки невидимой человеку жизни.

Волшебный лес. Невольно испытываешь благоговение перед этой нетронутой людьми природой.

Селма собралась было повернуть назад, но тут услышала журчание воды. Пройдя еще немного вперед, увидела то ли маленькую речку, то ли большой ручей. Вода была кристально чистой и холодной как лед. Она убедилась в этом, опустив в быстрый поток руку.