Мы пробыли на вокзале несколько часов, и над нашим офисом густым облаком висела тишина, это было ...

Мы пробыли на вокзале несколько часов, и над нашим офисом густым облаком висела тишина, это было удушающе. Она передала мне стопку файлов о банде и расследовании, а затем села за компьютер на своем столе.

Я взглянул на часы на стене и увидел, что уже почти пора обедать.

- Что ты хочешь на обед? - я спросил, глядя на нее.

Она подняла глаза и посмотрела на меня так, будто только что вспомнила, что я здесь.

- Ничего. Она снова посмотрела на экран.

Я встал и подошел к ней. По крайней мере, она смотрела на меня - насмешливо, да, но она признала мое присутствие.

Мне не нужно было говорить, я понимал что у нее на уме Синклер. Он выглядел хуже этим утром.

- Тебе надо поесть. Расследование требует силы. Так и было, хотя в моем мире мы будем активно охотиться за такими придурками, как стая волков за кровью и кишками, а не просеивать бумажную работу.

- Как ты знаешь, я позавтракала, но спасибо за твою заботу.

Ах, отшила.

Я улыбнулся. – Ты всегда такая?

- Да. Привыкай к этому или уходи. Она наклонила голову в сторону.

- Не собираюсь никуда, и я не собираюсь к этому привыкать. Я одарил ее мрачной улыбкой, хищным взглядом, который я дарил, когда играл с кем-то.

- Без разницы.

Я сел на край ее стола, к ее большому раздражению, но то, что я сделал дальше, заставило ее покраснеть.

Я ослабил галстук и начал расстегивать пуговицы на моей рубашке.

- Почему ты снимаешь одежду? Кто-нибудь может войти. Ее выражение лица было классическим, смесь удивления и любопытства. Любопытство мне понравилось.

- Интересно, что они подумают, о том, что мы собираемся делать, -  я насмехался, наслаждаясь недоумением, которое заполнило ее глаза.

- Ничего. Что не так с тобой? - огрызнулась она.

Я засмеялся.

Я, безусловно, предпочел бы оказаться при других обстоятельствах с ней в этой комнате, желательно обнаженной, стоящей на четвереньках, и я пожирающий ее прекрасную задницу, но я бы оставил эту фантазию на другой день.

- Ничего. Я подражал ее тону и отодвинул мягкий белый хлопок моей рубашки, чтобы она могла увидеть татуировку, закрывающую огнестрельную рану, которая почти унесла мою жизнь. - Это то, что я хотел тебе показать.

Я указал на соответствующую татуировку, и мне понравилось, что ее глаза сканировали массу мышц рядом с ней на моем животе, желая заполнить ее прекрасный взгляд.

- Ты показываешь мне татуировку? Она необычная. Ее взгляд поднялся, чтобы встретиться с моим.

Татуировка была необычной: верхняя часть лица женщины над моей правой грудью с крыльями вместо ресниц. Я предположил, что она уникальная, но более глубокий взгляд показывал гораздо больше и рассказывал саму историю.

- Нет, я показываю тебе пулевое ранение. Художник-татуировщик проделал безупречную работу, прикрыв рану глазом. Когда я указал на рану, губы Амелии от удивления раздвинулись, и она встала, чтобы приблизиться и лучше рассмотреть.

- Что произошло? Это было близко к твоему сердцу.

Действительно близко к моему сердцу.

- Взял пулю за своего брата.

Она смотрела на меня так, словно не знала, что сказать. - О Боже.

Это был день, о котором я не хотел думать, но это было частью меня. Клавдий путался с неправильными людьми. Мы вели дела вдвоем, как дуэт, но в то время он взял дела в свои руки и не хотел привлекать меня. В результате Сальваторе убил своего друга. Я пошел за ним и взял пулю, которая убила бы его.

- Это достойно, - сказала она едва слышно.

Я уже собирался ответить, когда она потянулась и коснулась края татуировки, пальцы скользили по глазу, заставляя мою кожу покалывать.

Я смотрел на нее с восхищением, становясь все более очарованным, когда она смотрела на меня. Защитное выражение ее глаз упало на несколько секунд, когда она коснулась меня, но затем оно вернулось, и она отступила.

- Верь, что твой друг выживет, - поощрял я. - Иногда это все, что мы можем сделать, но этого достаточно.

Она сжала губы и выглядела более спокойной, хотя все еще немного раздраженной. - Я буду стараться.

Я надеялся, что она это сделает, и я надеялся, что Синклер вырвется из комы. Его травмы не было в планах. Проще говоря, это усложняло мне вещи, потому что было намного труднее связаться с ней, когда она волновалась за другого мужчину.

Две недели спустя я все еще сталкивался с той же проблемой, и как-то все стало хуже. В то же время Синклер вышел из своей комы, мы получили известие о Монтгомери, и это заставило Амелию перейти в некий роковой режим.

Жажда крови не было подходящим описанием для ее настроения и действий. Она была так сосредоточена на поимке этого парня и этой чертовой банды, что это стало навязчивой идеей. Это разозлило меня самым худшим из возможных способов, потому что план занимал больше времени, чем я хотел.

Две недели этого дерьма, и теперь я стоял возле ночного клуба Глаз Орла с Джефферсоном и Холлоуэем, второй частью команды Амелии.

Хотя их двоих можно было бы назвать жесткими на вид, они напомнили мне тех актеров, которых можно найти в классическом фильме, таком как «Касабланка» или «Мальтийский сокол». Фильмы, на которых я рос, смотрел их, потому что мой отец любил их. Джефферсон был высоким, лысым, коренастым, с мускулатурой и лицом, похожим на собаку. Холлоуэй выглядел более спортивно, как марафонец, и волосы у него были короткими. Однако то, как он подстригал бороду, делало его похожим на персонажа классического фильма.

Я хорошо ладил с ними, что было для меня бонусом, но все время я чувствовал, что попал в ловушку чужого тела. Как мне советовали, я пытался не быть собой.

Постарайся не быть собой.

Вот что сказал мне Рафаэль.

Итак, это оставило вопрос о том, кем я должен быть. Полицейским? Не бандитом? Парнем, который вел себя как полицейский и старался не позволять своему бандитскому образу мышления проявляться?

Это не сработало до сих пор. Я был здесь только для одного, и до сих пор меня втягивали в расследование, которое не имело никакого отношения ко мне или моим целям.

Предполагаемый объект моей привязанности в настоящее время находился на крыше клуба, ожидая, когда расчистится путь в комнату на верхнем этаже, где встречались большие мальчики. Нам стало известно, что там видели Монтгомери. Это было одно из его мест, и сегодня вечером он должен был прийти на встречу.

Амелия думала, что парень, с которым он встречался, был человеком Демарко, наркобароном, за которым они охотились, но Морис получил информацию, что Демарко отправили в Бразилию. Парень, где бы он ни был, жил жизнью, пока я играл в полицейского.

Дерьмо. Гребаное дерьмо.

Я посмотрел на крышу, где находилась Амелия, чувствуя ее взгляд на себе. Она была слишком высока, чтобы мы могли смотреть друг на друга, но я чувствовал ее взгляд. У меня было такое же чувство, когда я был в ее присутствии, и она смотрела на меня так, будто пыталась со мной разобраться.

Она была одета во все черное, и ее волосы были в обычном хвосте. Это, казалось, было ее фирменным стилем, хотя я предположил, что пары недель было недостаточно для того, чтобы установить это.

Это было то же самое, что пытаться выяснить все остальное - прошло недостаточно времени.

- Как дела с ней? - спросил Джефферсон, взглянув на крышу.

Мы стояли возле нашей машины, одетые, как будто мы шли в клуб. Холлоуэй сидел в машине, наблюдая за тем, что происходит в клубе, с экрана, подключенного к видеонаблюдению.

- Хорошо, - я кивнул.

Джефферсон усмехнулся. - В самом деле? Юмор был очевиден в его голосе. - Ты с ней ладишь? Когда она злится, что Макс во Флориде, а Синклер в больнице, ты лучше меня, если это правда.

- Я новичок, просто пытаюсь вписаться.

- Не позволяй ей разорвать твои яйца, чувак. У женщины может быть лицо, похожее на ангела, но она обрежет тебя, если ты перейдешь ей путь в неправильном месте.

- Понял, - усмехнулся я.

У Джефферсона зазвонил телефон, и он ответил, уходя поговорить наедине. Выглядело как будто у него проблема с женщиной, из-за шепота, с которым он говорил.

Я возобновил свое внимание на крышу. Амелия двинулась и теперь была рядом с окном, через которое ждала, чтобы войти.

Это было опасно. Эта крыша выглядела опасно, как будто она могла легко скользить.

Я смотрел, как она превращается в лунный свет. Он поймал ее лицо, и я увидел ее выражение, когда наши глаза встретились. Я бы продолжал смотреть, если бы что-то еще не попалось на глаза. Возле пожарной выхода, я увидел темные очертания человека, поднимающегося по боковой лестнице и направляющегося к крыше.

Я не знал, сможет ли она полностью увидеть меня, но я дал ей сигнал, указав, где я видел парня. Теперь он был на крыше, и она, должно быть, либо слышала, либо видела его, потому что проскользнула в окно.

Я обернулся и открыл дверцу машины, поразив Холлоуэя.

- На крыше был парень. Я иду. Вы, ребята, получите резервную копию.

Я помчался, прежде чем он смог ответить, и не удосужился удостовериться понял ли он то, что я только что сказал ему, что делать.

Внутри клуба было намного громче. Музыка качала, и вибрации отскакивали от моего тела, создавая ощущение, будто это настоящая жизненная сила, когда я пробирался сквозь тела, двигающихся вместе. Красивая блондинка пыталась потанцевать со мной, но я ее проигнорировал.

Слева от меня находился коридор и край лестницы, поэтому я продолжал идти до тех пор, пока не оказался там. Напряжение наполнило меня, когда я поднялся по лестнице и обнаружил, что место пустое. Это было почти так, как будто люди знали, что туда никто не пойдет. Я нащупал свой пистолет в заднем кармане, готовясь использовать его, если мне понадобится.

Другой коридор соединялся с этим, и в конце был слабый свет. Шаги звучали в том же направлении. Как можно тише я пробирался через дорогу.

Это была Амелия. Она пыталась открыть одну из дверей.

- По какой-то причине она заперта, - сказал голос позади нее. Я спрятался в проеме между стеной и дверной коробкой. Отсюда я мог видеть комнату.