К моему ужасу, к нему подошел кто-то еще.

Я мог бы списать это на паранойю, но я прожил слишком много лет, оглядываясь через плечо и развивая для этого не только шестое, но и седьмое чувство. Седьмое чувство подсказывало мне, что я в опасности. Теперь оно говорило мне об этом, и дело было не только во мне. Дело также было в моей девочке… или, возможно, только в ней.

- Что случилось? - спросила Амелия, заметив резкое изменение моего настроения.

Я быстро потянулся к ней, снял ее со стены и заключил в свои руки, как защитные крылья. Ни хрена я не позволю, чтобы с ней что-нибудь случилось.

- Люк? - она настаивала.

Я следил за мужчинами. Оба отошли от перил, у которых стояли, и растворились в тени.

Я мог предположить, что они ушли назад в парк, но был шанс, что они завернули за угол, который приведет их прямо к маленькому мостику, ведущему к холлу.

- Пойдем отсюда, кукла. Я быстро повел ее к машине.

- В чем дело? Ты что-то видел?

Я подумал, стоит ли сказать ей, что за ней следят. Я посмотрел на нее и открыл рот, чтобы сказать слова, но ничего не вышло. Она выглядела такой красивой в своем платье, настолько непохожей на ту задиру, которой она была как полицейский.

Я просто хотел быть частью ее мира на одну ночь, пойти с ней на свидание и забыть о том, кем мы являемся.

Я решил сказать отчасти правду. - Я видел кое-что странное, подозрительных персонажей.

Она посмотрела на меня сузившимися глазами.

- Люк, мы копы.

Я взглянул на нее. У нее была приподнятая бровь, а на лице появилось веселое выражение.

- Сегодня мы не должны быть полицейскими. У тебя нет пистолета при себе. Я не собираюсь подвергать тебя опасности.

- Ты очень мило ухаживаешь за мной вот так, но я могу позаботиться о себе, будь у меня оружие или нет.

Мы остановились на светофоре, и тут я увидел, что впереди мчался мотоцикл с гос. номером P370UFB.

Блядь. Это был тот парень.

Итак, я был прав, и я должен ей сказать.

- Кукла, я думаю, за нами следят.

Слава богу, она по крайней мере выглядела встревоженной. Я сказал «мы», чтобы смягчить удар, потому что технически преследовали нас обоих. Если бы я сказал ей, что следили только за ней одной, она бы захотела знать, откуда я это узнал, а я не осмелился бы сказать ей об этом. Тяжело это или нет, но услышать, что кто-то был в ее доме, испугало бы ее, и она хотела бы знать, почему я ничего не сказал раньше.

Над этим работал Морис, но он еще не смог определить местоположение этого парня.

- Что заставляет тебя думать так?

- Дай мне секунду. Я вытащил телефон и проделал то же самое, что и полицейский: позвонил Джефферсону, который, как я знал, работал допоздна. Он сможет увидеть парня со своей стороны. Увидев этого идиота, я понял, что мне нужно вовлечь копов.

- Эй, приятель, как дела? Джефферсон прогремел. - Мы знаем, что ты вытащил Тейлор…

- Джефферсон, мне нужно чтобы ты взглянуть на мотоциклиста с бортовым номером P370UFB. Просто видел их на Мейн-стрит. Мне нужно знать, куда они направились.

- Понял. Перезвоню тебе. Он повесил трубку.

К черту это. Если бы я делал все по-своему, я бы сам последовал за этим парнем и уговорил Мориса прислать команду, чтобы поддержать меня.

- Люк, что происходит? Как ты думаешь, почему за нами следят? - ее голос ворвался в мои мысли.

- Тот байкер, который только что проехал мимо нас - я видел его несколько раз.

- Не шутишь? Она посмотрела вперед, пытаясь увидеть, но было уже слишком поздно.

- Да. Я собирался посмотреть, увижу ли я его снова, и теперь, когда я увидел, я уверен, что это не было совпадением.

- Зачем им следовать за нами?

- Должно быть, мы к чему-то приближаемся. В этом не было смысла.

Наши ежедневные задачи с той ночи в клубе заключались в том, чтобы выследить Монтгомери, следить за всем необычным на улице из-за этой новой смеси наркотиков и, в конечном итоге, выявить связи Демарко.

Я был бы первым, кто признал бы, что последние несколько недель был на автопилоте, потому что был слишком поглощен Амелией, чтобы наплевать на все расследование. Что касается случая, я все еще чувствовал то же самое, но все стало для меня личным, когда я узнал, что эти парни тусуются возле ее дома, и теперь я был просто в ярости.

Мы молча поехали к ней домой, и я мог сказать, что она волновалась, потому что в этом не было никакого смысла - а может быть, отчасти и был.

- Кукла. Я потянулся и коснулся ее руки, когда мы припарковались.

- Да… Она казалась задумчивой. Амелия посмотрела на меня, ее красивое лицо выглядело бледным. В ее обычно ярких глазах была какая-то тусклость.

- Ты в порядке?

- Нет. Она покачала головой.

Я повернулся к ней лицом. - Поговори со мной.

Она выдержала мой взгляд. - Иногда я… - ее голос затих, и она посмотрела вниз. - Иногда я скучаю по дням, когда все, о чем мне приходилось беспокоиться, это то, что я надену на следующий балет, или смотрю балет, а затем иду в танцевальную студию танцевать.

- Ты можешь вернуть те дни.

- Нет. Она покачала головой. - Я не могу. Я прыгнула со сковороды прямо в огонь, думая, что могу изменить мир, но я не могу, и теперь похоже, что мне целятся в спину.

Я не мог сказать ей, что Рафаэль никогда этого не допустит. У него было все самое лучшее, и он посылал их, прежде чем позволить чему-нибудь с ней случиться. У Демарко и Монтгомери не было бы ни единого шанса.

Это было неважно, и я был здесь. Это было занозой в заднице, но я не собирался позволять ей обижаться, не из-за того, что я поставил на карту в профессиональном плане.

Она была для меня важна.

- Пока ты со мной, с тобой ничего не случится.

- Эти парни опасны, Люк. Есть причина, по которой мы не смогли их поймать.

Они не могли их поймать, потому что они были копами и должны были делать все законно. Если бы это происходило дома, это уже было бы сделано.

- Не беспокойся об этом. Теперь я здесь. Разве я не вытащил тебя из засады?

Она немного улыбнулась. - Да.

- Тогда мы были просто напарниками. Представь, что будет сейчас. Теперь я бы бездумно убивал, если бы кто-нибудь осмелился с ней дернуться. К черту мои моральные сомнения насчет убийства.

Раньше я не давал людям право сомневаться. Я знал, как все работает, и часто парня, приходящего за тобой, заставляли это делать. С ней, однако, если бы я хоть раз видел поднятый другим человеком пистолет, я бы достал их, прежде чем они смогли бы сделать следующий вдох.

- Ты… ты действительно так серьезно относишься ко мне?

Я был удивлен и сбит с толку вопросом. Я думал, мы перешли этот мост, но понимал, почему она спрашивает. Это было как в ту ночь. Это был вопрос, ее вопрос. Вероятно, это был также мой шанс сказать ей, что я чувствовал на самом деле.

- О да. Я определенно серьезно отношусь к тебе, но не позволяй мне льстить тебе. Ты посмотри на меня и скажи, если я сделаю так. Мой отец всегда говорил, что когда люди находятся рядом, они должны иметь возможность смотреть друг на друга и знать, когда другой лжет или говорит правду. Я надеялся, что он прав, потому что я никогда не был близок ни с кем - до сих пор, и это, вероятно, было связано с тем, что мне пришлось показать этой женщине свое истинное Я с надеждой, что я смогу завоевать ее сердце.

Она посмотрела на меня, и ее губы приоткрылись.

- Я поняла, - медленно сказала она.

- Хорошо, запомни это. Я нежно поцеловал ее в губы.

Я свяжусь с Морисом, когда вернусь домой. К сожалению, то, что я задумал на ночь, придется отменить до завтра.

Я вышел из машины, готовый подойти к ней и открыть дверь, но я замер, когда увидел, что окно ее дома было разбито.

Дерьмо.