Как будто это поможет, думает Летти.

Ведь Маленький Сайгон — это замкнутый мир, и ей в него не проникнуть. Вот она и злится на этих ребят и на босса, направившего ее, латину, в этот замкнутый мир азиатских мужчин.

Как будто они захотят со мной разговаривать, думает она.

А еще ее злит необходимость обратиться к Дяде Нгуену, единственному, кто может заставить здешних открыть рот и помочь ей, но иметь дело с Дядей Нгуеном тоже радость небольшая. Некогда он был полицейским в Большом Сайгоне и вполне заразился духом этакой полицейской панибратской снисходительности — дескать, все мы, полицейские, в одной лодке, но сама подумай, кто здесь ты и кто я. Он либо ничего ей не расскажет, либо, еще того хуже, велит молчать остальным.

Да, черт возьми, если этих двух поганцев, Трана и До, шлепнули, это могли сделать и с ведома и согласия Дяди Нгуена, так что ничего у нее не выйдет — полный тупик. И все-таки придется продолжать, чтобы не злить босса.

Хотя это радость и небольшая.

Она велит полицейским взять парнишек под стражу и начинает обыск помещения.

Что хорошо во вьетнамцах, думает Летти, это то, что они всё записывают. Вот смошенничают, например, уведут друг у друга машины, обчистят их, продадут на запчасти, получат страховку и всё запишут — чьи машины были украдены и сколько денег выручено.

Думают, наверно, как думали и раньше всякие там финансовые махинаторы, что успеют уничтожить улики до того, как полиция постучится в дверь.

Но, как это для вас ни прискорбно, вы просчитались. Помощник шерифа дель Рио — не чета обычному полицейскому. Она проворнее.

И к тому же умнее.

И уж гораздо проворнее и умнее тех сукиных детей, которым не хватило соображалки даже попытаться поступить в какой-нибудь захудалый колледж, а вот корежить машины — с нашим удовольствием.

Летти им не сочувствует.

И она рыщет по мастерской в поисках бухгалтерских книг и просматривает каждый клочок бумаги в сортире. Ведет им счет как возможным уликам, раскладывает по кучкам, переводит.

Говорит переводчику:

— Мне требуются — и немедленно — все бумаги, где упоминаются Тран и До.

Что то же самое, думает Летти, как если б, прохаживаясь по Хула-Виста, искать вывески с фамилией Гонсалес. Ну а что другое тут придумаешь?

Огонь стремится вверх.

Туда, где кислород.

За исключением

…случаев, когда у него имеется причинастремиться вниз.

Джеку известно, что круг таких причин весьма ограничен. Что-либо пролитое на пол и усиливающее пламя, на профессиональном языке катализатор, просачивается вниз, как это свойственно всякой жидкости. Вниз, в настил пола, и пламя следует за ним. Потому что катализатор — пища еще более лакомая, нежели кислород. Огонь пожирает эту вкуснейшую пищу — катализатор — керосин, стеарин, бензин, после чегоидет уже вверх.Стремительный, жаркий, беспощадный.

И Джек разглядывает дыру длиной примерно в два фута и шириной в один фут — в месте, где огонь прожег пол, и гадает, почему так произошло. Он светит фонариком в дыру и в лаги пола. Верхушка лаги непосредственно под дырой — обуглена. Нижняя часть, кажется, не пострадала. Джек становится на колени и тянется с фонариком к лаге.

Картина вполне ожидаемая: на верхушке поперечины длинные, как пальцы, пятна.

— Обратите внимание на похожие на протечку пятна в верхней части лаги под половым настилом, — произносит он в микрофон.

И этим ограничивается. Не упоминает, что это картина, обычная для горения с катализатором: лужица пролитого катализатора просачивается под половой настил к лагам.

Сволочь Бентли, думает Джек, лентяй проклятый! Видит точку возгорания, слегка ворошит золу и объявляет причину пожара и его источник. После чего сматывает удочки — и был таков.

Не дает себе труда поглядеть хорошенько и докопаться до сути.

А копать нужно, хорошенько разгрести угли, чтобы доискаться до истинной причины. Так, по крайней мере, учили Джека. Надо производить раскопки, и не только в предполагаемой точке возгорания, но и по всему помещению.

Ведь поджечь дом довольно трудно.

Большинство людей считает это плевым делом, но большинство ошибается. Пламени нужен кислород и большое количество горючего материала, чтобы разогреться по-настоящему — сильно и жарко, и в большинстве домашних пожаров количества кислорода и топлива для поддержания устойчивого пламени недостаточно. Во всех случаях поджога, которые Джек расследовал, он, войдя, обнаруживал дырки в стенах, проделанные, чтобы дать выход пламени, или открытые окна. Однажды даже огонь был разожжен под строением и вынута перегородка из сухой штукатурки, чтобы пламя, получив приток воздуха, могло охватить весь дом.

И дело даже не в кислороде и не в количестве горючего материала, главную роль тут играет время.

Время до прибытия пожарных.

В былые дни все происходило иначе — жизнь была более сельской, дома строились вдалеке от пожарных депо, ни у кого не было автоматических противопожарных сирен, систем огнетушения и прочей противопожарной дребедени.

Однако теперь — особенно в Южно-Калифорнийском мегаполисе — связь работает четко. Все подключены к системе. Стоит загореться огню, включаются огнетушители, завывает сирена и пожарная часть, которая находится минутах в десяти езды от места происшествия, шлет своих бойцов в полной экипировке.

Если хочешь сжечь дом или какую-то его часть, ты начинаешь игру «Обгони время». И потому, поджигая в одном только месте, — ты проиграл. Против тебя ополчается непреложная точность физики и ее законов.

Ты должен эти законы переиначить, и делать это можно двояко.

Во-первых, подхлестывая огонь. Подкидывая в него какое-нибудь ископаемое горючее и превращая тем самым пламя из черепахи в зайца. Во-вторых, устраивая поджог не в одном, но в нескольких местах. Обычно инспирированный пожар — это, строго говоря, пожары,потому что имеется несколько точек возгорания. Точек должно быть несколько, так как единичное пламя, даже и подхлестнутое дополнительными средствами, может не нанести планируемого ущерба за время, ему отпущенное.

Требуется несколько очагов пламени, чтобы, во-первых, подвергнуть разрушению те места, которые вам желательно разрушить, и, во-вторых, увеличить общее количество выделенного тепла, используя эффект конвекции. При условии, что тепла достаточно, пламени нет нужды распространяться, перебегая с предмета на предмет, — само тепло, наращиваясь, достигает температуры воспламенения того или иного материала, и тогда уже вспыхивает все вокруг.

Стадия всеохватного пламени.

Которое становится неуправляемым.

Аллигатор в приступе бешеного голода.

Оргазм, как назвал бы это Фуллер.

Разумеется, Джеку известно, что эффект конвекции не всегда действует подобным образом. Поджигатель зажигает два-три костерка, из которых один или два гаснут, не успев разгореться и выделить столько тепла, сколько требуется. Поэтому многие поджигатели стараются объединить костерки — огонь как бы движется по строению. Катализатор льют, перенося его с места на место, или делают то, что профессионалы обозначают словом «подстилка», — скручивают простыни и кладут их между лужицами катализатора.

Тогда создается как бы рельсовый путь, на котором огонь может наращивать скорость, а улики сгорать, не оставляя следов.

Кроме тех, что читаются в речи огня, приоткрывающей эти следы, — такие как дыра в половом покрытии или протечки на лагах.

Следы, указывающие на то, что пламя распространялось вниз, а не вверх.

Но против физики не попрешь, думает Джек.

Законы природы таковы, что никакие адвокаты и судьи не в силах их оспорить — ты кидаешь мяч вверх, а он падает вниз. Ты ныряешь под волну, она прокатывается, придавливая тебя ко дну. Пламя, горя, стремится вверх, если нет у него причины стремиться вниз.

Джек становится на колени; он обливается потом в своем комбинезоне, запах пепла и гари, проникая вовнутрь, давит мозг, и какой-то частью сознания он желает одного — вырваться отсюда, погрузиться в толщу морской воды под холодной синевой небес, вместо того чтобы копаться здесь в золе в этой душной и смрадной темноте, где веет пожаром и гибелью.