- Хочу жить на верху высокой-высокой башни, - заявила Кэрол Локхарт, пытаясь устроиться поудобнее на подоконнике. - Хотя сейчас таких окон не делают… с нуля строить, что ли, эту башню?

- Разбогатеем - построят! - рассмеялся Дэвид Уэйд, валяющийся на диване. - А зачем тебе башня, если ты дома по несколько месяцев не бываешь?

- А тебе зачем, если ты из гастролей по несколько месяцев вылезать не будешь? - поддела его Рыжая. - Но, вообще-то знаешь ли… если разбогатеем - башня подождёт. Сначала дела.

- Ещё какие-то дела, дополнительно? - поинтересовался Дэвид.

- Да вот тут такая штука, - смутилась Кэрол. - Я, как с крайнего контракта вернулась, всё думаю - надо что-то начинать делать.

О том, что мыслительную деятельность стимулирует необходимость вывезти и реализовать огромные залежи слоновой кости, она другу не рассказывала. Да и о том, что она за счёт этой кости, уже фактически разбогатела.

- А ты как бы бездельничаешь? - уточнил Дэвид.

- Ну… - Рыжая смутилась ещё сильнее. - Вот я здесь. А родина у меня - там. Если я разбогатею, как я с помощью этих денег могу ей помочь?

- Да забей ты! - махнул рукой Уэйд. - у тебя отец - американец? Ну и всё. Тебе что, плохо тут?

- Ты так не шути. - проговорила Кэрол, выдержав минутную паузу. - Вот правда, не надо так. Ты знаешь, как я к этому отношусь, и мы уже давно…

- Да знаю я! - Дэвид даже вскочил с дивана. - И знаю, чем ты занимаешься. И кабанов мы с тобой вместе отстреливали. Ну и что, если тебе дать кучу денег - что ты там лучше сделаешь?

- Я-то знаю, что я там могу. - перешла на зловещий шёпот Рыжая, соскользнув с подоконника.

- А обо мне ты подумала?

- Это что же именно я должна была о тебе подумать? - подозрительным тоном уточнила Кэрол.

- Ну, а мне-то что делать, если ты там революции финансировать начнёшь? Как я разбогатею, если меня не пустят никуда? Прилепят штампик.. ну… ну вот например:”любовник праворадикальной террористки”. И всё, конец.

- Ну почему конец-то сразу? - возмутилась Рыжая. - во-первых, раньше тебя “право-лево” вообще не волновали. Во-вторых, вот например ван Блерк есть…

- Вот пусть он в твоих африканских ебенях и выступает, например.

На третьей минуте молчания Кэрол встретилась взглядом с портретом генерала Уэллса, перевела взгляд на Дэвида и тихо проговорила:

- Сэр, я настоятельно рекомендую вам покинуть помещение...

Некоторое время Рыжая соображала, что делать. “Готовы к неожиданностям, да? Ориентируемся в неустойчивой обстановке, да?” - сказала она сама себе. Ну вот что это за херня? Может, это он не подумав, ну, на эмоциях? Ага, на эмоциях именно о таком и вспоминают. Нет, надо подождать - вдруг позвонит, извинится…

А, к чёрту. Всё уже ясно. Её ждут дела, а его… а какая теперь разница? Чтобы у Дэвида не возникло повода возвращаться, Кэрол решила быстренько собрать его вещи, да и отвезти ему на дом. Благо вещей было немного - всё-таки встречались даже не каждый день.

Пока Рыжая запихивала любимую гитару бывшего любовника на заднее сиденье “Камаро”, на миллисекунду её посетила мысль о необходимости сменить средство передвижения на что-то более подходящее. Додумать её она не успела, зато пожалела, что купила машину в виде кузова. Очень хотелось, чтоб под капотом был тот самый гоночный двигатель и чтобы колёса буксовали до третьей передачи.

И всё-таки, а вдруг она это зря? Ну, ошибся человек, что ж его - сразу хоронить? Вот сейчас она постучит, а он откроет и извинится, и всё будет по-прежнему…

Ага. По-прежнему. А ещё та Кэрри, которая точно знала, что никакую грань перейти не может в принципе, возьмёт и вернётся. Тогда точно будет по-прежнему.

Дверь открылась. Кэрол молча опустила на землю сумку с вещами, собираясь сказать, что там в машине гитара и усилитель…

- Быстро ты, - широко улыбаясь, радостным голосом сказал Уэйд. - Да конечно, прощу я тебя. И, кстати, это ты хорошо придумала, чтобы теперь не у тебя, а у меня…

- Молчать. Смирррно! - вырвалось из Кэрол. - Ты с кем разговариваешь, лабух несчастный, забыл? Исчерпаны вопросы?

“Несчастный лабух” оторопел. Попыток догнать Рыжую не последовало.

Через несколько кварталов Кэрол обнаружила, что стрелка тахометра болтается в красной зоне, а спидометр показывает почти 80 миль в час. Она быстренько свернула в первый же переулочек и остановилась в нём, обхватив себя руками. Внутри бурлило, и ни один из проверенных клапанов не срабатывал. А ещё нестерпимо захотелось сделать бывшему какую-нибудь гадость. Покрутив головой по сторонам, Рыжая наткнулась взглядом на гитару. Ну, разбить - это мелочно, да и поздно уже. В задумчивости она попыталась вытащить инструмент, вылезла из машины, снова попыталась… и обнаружила себя сидящей на капоте с гитарой в руках. Потрогала струны. Может, ей сыграть? Запитаться как-нибудь от аккумулятора…

Нет. Уж не здесь точно. Да и что ей играть? Что играть по такому случаю - в момент полного осознания, что переродившийся рвёт связи с теми, кто не пошёл за ним?

Кэрол мучительно пыталась сообразить, помнит ли вообще какую-то музыку, хоть как-то связанную с темой умирания-воскрешения. Не вспомнив ни одной песни, пошла по списку саундтреков. Что-то забрезжило. Да, был, был тот фильм, где Брэндон Ли на съёмках погиб. И там…

Рыжая хищно улыбнулась и снова засунула гитару внутрь. Она точно знала, что ей нужно сделать. Вот если бы её спросили - а зачем ей это нужно - вряд ли бы ответила.

А сделать надо было многое. Определить точку. Разобраться с прогнозом погоды. Продумать пути отхода. Узнать, кто будет реагировать на вызовы, и как можно их задержать. Подходящим местом ей показалась крыша старого четырёхэтажного отеля. И залезть, кажется, вполне реально - с заднего двора, через низкую пристройку, и по пожарным лестницам… Правда, в один заход не справиться. И генератор, генератор найти такой, чтобы бросать не жалко.

Это всё решалось.

Оставалось дождаться погоды.

Весь вечер она находилась в состоянии “готовности номер один”.

Сорвалась с места, как только небо начало затягивать тучами.

Стояла на крыше, одетая в чёрное, с распущенными и растрёпанными волосами.

Когда упали первые капли, раздалось рыдание гитары. О той, которая ушла в обитель невыразимо страшного. Но плач быстро сменился торжествующим рёвом - ушедшая возвращалась. И та, что вернулась, была чем-то другим, и в мощном рокоте не было места сожалениям о тех, кто не принял это другое.

Кэрол окинула торжествующим взглядом лежащий перед ней город. Всё. Можно было “начинать что-то делать”. Например, сматывать удочки.