- Вот в Хельсинках мы того Товтеева и найдем, - мрачно предрек Кутлов.

Алексей сполз-спрыгнул с борта, принялся вытирать липкие подошвы - это ж не кузов, а трясина какая-то ядовитая. Было душно, опять густо зудели комары.

- Вот завсегда так, - Кутлов закурил, - пошлют и ищи-свищи...

- Не кури рядом с машиной, - пробормотал Алексей.

- Так я только от мошки...

Из сумрака широким шагом явился человек в танкошлеме, резко двинул Кутлова по затылку, выбил и затоптал самокрутку.

- Охерели, вашу...?! Растопырятся как... Снайпер снимет, ... не успеете...

- Ты чего... - Кутлов разглядел погоны, - виноват, товарищ лейтенант.

- Вы с бэ-ка с пункта боепитания? Туда, к батальону сворачивайте, - нетерпеливо махнул рукой танкист.

Алексей объяснил ситуацию. Лейтенант интерес к грузовику мигом утерял, но обстановку прояснил. Где Товтеев, танкисты, понятно не знали. Была вечером какая-то пехота, но та ушла назад, занимать финские траншеи. Это левее, за поселком. Еще впереди пехоты хватает - в лесу засели, по обе стороны от шоссе. Финны драпанули, но одиночки кругом лазят, к своим просочиться норовят. Лучше ощупью не шариться, ибо напороться, как те два пальца...

- Поехали к поселку, - сказал умный Кутлов. - Доподлинно там штаб сыщем. Здесь где-то семьдесят вторая , уж они о соседях знают.

- Как ехать-то? Напрямки? - Алексей показал на зверски измятые обрывки "колючки" и обломки гранита, - похоже, здесь взрывали противотанковые надолбы, то-то на шоссе сплошь воронки кое-как засыпанные. - Или на мину наскочим, или скаты пропорем.

- То и говорю, к посту повернемся, там покажут, - согласился Кутлов, которому явно не нравилось торчать посреди дороги, кое-как прикрытой мелколесьем.

Мимо вновь катились повозки. Пришлось ждать. Рисковать и разворачиваться, съезжая с дороги Алексею не хотелось. Бок снова ныл...

-Ладно, возвращаемся. Надо кого знающего отыскать.

- Ну, чо, давай заводиться? - Кутлов решительно ухватил заводную ручку.

В небе, довольно низко, прошелестело и рвануло где-то у деревни.

- Твою...! - Семен присел, ухватился за лоб, задетый кривым стратером.

...Особо жутко не было. Финская батарея клала снаряды реденько, с большим разбросом, - возмущенный Кутлов замысловато ругался между разрывами. Танкисты, правда, залетные снаряды игнорировали - привычные, никакого шебуршания в ельнике. Вот по дороге пронеслась двуколка - возницы нет, перепуганные лошади несли куда глаза глядят. Впереди, в лесу начали активнее постреливать - видимо, ободренные финские "кукушки" оборзели.

- Давай-ка, все ж живее к штабу какому-никакому, - сказал, поднимая голову, Семен.

- Да уж, покурили, - согласился Алексей.

"Диверсантка", видимо, тоже отдохнула, - завелась с полтычка.

Алексей вел осторожно, примеривался, где же развернуться. Раз попробовал - уткнулись в кочковато-пупырчатую поляну: рядами торчали бревна, связанные толстой проволокой в огромные "пакеты" и вкопанные вертикально. И чего только враг не удумает...

- Ты давай, ловчей, ловчей, - обеспокоенно сказал Кутлов.

Алексей и сам слышал - даже сквозь урчание двигателя, как нарастает пулеметная трескотня впереди. Уже не перестрелка, а вроде натуральный бой - видно, наши в ночную атаку пошли.

"Диверсантка" кое-как, задним ходом выбралась на шоссе - впереди показались танки - двигались колонной по шоссе. Тьфу, опять не развернешься. Сворачивать? Проезд вроде есть, но все так гусеницами размолото. В зарослях стояли "тридцатьчетверки" с распахнутыми люками - экипажи спали где-то рядом... Да, "мазуту" каким-то близким обстрелом хрен разбудишь.

Алексей свернул точно по следам гусениц, перевалил кювет, дал задний ход - и проклятая "диверсантка" заглохла.

- Ну, руки у тебя ... - заворчал Семен.

Над машиной пронеслась трассирующая очередь - Алексей инстинктивно пригнулся к рулю. Следующая очередь зацепила кабину: звякнуло стекло, полетели щепки от двери, ахнул Кутлов...

Алексей выкатился из кабины, упал за скат: метрах в восьмидесяти рычали двигатели, лязгали гусеницы. Передняя машина: низкая, приплюснутая, наверное, самоходка, вдруг развернулась, на мгновение замерла - отчетливо звякнули траки, и урчащая тварь практически в упор влепила снаряд в ближайшую тридцатьчетверку...

...Как заполз обратно в кабину толком не помнилось. Вроде сдвинул сапог Семена - сам Кутлов откинулся к дверце пассажирской, видно уже готовый, а ступня все дергалась, все норовила до педали 'газа' дотянуться. Эх, что уж там...

...Глухо громыхали, били по ушам выстрелы танков и самоходок, звенели, ударяя в башни и борта болванки бронебойных. Очереди пулеметные и автоматные гасли в этих звонких нелепых ударах, и тарахтенье ошалевшей 'диверсантки', и винтовочный треск, всё куда-то делось. Виляла полуторка между остатков надолбов, дрожали осколки лобового стекла, качался Кутлов, ронял тяжелые темные капли с простреленной головы, а Алексей не о чем не думал, только о самоходке гадской, приплюснутой угловатой железяке, что сейчас разворачивается, тянет вслед ствол с уродским набалдашником... Стукнет, щас стукнет, снаряд кузов разболтанный как картонный пронзит и...

...Орал в лицо вспрыгнувший на подножку усатый сержант, пытался ствол автомата в окно сунуть. Алексей тормознул:

- Танки прорвались!

- Да мы що, сами без глаз?! Куда прешь-то, контуженный?! Вот загни твою дудоргу...

Алексей увидел прямо перед бампером 'диверсантки' борт трактора: тот, плюясь дымом, разворачивал гаубицу прямо на дороге. Дальше ставили еще орудие. И еще дальше... Сбрасывали с кузова в кювет снарядные ящики. Орал, махал руками, требуя убрать машину старший лейтенант. Еще орали. Выпрыгнул откуда-то коротконогий раскосый капитан, грозил кулаком, лапал кобуру пистолета...

'Диверсантка', ободрав борт, протиснулась между тягачом и сломанной сосной. Немо закричали пулеметчики, бегущие куда-то вперед с 'дегтяревым' и большими артиллерийскими лопатами. Полуторку тряхнуло - правым колесом в выбоину влетела. Мертвый Кутлов вновь начал сползать со скользкого сидения, тянуться сапогом к педалям. Ох, ты, господи...

К селу Алексей довез полный кузов бойцов - финны яростно атаковали занятые нашими днем позиции, и стрелковый полк спешно стягивал в траншеи всех штабных-тыловых. За высоту волна за волной проскакивали 'илы', долбили поле, по которому атаковал противник. Громыхало до горизонта.

- Вали отсюда, сержант, - сказал лейтенант-связист, отирая подошвы о траву. - Я ваших, из особого, днем в Кулясалми видел. Тьфу, да что ж у тебя в кузове говнище-то такое?

- Трофейная, - пробормотал Алексей.

Пехотинцы, пригибаясь побежали к траншее, что уводила в сторону развалин села.

В Кюлясалми ни местных особистов, ни хозяйства Товтеева не было, Алексея сгоряча послали, потом дали дозвониться до своих. У Куттерселькя громыхало неустанно, связь была трескучей и шипучей до полной невозможности. От капитана Голуба передали 'работать по задаче' а, 'посылку отставить'. Алексей понял с пятого на десятое, но похоже падлюку-финна уже доставили куда надо.

Кутлов, накрытый шинелью, лежал рядом с четырьмя телами. Алексей посидел с сержантом из комендантского взвода, оставил бойцам кисет Семена. Ничего, похоронят как положено. Красноармейская книжка и медаль убитого лежали в кармане гимнастерки, пора было двигаться 'по задаче'.

На передых Алексей остановился рядом с дорогой. К громыхающему западу спешно шли машины со стрелками, противотанковыми пушками. Алексей нарубил расхлябанным топориком, оказавшимся в 'диверсантке', еловых лап, набросал в загаженный кузов. Пахло смолой и машинным маслом - все казалось, запах той самоходки распроклятой насмерть прилип. Видать, повезло, сэкономил финн снаряд...