Забавно, что её аргумент состоит в том, что логичным было бы остаться здесь. Если бы всё дело было только в логике, это имело бы смысл, но есть так много и других вещей помимо неё. Мой разум подсказывает мне, что логичнее будет отказаться, остаться в отеле и ещё раз поблагодарить её за эту прекрасную комнату, что она создала для Кэйлен. Но другая часть меня, эмоциональная и обнадёживающая часть, твердит сказать «спасибо», обнять её и сделать вид, что это не проблема.

— Всего лишь три недели Лорен, — говорит она с тёплой улыбкой, которая заставляет меня признать эту идею отличной и надеяться на лучшее. Тогда горькая, нервная, пессимистическая сторона меня переворачивает её слова с ног на голову.

«Всего три недели. Это всё, что ты получишь».

— Что думает об этом Крис? — спрашиваю я, обнимая себя. Если он одобряет, я останусь, но если она замнётся хоть на секунду в своём ответе, то я поеду в «Риттер Инн».

— Крис думает, что это фантастическая идея, — говорит она, поднимая Кэйлен в воздух.

Фантастическая идея... Ну, похоже, я остаюсь.

— Что ты ей сказала?

Моя мама скромно улыбается. Я должен был знать, что что-то произошло, когда увидел, как она практически выбежала из дома, когда я подъехал.

— Ну, дорогой, поразмыслив об этом, можно понять, что им не имеет смысла оставаться там совсем одним, когда можно пожить с нами, — объясняет она просто, и я глубоко вздыхаю и хватаюсь за голову. Дженна убьёт меня. Она убьёт меня.

— Ты не говорила мне об этом, когда мы закончили комнату Кэйлен. Ты совсем не поинтересовалась моим мнением и солгала ей, сказав, что это моя идея? — говорю приглушенно, и она вздыхает.

— Я не говорила, что это была твоя идея. Я сказала, что ты считаешь её фантастической, — уточняет мама, и я начинаю расхаживать туда-сюда.

— Мама, это нехорошо, — говорю я с нервным смехом. — Что сказал папа? — он точно не мог согласиться на такое.

— Твой отец ещё не знает, но не беспокойся о нём. Он увидит в этом логику, как только я объясню ему.

О, круто. Папа не знает. Будет так здорово.

— Крис, почему её пребывание здесь такая проблема? — спрашивает она, как будто бы не понимая. Я действительно не против того, чтобы Лорен осталось у нас, и в этом есть смысл, да, но я также уверен, что Дженна определённо не увидит в этом логики.

— Мама, ты забыла о Дженне? Сейчас и так всё довольно тернисто, а у нас только-только начинает что-то налаживаться. Но это вообще мне с ней не поможет, — говорю я, глядя ей прямо в глаза.

— Кристофер, она будет ночевать не в одной комнате с тобой, а на совершенно другом этаже. Кэйлен останется твоей дочерью и после этого маленького визита. Дженна должна быть в состоянии доверять тебе с матерью-одиночкой, — говорит мама, и я издаю стон. Как она вообще не может посмотреть на это со стороны Дженны и вообще не беспокоится? Моя мама не может быть такой беспечной... разве что. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на неё и рассмотреть её выражение.

— Мама, разве тебе не нравится Дженна? — спрашиваю её искренне, и за секунду её выражение лица угасает. — Она тебе не нравится, — я смотрю на неё недоверчивым взглядом, и она качает головой.

— Я этого не говорила, дорогой, — заявляет мама непреклонно, но я вижу всё по одним глазам.

«Отлично». Моей маме не нравится женщина, на которой я хочу жениться, и она ни разу не потрудилась рассказать мне об этом.

— Независимо от того, нравится тебе это или нет, ты должна признать, что это несправедливо по отношению к ней. Как я это объясню? — спрашиваю её, и она демонстрирует небольшое раздражение.

— Обвини меня. Скажи ей, что это была моя идея. Я не допущу, чтобы моя единственная внучка провела три недели в гостинице, когда может пожить со мной. Я не позволю, Кристофер, — строго говорит она.

— Она подумает, что не нравится тебе, а ей нельзя так думать, особенно сейчас, мам, — это плохо, очень плохо.

— Дорогой, я сказала Лорен, что ты принесёшь их сумки из машины, потому я и пришла сюда, — она прерывает мои мысли и вручает мне ключи Лорен. Придётся что-то придумать. Я не могу сказать Лорен уйти, и в том, что она останется здесь, есть смысл.

Дженна логичный человек. Всё будет хорошо.

Всё будет хорошо. Моя мама права. После трёх недель Лорен не исчезнет. Будут моменты, когда мы будем вместе – одни – и это здорово, потому что за эти три недели мы собираемся стать друзьями. Честно говоря, я смогу сказать всем, кто спрашивает, что она просто мой друг. Я глубоко вздыхаю и достаю два чемодана и сумочку из задней части машины Лорен. И всё же не могу игнорировать возбуждение от того, что они проведут здесь почти месяц. Я нервничаю, так как знаю, что с некоторыми вещами возникнут трудности, но не всё вызовет сложности или неудобства.

«Всё будет хорошо».

— Всё будет хорошо, — бормочу я себе, входя в дом через кухню.

Всё уже налаживается. Моя мама приготовила тарелку шоколадного печенья, которое только и ждёт меня. Я пробираюсь в комнату Кэйлен и вижу, как она играет с кукольным домиком, который мой папа собрал для неё.

— Эй, там, — говорю я, положив сумки. Кэйлен держит в одной руке куклу, а в другой печенье и начинает смеяться. Я поднимаю её.

— Может, поделишься печеньем? — спрашиваю её, и она начинает класть его мне в рот. Жаль, что оно пропитано слюной.

— Эй, — я поворачиваюсь и вижу Лорен, стоящую в дверях. Она одета в большой белый свитер и джинсы, волосы завязаны в хвостик, и во мне просыпается то же самое волнение, что и в нашу первую встречу, но на этот раз на её лице красуется широкая и тёплая улыбка. «Боже мой, она прекрасна». Но Дженна тоже.

«Дженна прекрасна, и ты любишь Дженну».

— Как прошла ваша поездка? — спрашиваю её, садясь в кресло-качалку, которую мама выбрала специально для комнаты.

— Хорошо, — девушка кивает, и её широкая улыбка меняется. Она быстро оглядывается через плечо и закрывает за собой дверь.

— Знаю, твоя мама сказала, что ты думаешь, будто это фантастическая идея, но я просто хочу убедиться в том, что ты действительно одобряешь это, — нерешительно интересуется Лорен, сжимая свою руку другой рукой. Она выглядит нервной и, хоть она встретила мою мать буквально только что, Лорен ясно видит, что это схема отчаянной бабушки.

Мои чувства изменились в тот момент, когда она вошла в комнату, пока я держал Кэйлен.

— Я не могу представить вас, ребята, ни в каком другом месте, кроме этого, — говорю ей, её глаза немного расширяются, и она выдыхает. Возможно, я не должен был использовать именно эти слова, но я думал именно так, и они просто полились сами собой. — Тебе нравится комната? — говорю быстро, желая изменить тему.

— Она мне очень понравилась. Было очень мило с твоей стороны, — застенчиво говорит она. Не могу поверить, что я заставляю её стесняться, но так оно и есть. Интересно, заставляю ли я её нервничать так, как она меня.

— Всё подбирала моя мама. А папа и я собрали всё вместе, — я хихикаю.

— Твой отец одобряет то, что я остаюсь здесь? — тихо спрашивает девушка, как будто кто-то с минуты на минуту собирается зайти в закрытую комнату.

— Здесь никто ни о чём его не спрашивает, — шучу я, и она смеётся, наклоняя голову назад, демонстрируя свои ямочки. Я пытаюсь заставить своё сердце перестать ускоряться.

Лорен пугается от стука в дверь. Наверное, забыла, что сама закрыла её. Она открывает её и находит за ней мою маму с нервной улыбкой на лице.

— Что случилось, мам? — спрашиваю я, выражение её лица беспокоит меня.

— Крис, могу я украсть тебя на минутку? — спрашивает она.

Лорен с беспокойством переводит взгляд на меня.

— Ладно, — говорю я спокойно и успокаивающе улыбаюсь Лорен. Я опускаю Кэйлен к плюшевому медведю, которого она тут же начинает избивать. Когда я выхожу из комнаты, она закрывает за мной дверь.