Ну, вот и познакомились.

- Скажи Юрген, а зачем вы вообще летали на Ары-Мас? Что рассчитывали найти? - благодушно поинтересовался Лапин.

- Мы хотели… просто посмотреть на этот… оазис, - схитрил немец, медленно усаживаясь. - Я был лишь ждать увидеть дичь. Герр Харью смотрел свой интерес. Немного и другие.

- Ну и как?

- Нет, это не то… Как это сказать? Есть интерес эколога, но нет никакой другой интерес, - несколько скорбно отозвался охотник.

"Конечно нет, а он чего ждал? Какая такая трофейная дичь может быть на Ары-Масе? - подумал Игорь. - Крошечный островок растительности, находящийся под постоянным наблюдением. Да и кто бы ему дал там пострелять? Хотя… Добыл же Юрген лицензию на отстрел снежного барана.

- А в целом-то понравилось? Ары-Мас, говорю, понравился?

- Не есть мой интерес, - махнул рукой Юрген и снял кепку. Вот блин… И волосы ежиком, жесткие, серые, но короткая челка есть, уложена на бок - ну, вылитый эсэсовец!

- Ничего, это только начало пути, тоже мне, нашли оазис, - протягивая Крауфу кружку кофе, в разговор вклинился ничуть не верящий отмазу Сержант, легко хлопнул немца по плечу и, ободрения ради, серьезно обнадежил:

- Еще настреляешься.

Пострелять Юргену, надо сказать, было из чего. Штучная, сделанная на заказ маузеровская болтовая винтовка "девяносто восьмого семейства" с оптикой "Льюпольд". Хороший ствол - и статусный, и вполне рабочий. Серьезное оружие в иностранной группе было только у него. Но как они выбили разрешение на огнестрел, а? Какие усилия и деньги для этого нужны? Правда, оружия совсем чуть. Как сообщил Крауф, только у прилетающей сегодня биологички из Канады имелся огнестрел, внушительный револьвер "Таурус". Остальных пальба не интересовала.

- И все-таки, почему вы сначала полетели именно туда? - не отставал Лапин.

- Ну… Так очень захотела еще наша Рита, мы пошли навстречу. Почему бы нет, - с готовностью откликнулся миллионер-трофейщик. - Ваш оазис Ары-Мас - легенда! Много есть статей, много ссылок. Мы согласились. Рита все время говорила: "Удивительные места!" Человек счастлив, это есть очень хорошо.

Немец подкупающе улыбнулся, мол, что с них взять, с эзотериков.

Друзья понимающе покивали головами.

Ары-Мас знаменит. Не отчасти незаслуженно. Участок Таймырского заповедника "Ары-Мас", включающий самый северный в мире "лесной остров", расположен на границе типичных тундр в южной части Северо-Сибирской низменности. Он почти полностью лежит в низменных равнинах, на озерных побережьях притока Хатанги, реки Новой. Рядом - водораздельные холмы высотой метров в сто, в округе полно болот. Это уникальное место впервые описал в 1932 году А.И.Толмачев, подробно исследовала Л.Н.Тюлина, а гораздо позднее - Полярная экспедиция Ботанического Института АН СССР. Сам лесной остров длиной около двадцати километров расположен на высокой террасе Новой.

Вопреки устоявшемуся мнению, северная граница лесов проходит не в этом месте, а на участке "Лукунский", именно здесь и проходит самая северная в мире граница лесотундры (именно лесотундры, а не островных редколесий, как на Ары-Масе). Но именно оазис Ары-мас, как "оплот последних деревьев", до сих пор ключевым образом упоминается в исторических и псевдо-исторических трудах, да в занятных эзотерических книжках. Пишут, к примеру, вот такое:

"Что касается локализации аримаспов, то здесь решающую роль может сыграть существование урочища Ары-Мас в 60-70 километрах к северу от поселка Хатанга. Урочище представляет собой изолированный лесок, окруженный тундрой. В переводе с долганского Ары-Мас означает "лесной остров". И как-то сама собой появляется уверенность, что именно в этом лесу пряталась конная засада аримаспов в трагедии Эсхила "Прикованный Прометей".

Впрочем, пуркуа бы и не па - ведь всё это придаёт живости, романтики и очень национально…

Птиц там много.

В период весеннего пролета здесь встречаются все тундровые виды пернатых, правда, уже в июне большая их часть улетает еще севернее на гнездование и линьку. В лиственничных редколесьях, где навалом багульника и голубики, есть чечетки, овсянки и пеночки. По овражкам - варакушка и сибирская завирушка. В пойме Новой селятся краснозобые коньки, а в болотах - фифи, щеголь и бекасы. На тундровых и лесных озерах - чернозобые гагары. Реже встречается краснозобая гагара. Как и повсюду на Таймыре, самая многочисленная из уток Ары-Маса - морянка. Турпан встречается на южных участках, осторожная шилохвость.

Хищные птицы на Ары-Масе тоже есть - гнездятся на деревьях зимняк и дербник. Изредка появляется куропачий убийца кречет. Зимой - белая сова. К редким залетным птицам Ары-Маса относится стерх и розовая чайка.

На южных участках есть росомахи и ласка. Бурого медведя видели не раз, но берлог не найдено. А на самой Новой однажды видели белух, зашедших в погоне за косяками ряпушки.

Майер с Лапиным побывали в свое время на Ары-масе из чистого любопытства, нагло навязавшись к Донцову в секретный ведомственный Ми-8. Пожили там один день, после чего непроспавшихся исследователей забрали без опохмела.

Бродили, фотографировали. Самый удачный вид вышел с вершины холма в долине речки Захарова Рассоха. А самое большое впечатление, которое друзья получили от посещения кордона - впечатляющий деревянный идол "под местную тему", вырезанный лесником Мельковым. Идол был высокий, отгороженный заборчиком, с оленьими рогами, прибитыми к башке. Губы у идола были красные и пухлые, как у знойной бразильской мулатки, а рот почему-то зеленый. Ну, уж какая краска нашлась, та и сгодилась.

Как водится, наслушались устных легенд, связанных с Ары-Масом, такое место не может обойтись без баек. Но чего-то выдающегося они на кордоне не услышали, лищь обычный полевой стеб, связанный с приезжими. Понимание важности действительно крепкого легендирования подобных экзотических уголков, сулящего приток туристов и инвестиции так пока и не пришло ни к владельцам, ни к обслуживающему персоналу. Спим еще. Потому и травим по старинке, примитивно.

Одну из баек, услышанных там, Сержант и решил рассказать Юргену. Лишь бы фриц юмор понял, да политики в сказанном не узрел.

- В один из полевых сезонов там работали два немца-орнитолога. Один восточный, другой западный. Дело было задолго до объединения Германии и терпеть друг друга они не могли, - Сергей Майер говорил медленно, слегка нараспев, переходя на универсальный английский в тех местах, где Юрген не смог бы понять смыслов великого могучего. Немецкого ни Сергей, ни Игорь не знали дальше "руссиш швайне". А это, согласитесь, вряд ли пригодится.

- Наука наукой, но и о быте забывать нельзя… Как и о сангигиене. Настала пора строить новый сортир. Работали вместе с русскими учеными. Из-за вечной мерзлоты сортир ставили на сваи-бочки, - Майер показал руками размер. - Пока строили, над одним очком трясогузка свила гнездо. Профессиональные орнитологи нарушить идиллию не посмели, и поэтому дверь решили навесить только в одном отделении - чтобы второпях головой гнездо не снести. Типа, медленно открыл, медленно зашел, спокойно сел… А вот старый сортир снесли. Тут на кордон приехал известный ученый-англичанин! И твои соотечественники против него объединились.

В этом месте Лапин посмотрел на немца. На лице невозмутимого Крауфа не дрогнул ни один мускул - черт его разберет, не видно реакции… Сержант тем временем продолжал:

- Британцу сразу сказали, что в мужском сортире дверей не предусмотрено - по местным нормам и вследствие дефицита обрезной доски, а тот, что с дверью - женский! Так и сидел англичанин у всех на виду, три дня немцы радовались… А потом пожалели, ведь мошкары и комарья полно, человека поедом едят! Ведь кругом тундры да болота, а англичанин мог до самого конца экспедиции не догадаться, что ближе, чем за триста километров никаких таких "женщин" просто нет!