Рядом, укрывшись за деревьями, стреляли по боевикам новые товарищи и подчиненные Дмитрия — старшие сержанты Сергей Долотов и Евгений Конов, сержант Максим Берг и другие ребята. Для них командировки уже были не в новинку.

Дмитрий не растерялся, уверенно руководил подчиненными. Спецназовцы уничтожили двенадцать боевиков. Даже не потребовалась помощь 4-й группы, которая находилась неподалеку в лесу. Только когда бой закончился, командир вызвал бронетехнику.

«Духи», их осталось человек пять, раненые, уходили вверх по склону, и преследовать их было рискованно. Спецназовцы обследовали местность и нашли брошенные вещмешки и окровавленные бинты. Большинство уничтоженных боевиков оказались арабами.

На следующий день 1-я группа восстанавливала боеприпасы. А 4-я группа переместилась в Шалажи, продолжая поиск остатков банды, и наткнулась на «духов». Завязался бой. 1-я группа выдвинулась на помощь. Еще несколько боевиков-арабов было уничтожено. Спецназовцы потерь не понесли.

Бойцы вернулись на базу — помыться, постирать, отдохнуть. Но снова спокойного отдыха не получилось.

Опять горы, тропы со следами натовских ботинок и лошадиных копыт, пепел костров. И как ни странно, горы запомнились большинству спецназовцев не зловещими таинственными тропами, а своей красотой, белыми шапками снега на вершинах, чистым воздухом, яркими красками осенних деревьев.

Бойцы похудели, загорели, устали от длительных переходов. Но никто не роптал и уж тем более не выказывал страха или тревоги. Они выполняли свою работу честно и ответственно. После боя под Бамутом и Шалажами они еще больше уверовали в свои силы, убедились в надежности своих товарищей.

Дмитрий приглядывался к бойцам. Такие же ребята, как и он, не намного младше его. Балагуры, шутники — обычные парни. Но он видел их лица во время того боя под Бамутом — сосредоточенные, спокойные, взрослые…

В Автурах, досматривая дом, нашли очередной схрон. В самом доме ничего не обнаружили. Зато когда старший сержант Евгений Конов спустился за огородом в овраг, он заметил, что в одном месте трава пожухла. Вокруг трава зеленая, а тут вялая.

Евгений отогнул дерн в сторону, и там оказался схрон. Под пленкой лежали: пулемет, АКС-74 с подствольным гранатометом, патроны, пустая кобура, гранаты, спальные мешки, разгрузники. Полностью экипировка на троих.

Чуть дальше нашли еще один схрон, пустую бочку, зарытую в землю. Видно, «духи» уходили второпях, но содержимое бочки успели забрать. А накануне, вероятно из этого же оружия, обстреляли мотострелков.

От оврага тропинка уходила в лес и была истоптана лошадиными копытами.

С ноября, когда оголилась «зеленка» и грязь на дорогах присыпал первый робкий снежок, спецназовцы начали работать по адресам.

При проверке домов в одном из населенных пунктов спецназовцы обнаружили в подвале пятиэтажки автомат. Он уже начал ржаветь, хотя и был завернут в пакет. Возможно, автомат принадлежал кому-то из жильцов дома, но доказать это было невозможно.

На адресную работу выезжали по ночам. Стремительно мчались мимо домов на БТР. Казалось, что многотонная машина летит над дорогой и темные фигуры на его теле срослись с броней.

В очередную такую ночь им предстояло отработать три адреса. Два адреса —1-й группе и один — 4-й.

Спецназовцы ворвались в первый дом. Осматривали одну за другой комнаты. В летней кухне боец обнаружил подвал и выдернул оттуда боевика. По данным оперативников, этот человек снимал на видео пытки пленных. Задержанный сам попал в кадр случайно, но именно эта кассета, с его физиономией, оказалась в руках оперативников. Его разыскивали. Несколько кассет нашли и в его доме.

На видео пытал, издевался над пленными один и тот же боевик. Он был следующим, кого поехали задерживать спецназовцы.

С ходу снесли БТР ворота частного дома. Ни секунды не медля, ворвались в дом и застали бандита спящим. Скинули с кровати, скрутили и передали оперативникам.

Когда вернулись на базу, хоть и устали, сразу спать не легли. Курили, разговаривали, пили чай. Сержант Максим Берг вдруг вспомнил, как в командировке 2001 года, во второй половине августа, искали Масхадова.

— Помню, операция уже длилась неделю, — рассказывал Максим. — Жарища, пылища. Утром была пересменка офицеров прямо на выезде. А после обеда продолжили осмотр домов. Вдруг слышим взрывы на окраине села, пальба. У нас БТР всего один был. Через дом от нас выскочили «духи» — молодые парни в спортивных костюмах — и начали лупить из автоматов. По БТР из РПГ засветили. Слава богу, промахнулись, весь мой экипаж перекрестился. Ощущение, будто заново родились. Наводчик из КПВТ всадил по ним очередью прямо через кабину ЗИЛа, который оказался на линии огня. Хорошо поработал, надо сказать, — усмехнулся Макс.

Восемь месяцев отряд провел в командировке. Восемь долгих и стремительно-скоротечных месяцев. Обещанная прогнозом слякоть на новогодний декабрь обернулась снегом и морозом.

Повезло и в том, что Новый год встречали на базе, а не на выезде. Дмитрий пробыл в командировке четыре месяца. Вместе со своими бойцами в новом качестве отмечал Новый год и вместе с ними вернулся домой.

На поверке в отряде он вновь слушал, как назывались фамилии бойцов, а среди них та, которая звучит каждый вечер. Фамилия красноармейца Артемия Трифонова.

Бойцы помнят и чтят память своих погибших товарищей.

Никто не будет забыт, пока существует спецназовская преданность долгу и спецназовское братство.

2-я группа отряда специального назначения участвовала и в первой, и во второй чеченских кампаниях. Боец 2-й группы рядовой Пантелеев погиб в 1995 году — это была первая потеря отряда в Чечне. В списки группы навечно зачислены два Героя России, получившие высокое звание посмертно. Олег Долгов под Первомайским, вытаскивая раненого товарища из-под огня, был убит снайпером. Евгений Золотухин погиб при задержании известного полевого командира Бараева. Он закрыл грудью своего командира и нескольких бойцов от автоматной очереди бандита.

Гудермес, Кизляр, Первомайское, гора Чабан, штурм дома Бараева — это неполный перечень спецопераций, в которых принимала участие 2-я группа специального назначения.

Горные склоны, обрывы, котлованы, переплетения троп и деревьев…

Соскальзывая со склонов, карабкаясь в гору, продвигались по лесной чащобе спецназовцы, преследуя банду боевиков, прорвавшихся из Грузии в Чечню.

2-я группа вместе с другими подразделениями отряда специального назначения в поисковых рейдах прочесывала предгорные районы. Зигзагами, то углубляясь в лес, то выходя на опушки, они выдавливали банду на открытую местность, не давая боевикам уйти обратно через границу.

По пять суток бойцы находились в лесу. Поднимались ранним утром, завтракали прессованной кашей (с собой брали небольшой сухпай — и без того на каждом бойце по пятьдесят-шестьдесят килограммов — бронежилет, «маска», оружие, БК) и шли снова по узкой тропе, проложенной в самом сердце горной Чечни. Примечали в растоптанной грязи отпечатки копыт лошадей и ослов, маленькие следы то ли женщин, то ли детей. Находили окровавленные бинты, теплый пепел костра, рассыпанную по земле муку, еще не развеянную ветром.

По радиоперехватам было ясно: боятся «духи» своих преследователей. Поэтому выставляют метров за двести от своего лагеря часового. По рации он предупреждает о приближении спецназовцев, и боевики срываются из временного лагеря, чтобы избежать столкновения. «Духи» гордо называют себя «лесными волками». Но на каждого волка найдется свой волкодав…

Только спецназ способен преследовать бандитов по нескольку суток в горном лесу, без опаски, с охотничьим азартом перемещаясь на расстояния «два локтя по карте», как шутили офицеры. С уверенностью в себе и постоянной готовностью вступить в бой с «духами».