СУДЬЯ. Нет, это невозможно после того, как вы же заявили желание поступить с ответчиком по закону.

ИСТИЦА. Да я думала, по закону тоже мне пойдут деньги, в большем еще числе. Ну а ежели б я это вперед знала да ведала, лучше бы судиться да срамиться не стала.

СУДЬЯ. Решение уже вошло в законную силу, и я теперь ничего не могу сделать в вашу пользу. Можете идти домой.

Все выходят.

ПРАЧКА. Тебя поколотят, а казне за это прибыль. Вот так суд!

ОТВЕТЧИК Для кляузниц — прекрасный. Жалуйтесь, жалуйтесь чаще, наживете…

ИСТИЦА. Думала поживиться, ан вон что вышло. Гоняться за тычком нам точно не след. Извините, барин, извините меня. Я — дура, послушалась советов и выучена теперь.

Кур гонял

В один из осенних дней 1866 года камера мирового судьи 6-го участка Санкт-Петербурга А. В. Яковлева была переполнена самой изысканной публикой, явившейся послушать, как один судья будет судить другого в качестве частного лица. Обвинитель — кухмистер мещанин Голубцов. Обвиняемый — коллежский советник барон Ф-ф, а вместо него — купец Погодин. Судья читает прошение Голубцова.

«Я нанимаю по контракту квартиру в доме барона Ф-фа. 14 августа барон, придя ко мне в квартиру, с азартом кричал, что взыщет с меня деньги по срок контракта, а меня выгонит вон. Стучал в двери ногами за то, что ему нескоро их отворили, отбил от стены штукатурку, оборвал клеенку и войлок на двери, а потом, выйдя во двор, начал загонять со двора за ворота моих курей за то, что мой петух несогласно живет с его петухом. ( В публике смех.) Затем приказал дворнику и портерщику снять с дома вывеску, обозначающую мою кухмистерскую. Но те не послушались. Опасаясь, чтобы во время нахождения у меня гостей барон не сделал бы новой подобной неприятности, прошу оградить меня от них, а за нанесенное мне бесчестие — взыскать с него».

На полученную бароном Ф-фом повестку он прислал судье отзыв, в котором писал: «Не имея времени по причине занимаемой должности мирового судьи явиться лично, прошу отложить разбирательство дела до найма поверенного, каковой расход — 100 рублей — прошу взыскать с Голубцова, так как я ему никаких оскорблений не наносил. Кроме того, я имею иск с Голубцова, который особым делом заявит мой поверенный. О засвидетельствовании же доверенности мною сделано распоряжение и представлено в полицию. Если Голубцов не возьмет назад своего прошения, расходы на наем поверенного прошу взыскать с него. Прошу отложить срок явки на одну неделю».

СУДЬЯ ( Голубцову). Вследствие чего барон пришел в вашу квартиру и наделал описанные вами неприятности?

ГОЛУБЦОВ. Прежде, чем ему прийти, он прислал мне записку: «Сейчас же уничтожить курей, не то начну дело о нарушении контракта» и потребовал ответа. Прочитать записку было некому. Сам я совсем неграмотный, а жена моя умеет читать только печатное да подписывать нашу фамилию. От зависти ли, что у меня хорошие куры, а у барона — нет, либо с чего другого, ему это вздумалось приказывать, не знаю. Вот я и молчу, потому, какой же я ему дам ответ, ежели я писать не умею. Прошло с полчаса. Вдруг: «Дзень, дзень» — что есть мочи звонок в колокольчик. Отворяем. Влетает сам барон, сердитый-рассердитый, и ну кричать: «Как ты смел не давать ответа на записку, когда я требую?!» Я отвечаю ему: «Я читать не умею, а кто и умеет, вашей руки не разберет. Размашисто больно пишете». Он ничего в резон не берет, а кричит, ругается, топает ногами, ударяет в стену, ломает штукатурку и бог весть что творит. И это из-за кур мировой судья пишет такие глупости и так азартничает, пугает больных людей. Нижайше прошу вас, господин судья, усмирить барона.

СУДЬЯ ( поверенному барона Погодину). Имеете вы что-нибудь объяснить против сказанного господином Голубцовым?

ПОГОДИН. Я могу сказать, по поручению барона, что он вошел на лестницу, позвонил в колокольчик. Ему долго не отпирали, он опять позвонил, его впустили. Он сказал, что было ему надо, и ушел. Насчет кур я должен доложить вам, по поручению барона, что теперь эпидемическая болезнь, и он велел их сократить из-за опасения заразы и, главное, потому, что при въезде в дом Голубцову было известно, что барон сам держит кур. А Голубцов ввез своих кур, да таких еще задорных, что обижают баронских кур. Ну, барон и просил или усмирить их, или уничтожить.

ГОЛУБЦОВ. Нет, не усмирить, а убить их барон меня заставлял. А как же я их перебью, когда они мне приятны, когда мой петух кахетинский и стоит 25 рублей? Да и виноват ли я, что мой петух изнасильничал баронскую курицу? Могу ли я его усмирить? На прежней моей квартире мой петух съякшался с хозяйской курицей. Та произвела от него дорогой приплод, и хозяин мне же еще пять рублей заплатил за это!.. Не посылать же мне петуха гулять на двор с провожатым, чтобы караулил, как бы он не стал играть с баронской курицей? Наконец, что же баронская курица за недотрога, за фря такая, что моему петуху нельзя и близко подойти к ней? Про все это не стоит и говорить, не только поднимать эдакую баталию. Барон — полковник, мировой судья, имеет золотую цепь на шее, и вдруг…

СУДЬЯ. Оставьте, оставьте этот разговор про судью. Вы ведь жалуетесь на барона, как на домовладельца, частного человека. Так и говорите о действиях этого частного человека, а судью не поминайте. Итак, объясните мне: в какое именно время барон отломил штукатурку?

ГОЛУБЦОВ. Идучи назад из моей квартиры.

СУДЬЯ. И все это из-за одних лишь кур?

ГОЛУБЦОВ. Да, из-за них. Больше не из-за чего. Он кричал: «Выгоню вон, сорву вывеску!» Выбежал на двор, крикнул дворника, портерщика и стал вместе с ними выгонять на улицу моих курей. Те подняли шум, не шли. Все жильцы выскочили на двор и хохочут. Да нельзя было и не хохотать — барон, мировой судья, полковник пустился среди белого дня кур гонять! Потом приказал сорвать вывеску, которую сам позволил мне повесить. Вывеска дана мне законом, и ее никто срывать не смеет.

ПОГОДИН. По 16-му пункту контракта Голубцов вправе повесить вывеску в три четверти аршина, а он навешал в три аршина, почему барон и требует ее снять.

СУДЬЯ ( Голубцову). Можете вы доказать, что барон отломил штукатурку, оторвал войлок, клеенку?

ГОЛУБЦОВ. Да штукатурка до сих пор еще не замазана.

СУДЬЯ ( Погодину). Был кто-нибудь при том, когда барон ходил к Голубцову?

ПОГОДИН. Да, был гусарский поручик.

ГОЛУБЦОВ. Неправда, никого не было. ( Поверенному.) Стыдно вам, Сергей Сергеевич, говорить ложно.

СУДЬЯ. При входе или при выходе был поручик?

ПОГОДИН. При входе. В комнату, впрочем, вошел один барон, а тот остался на лестнице.

ЛУКЕРЬЯ. Когда я отворила дверь барону, на лестнице, кроме него, никого не было. Он у нас накричался, нашумелся вволю, потом, когда хотел выходить и я не сумела скоро отворить ему дверь, так стал стучать в нее ногами, что вся штукатурка кругом нее обвалилась. После того он выбежал во двор и ну кур гонять на улицу. Жильцы повыскочили со всех квартир, да и покатываются со смеху, глядя, как барон с курами воюет. А он надрывается: «Ши-ши, ши-ши». Жильцы, одначе, вскоре попрятались.

СУДЬЯ ( Голубцову). Вы полагаете, что поступок барона для вас бесчестье?

ГОЛУБЦОВ. А то как же. Известно, бесчестье.

СУДЬЯ. Нет, это зовется самоуправством, а не бесчестьем.

ГОЛУБЦОВ. Я — человек темный, по мне все равно, как ни назовите. Только так поступать нельзя. У меня часто бывают свадьбы, собирается человек по полтораста гостей. И вдруг бы барон в этакое время ворвался да и затеял бы такую историю? Ведь из-за этого бог весть какая перепалка могла бы выйти!

СУДЬЯ. Чего же вы хотите: поступить с бароном по закону или получить с него денег?

ГОЛУБЦОВ. Денег?.. Мне никаких его денег не надо — я свои имею. И вас, господин судья, я прошу только привести барона в усмирение. Да, в усмирение приведите мне его! А он, извольте-ка подумать, кричит: бей, режь его курей. Стучит, ломает. Ну на что же все это похоже?