К «французскому» мундиру полагался кисейный галстук с лентами, дважды охватывающий шею, стягивая воротник высотой в дюйм; края галстука были подбиты холстом.

Поверх мундира носили суконную шинель того же цвета, с подкладкой из саржи. Под мундир надевали куртку из буйволовой кожи. Ее рукава, отороченные красным сукном, застегивали на пуговицы по всей длине. Во время упражнений кавалеристы оставались в одних кожаных куртках, а также надевали кожаные штаны с двойным поясом, доходившие до икр, а поверх – штаны из красного панбархата на холщовой подкладке.

На кожаную куртку надевали портупею, к которой цеплялась шпага. Ремни следовало отладить таким образом, чтобы, если опустить руку вдоль туловища, рукоять шпаги сама ложилась в ладонь. Портупея длиной три фуга шесть дюймов тоже была из буйволовой кожи и спереди затягивалась пряжкой. Кожаный ремень мушкетона был такой же ширины, что и пояс; в королевских войсках он был белого цвета, в прочих – желтого.

До 1737 года кавалеристы носили ботфорты, а затем в употребление вошли гетры.

При королевском дворе в моде были высокие напудренные парики, но в армейских условиях следовать ей было невозможно. Мушкетеры по-прежнему носили длинные волосы, иногда заплетая их в косичку, стягивая в хвост или убирая в сетку; правда, офицеры на парад надевали парики с косицей сзади, перевитой черной лентой. Чтобы парик не сбивался, использовали особый галстук «солитер», позаимствованный у англичан: узкая черная полоска ткани, повязанная поверх галстука-«стока», прихватывала волосы сзади. Усы и бороду было принято брить.

Шляпа с позументами весила 13-14 унций (примерно 390-420 граммов). До 1750 года внутри нее заключалась железная чашка, которую затем заменили ободом, чтобы шляпа не теряла формы. Чашка крепилась к тулье кожаными ремешками, в ней имелись три отверстия для шнурков, которыми подворачивали поля шляпы. Ее назначение заключалось не только в поддержании формы шляпы, но и в защите ее владельца: во время сражения при Неервиндене в 1693 году железная чашка спасла жизнь принцу де Конти, получившему удар саблей по голове. В XVIII веке шляпы носили уже не широкополыми, а в форме треуголки: передний угол должен был быть на дюйм короче двух остальных. Шляпу надвигали на лоб с таким расчетом, чтобы передний «угол» находился над левым глазом. Кокарду делали из черной шелковой ленты. Входя в помещение, треуголку полагалось снимать и держать под мышкой. Кожаные перчатки надевали только на парад.

По галуну, окаймлявшему края шляпы, можно было судить о чине ее владельца: у сержантов и офицеров он был вдвое шире, чем у рядовых. В остальном офицеры одевались так же, как и их подчиненные, разве что сукно их мундира было лучшего качества, а из-под рукавов выступали гофрированные манжеты тонкой батистовой сорочки. Кроме того, у офицеров были шпаги с позолоченной гардой. До 1759 года к петле на плече, сквозь которую пропускали ремень мушкетона, пришивали серебряную бахрому: для младших офицеров – простую, для командиров – в виде витого шнура. Эполеты, служащие для различения чинов, были введены только в 1763 году.

Серебряные позументы, обрамлявшие конские чепраки, тоже были разной ширины: для высших офицеров – 30 линий (6,75 сантиметра), для прочих – 24 линии (5,4 сантиметра), для знаменосцев – 18 линий (4,05 сантиметра) и т. д. Кстати, лошади были полноправными участниками парадов, и их соответствующим образом наряжали. Обычно мушкетерские кони были среднего роста – примерно четыре фута восемь дюймов (около 145 сантиметров) в холке, не моложе пяти, но и не старше шестнадцати лет. Особым ордонансом от 25 сентября 1680 года предписывалось, чтобы у всех лошадей был длинный хвост. Ддя смотров их гривы заплетали и прилаживали кокарду за правое ухо. Хвост тщательно расчесывали и у самого корня украшали большой розеткой из широкой ленты.

В XVIII столетии в парадах тоже не было недостатка, они входили в список придворных развлечений. Людовик XV упорядочил состав военных оркестров, дополнив традиционные флейты, гобои и фаготы кларнетом и рожком, а также ударными инструментами. Музыка должна была не только задавать темп во время марша, но и сопровождать представление знамени, вступление короля в город, военные молебны и т. д.

Коронация Людовика XVI 11 июня 1775 года стала, возможно, последней торжественной церемонией с участием королевских мушкетеров: годом позже обе роты были распущены.

В XIX веке мода испытывала сильное влияние Англии. Воссозданные мушкетерские роты обрядили в облегающие мундиры алого бархата с фалдами и голубым кантом. Ворот-стойка, два ряда пуговиц с мушкетерским крестом, подкладка из шелка цвета слоновой кости, эполеты с бахромой. На голове – треуголка из черного фетра с черными же перьями; кокарда из белых и серебряных нитей, петлица из золотого (или серебряного) галуна и пуговица с отчеканенным на ней крестом. На ногах – белые лосины, высокие черные сапоги со шпорами… Но щеголять в новой форме мушкетерам пришлось недолго: до 1 января 1816 года.

Рядовой мушкетер, капрал или сержант должен был служить шесть месяцев в году, распределяя время службы по своему усмотрению. В военное время он полностью находился в распоряжении короля, не рассчитывая на отпуск (в армейских полках, где рядовыми были не дворяне, а рекруты из крестьян, солдатам разрешалось вместо жалованья возвращаться домой на время уборки урожая). Офицерам полагалось служить четыре месяца в году в мирное время и вставать в строй во время военных кампаний. Капитан-лейтенант был обязан находиться на службе три месяца в году. Он мог по своему усмотрению отправить свою роту в военный поход или давать особые поручения своим людям.

Мушкетерская рота подразделялась сначала на две, а затем на четыре бригады. Пока две-три бригады сражались на фронтах, остальные находились в Сен-Жермене или Версале для «ординарной охраны» короля. (С 1734 года охранять короля оставались по сто мушкетеров от каждой роты, а остальные сто пятьдесят отправлялись на войну.) Мушкетеры, находясь при дворе, заступали в караул по одному от каждой роты в форменном обмундировании и сапогах. До введения супервеста они носили мушкетерский плащ на левом плече. Двенадцать мушкетеров, как уже говорилось, охраняли знамя роты. Караульная служба в казармах тоже была необременительной: там постоянно находился дежурный офицер – от старшего сержанта до младшего капрала, – которому доносили о происшествиях. В конюшнях для ухода за лошадьми дежурил младший капрал с четырьмя мушкетерами, которые для этой цели облачались в рабочие блузы и надевали специальные колпаки. Они проводили ночь на посту и сменялись утром. Остальные готовились к смотрам, упражнялись в фехтовании и верховой езде – и занимались своими делами, которые далеко не всегда были столь увлекательными, как описывает Дюма. Для большинства мушкетеров самой главной из повседневных забот была – где раздобыть денег.

Прежде чем мы начнем потряхивать звенящими кошельками, проясним ситуацию относительно денежной системы того времени. В 1б40 году Людовик XIII ввел в обращение луидор, весивший 6,75 грамма золота и равнявшийся десяти ливрам (столько же стоил один пистоль). На аверсе был изображен профиль самого короля в лавровом венке, на реверсе – щит с гербом Франции. Луидор находился в обращении до 1789 года, а слово «луи» до 1915 года означало золотую монету в двадцать франков. Его чеканили по усовершенствованной технологии, с применением балансира. В 1641 году был выпущен «серебряный луи» – экю массой 27,45 грамма из серебра 917-й пробы, равнявшийся трем ливрам или шестидесяти cy. Годом позже в обращении появились монеты в половину экю, в четверть экю и в одну двенадцатую экю. Что касается медных денег, то это были су и денье. Один су, или соль, равнялся двенадцати денье, двадцать су составляли один ливр. В 1667 году парижский ливр (равнявшийся 300 денье, или 600 оболам) был заменен турским ливром, чеканившимся в Туре (240 денье, или 480 оболов). Эдиктом от 1709 года была учреждена монета под названием «мускетэр», равная тридцати денье или шести бланам. Ее чеканили в 1709-1713 годах в Меце и Лионе для французской Канады, где она служила разменной монетой вплоть до 1760 года. На аверсе были изображены две буквы «L» и корона, на реверсе – крест и четыре лилии. Таких денег ходило много, а проба их была невысока, поэтому уже в 1738 году их стоимость равнялась восемнадцати денье. Напомним, что бумажные ассигнации стали считаться денежными знаками только в 1791 году, так что практически всю свою историю королевским мушкетерам приходилось платить звонкой монетой – или, что бывало чаще, подписывать долговые расписки.