Завидна ли участь замужней женщины? Да, в той мере, в какой она, мать семейства, является хозяйкой домашнего очага или, что редко случалось, занимает отдельные помещения в родовом доме мужа. В этом случае, если муж надолго уезжает из дому по делам, именно она — по своему усмотрению — ведет домашнее хозяйство и воспитывает детей. Но обычно новобрачная входит в дом родителей мужа, попадает под неусыпный контроль свекрови, шуринов и своячениц. К тому же ей нередко приходится терпеть присутствие в доме невольниц супруга и его внебрачных детей. Наконец, ей надо смириться с плохим обращением со стороны мужа, который часто следует поговорке: «Хороша ли женщина, плоха ли, ей надо изведать палки». В «Трехстах новеллах» Франко Саккетти выведен персонаж, отлупивший палкой свою жену накануне первой брачной ночи, дабы наказать ее за прегрешения, которые она конечно же не могла не совершить!

Следует ли считать замужнюю женщину рабыней, лишенной какой бы то ни было защиты со стороны закона? Ни в коей мере. Она может пользоваться правами, которые признавались за ней гражданской и церковной юрисдикцией. Прежде всего каноническим правом предусмотрена возможность объявления брака недействительным (слишком юный возраст невесты, неспособность мужа исполнять супружеские обязанности, удостоверенная свидетелями, многоженство и т. д.). Зато и муж мог отвергнуть супругу, если та имела половые связи до вступления в брак, в особенности с родственниками мужа или своими родственниками, а в первую очередь с кумом. Женщине, вступившей в брак, строго запрещается супружеская неверность; аналогичное поведение мужа не подлежит никаким санкциям. Жену ждут суровые наказания. Правда, во Флоренции задолго до времен Данте отказались от варварских обычаев, сохранившихся в других городах (Пьяченца, Брешиа, Павия, Генуя), на Корсике, в некоторых регионах Тосканы. В «Декамероне» рассказывается занимательная и поучительная история о даме из Прато, застигнутой в спальне в объятиях любовника: ей, согласно городским законам, грозило сожжение заживо на костре. Но ее слова в защиту любви были столь пылкими, что все жители Прато решили изменить этот закон, «столь же постыдный, сколь и жестокий», оставив казнь на костре лишь для женщин, изменяющих своим мужьям ради денег (но казнь на костре как таковая все еще предусматривалась!) (Декамерон, VI, 7). Во Флоренции жена, изменившая мужу, подлежит денежному штрафу, а в случае неуплаты его — тюремному заключению. Однако отказ от проживания в одном доме с супругом не влек за собой правовых санкций; случалось видеть покинутых мужей, объявлявших через глашатая о своем желании снова видеть у домашнего очага мятежную супругу. Наконец, жена, муж которой промотал ее приданое (напомним, оно считалось ее неотчуждаемой собственностью, в случае расторжения брака она могла забрать его), может найти защиту в гражданском суде и потребовать возмещения ущерба за счет залога имущества ее супруга.

Таким образом, во Флоренции порядки в общем те же, что и в других итальянских городах того времени. Женщину в принципе признают существом низшим, с ее сущностной неполноценностью согласна даже королева дня в «Декамероне»: «И вправду мужчины — господа для женщин» (Декамерон, IX, 9), ибо все женщины «непостоянны и легкомысленны» и часто заслуживают палки. А раз так, то женщина подлежит надзору и контролю, ей недоступны ответственные должности, она занята лишь работой по хозяйству или ремеслами (прически, массаж, прядение шерсти). Данте ни в одном из своих произведений, густо населенных всякого рода и свойства персонажами, ни разу — даже намеком — не упоминает о своей супруге Джемме Донати. У жены оставалась возможность взять реванш, воспользовавшись свободой нравов, засвидетельствованной проповедниками, моралистами и писателями. В приличном обществе к тому же она могла надеяться, что какой-нибудь поэт удостоит ее чести быть воспетой в стихах, как воспел свою Беатриче Данте в «Новой жизни», вдохновленном платонической любовью поэтическом шедевре, и в величественных строфах «Рая» «Божественной комедии», где ее появление триумфально. Только достаточна ли эта компенсация?

Кто-то, возможно, подумает, что подчиненное положение женщины прекращалось со смертью ее супруга. К сожалению, ничуть не бывало. Войдя в чужой дом, она чаще всего должна его покинуть после смерти мужа. Лишь специальное распоряжение в завещании супруга позволяет ей остаться в доме. Случалось, что сыновья обходятся с ней как с чужой, требуя отчитываться об имуществе и оспаривая ее право на вещи из приданого. Вместе с тем в большинстве случаев завещание супруга позволяет вдове сохранить семейное имущество и руководить семьей (закон давал ей такое право, если дети после смерти мужа не достигли совершеннолетия). Зато обычай требовал, чтобы она, если дети уже выросли, вернулась в дом отца, где она всегда могла рассчитывать на пристанище (если только не наталкивалась на враждебное отношение к себе со стороны братьев; в этом случае она самостоятельно выбирала дом для жительства).

Была ли вдова по крайней мере свободна в своей личной жизни? Если верить новеллистам, она спешила наверстать упущенное и полностью реализовать свои сексуальные потребности. Боккаччо представляет нам множество вдов, почти всегда молодых и даже очень молодых (одной из них 16 лет), имеющих возможность свободно располагать своим временем и дарить нечаянную радость молодым неопытным людям или похотливым монахам (в «Декамероне» почти все монахи таковы). Но даже его героини свободны лишь наполовину. Одна из них, знатного происхождения, живя в отцовском доме, предпочитает умереть, чем во второй раз выйти замуж (Декамерон, IV, 1). Другая вынуждена в конце концов подчиниться воле своих братьев, заставивших ее снова вступить в брак, правда, разрешив ей выбрать нового мужа (Декамерон, V, 9). Иногда повторное замужество запрещалось завещанием покойного супруга, по которому вдова могла быть законной наследницей и воспитательницей детей лишь при условии, что не выйдет снова замуж. Данте скептически описывает героя, который о собственной вдове говорит:

(Чистилище, VIII, 76–78)

Что уж говорить в таком случае об отношении к несчастным женоненавистника Боккаччо в «Декамероне» и особенно в «Корбаччо, или Лабиринте любви».

«В экономическом и юридическом отношении семья имела в своем составе также лиц, свободных или несвободных, подчинявшихся главе семейства иначе, нежели те, кого связывали с ним узы кровного или брачного родства». [46]

Эти лица — слуги и невольники. О домашней прислуге нечего сказать, кроме того, что она была многочисленной. Городская или сельская (особенно после принятия закона от 1289 года об отмене крепостной зависимости) по происхождению, прислуга состояла почти исключительно из женщин. Положение ее незавидно. Служанка ( ancella, fantesca) всецело зависит от доброй воли своего хозяина, вынуждена терпеть физические наказания (если только они не причиняли увечий) и сексуальные домогательства хозяина и его сыновей. Ее единственная надежда — на хозяйскую щедрость при составлении им завещания или при ее вступлении в брак. Единственная гарантия, не закрепленная законом, но освященная обычаем: домашняя прислуга оставалась в доме хозяина до глубокой старости, иногда имела право быть похороненной в его семейном склепе. В остальном же ничто не ограничивало продолжительность и тяжесть работы домашней прислуги, не скрашивало неудобств ее убогого ложа, необходимости служить без упреков и жалоб, отсутствия юридической возможности освободиться от опеки хозяина (беглый слуга подвергался жестоким наказаниям).