- Но что нам с этим делать!? - в отчаяние спросил я. - Что мне, жить теперь до старости с душой покойника внутри?! Кто я вообще из-за этого Эрика теперь такой!?

- Успокойся, - тяжело вздохнула Ласла, а потом придвинулась ко мне поближе и обняла. - Не переживай... мы что-нибудь придумаем... мы ведь теперь вместе. Все наладится. Мне все равно, родной ты мне или не родной, Ганс ты или гость из другого мира. Главное, что ты - хороший человек, который мне дороже сейчас, чем кто бы то ни было. Член семьи. Истинный Розалинд, принц, пусть и не по крови. Так что все наладится, только не отчаивайся.

- Да, не переживайте, сон, - сказала тихо Кая. - Нам все равно, сколько у вас душ и какие они. Главное, что вы - замечательный человек, и дороги нам всем.

- Сипуха дело говорит, - поддержала Отна.

- Ну, опять разнюнился, придурок, - огрызнулся Эллиот. - Мужик ты или не мужик, соберись, тряпка.

- Милый сон, не переживайте, - пискнула Альти. - Мы вас и таким любим и никому не скажем.

Я зажмурился и прижался к Ласле в ответ, ощущая, как паника отступает. Душа скользнула обратно, внутрь груди и заняла свое обычное место, оставив только противоречивое чувство тепла и холода одновременно. Вокруг были друзья... новая семья, новая жизнь, люди, которые меня действительно любили. И Ласла... Ласла, к которой теперь я чувствовал нечто совсем иное.

55. Жизнь в кредит

Въехав в королевскую гостиную утром, я чувствовал себя очень усталым. Я так и не смог уснуть. Все ворочался, думал, переваривал, смирялся. А когда надумался вдоволь, то сел, закрыл глаза и начал ждать утра, понимая, что не усну, пока с кем-нибудь не поговорю. Альти не спала из солидарности. Тоже шуршала на своем месте, на кушетке за занавеской, сопела, вздыхала. Когда я зашевелился, она даже выглянула и предложила мне снотворного - меня давно не одолевала бессонница, от нее меня еще в Арлейве вылечили, но бутылочка с микстурой на всякий случай стояла в тумбочке. Я отказался.

- Шел бы ты спать, - увидев меня на пороге, удивленно покачала головой Ласла. - Совсем измотанным выглядишь.

- Нет, - отрезал я, удивляясь, как эта ее дурацкая категоричность ко мне прицепился. - Пока я не измучаюсь - не усну. К тому же я хочу поговорить. Действительно хочу.

Королева стушевалась и поникла, закусив полную губу. Я подъехал поближе, пристроился к столу, пододвинул к себе пустую чашку, налил из железного чайника себе горячего, ароматного кофе. Отпил, фыркнул, обжег язык.

- Прости, - неожиданно сказала Ласла. - Я поступила с тобой очень эгоистично.

- Ты о чем? - я покусал краешек языка, с сожалением понимая, что чувствительность к нему теперь не скоро вернется.

- Скажи, как тебя зовут? - попросила Ласла.

- Ганс, - пожал я плечами. - Ганс сон Розалинд.

- Но...

- Ласла, я уже решил, - твердо сказал я, громко и четко, как штамп, поставив чашку на блюдечко. - Того меня не стало полтора года назад. Он умер от болезни позвоночника в больнице другого мира. Умер взамен девушки, которую чуть не убил из-за своего треклятого эгоизма.

- Не правда, - рассеянно помотала головой Ласла. - Твоя душа - жива, а вот душа моего брата - нет. Ты - это ты, а он - просто сосед, гость... И я не должна была использовать тебя для того, чтобы...

Она опустила глаза, я нахмурился.

- Договори, - попросил я, - раз уж начала.

- Давай начистоту, - тяжело вздохнула королева, а потом смело подняла на меня взгляд. - Давай начистоту, как бы тебя не звали. Я очень, очень сильно любила своего брата. Он был самым дорогим человеком из всех, кто меня окружал. Моя семья - не лучшие люди. Да ты и сам наверняка слышал много пересудов о них. Да, они лишились благословения. Да, они обесчестили род Розалиндов. Да, они согрешили, обезумели. И я ненавидела их за это. Но Ганс был чище их, чище меня, да чище всех придворных вместе взятых. Добрая, невинная, не замешанная в этой грязи душа.

- Я это уже много раз слышал, - кивнул я.

- Ну да, да, - потупилась Ласла, но снова, прилагая неимоверные усилия, подняла взгляд. - И я так скучала по нему. Так мучилась после его смерти. Никак не могла простить самой себе и то, что позволила ему утонуть в кошмаре, и то, что позволила его убить. Потому я так разозлилась и так ненавидела тебя поначалу - жалкая подделка, думала я, гадкая насмешка прямо в лицо моему горю. А потом я просто решила эгоистично тобой воспользоваться, мой... друг. Внушила себе что ты - и есть мой брат. Заменила его тобой. И даже не думала, что тебе от этого может быть плохо или неудобно. Вчера же... когда ты все вспомнил и рассказал... я впервые поняла, что ты кто-то совсем другой. Отдельная личность... и как же мне теперь от самой себя гадко...

Она все же не выдержала, опустила глаза. А я... что ж, я улыбнулся.

Вот она, Ласла. Вот она, женщина, которая мне раньше нравилась. Голосок в голове шепнул мне - воспользуйся этим, перестань быть ей братом, стань ее парнем, возлюбленным, любовником. Если ты сейчас скажешь ей свое имя, то она перестанет воспринимать тебя как родственника. И пусть будет много проблем, пусть это может обернуться для вас обоих неприятностями, но вы сможете стать парой. Только попробуй отказаться от этого - и из амплуа ее младшего братика ты больше никогда не выберешься. Таковы были слова старого меня. Голосок того парня, что всегда думал лишь о себе.

А другой голосок, новый шептал совсем иное..

Ганс, ей нужен брат. Нужна семья. Нужна поддержка, ведь она так одинока. Скажи ей свое настоящее имя - и она останется совсем одна. Без семьи. А ее сердце... Эрик сон Теаган прав, оно больно. В нем что-то неприятное затаилось, и это - вовсе не злоба и жестокость. Нет. Это какая-то боль, болезнь, травма, рана. Скажи ей сейчас, что ты - не ее брат, и ты вобьешь в эту рану очередной гвоздь, и хорошо, если не последний. А ведь ты ей так благодарен за все, что она для тебя сделала. К тому же ты столько раз себе клялся, что избавишь ее от проклятия. Давай, назовись ей, и она навеки останется в своей золотой маске, потому что ты ее болезнь только усугубишь. Да и к тому же ты - все же наполовину ее брат. Не устраивай инцеста!

Ну что ж... уже не первый раз я вставал на перепутье. И уже не первый раз я умудрился найти среди двух дорог - третью, самую правильную.

- Сестра, ты вчера сама сказала, что тебе все равно - родной я тебе по крови или нет?

Ласла посмотрела на меня удивленно, почти с ужасом.

- Не стоит...

- Сейчас во мне - душа твоего брата, - сказал я. С улыбкой сказал. С какой-то сумасшедшей, ужасной улыбкой, понимая, что не должен был в нее влюбляться с самого начала, что эти чувства были вызваны лишь благодарностью и моим ей восхищением. - Так что ты мне - сестра. И как бы я не хотел относиться к тебе иначе - больше не смогу. Ты против?

- Нет, но разве ты не хотел бы...

- Не хотел бы, - покачал я головой.

- Но ты вчера...

- Это была глупость, - перестал улыбаться я. - То кричал тот старый я-эгоист, который думал только о себе. Нет уж. Дудки. Хватит.

- Но я больше не могу... - пробормотала растерянно Ласла. - Я не могу считать тебя Гансом, и...

- А ты и не считай, - снова прервал ее я. - Знай, что я - другой человек. Но воспринимай как брата или просто родственника. Не подумай только, что я это говорю из-за титула, места при дворе или еще какой-нибудь ерунды. Да дались они мне! Выстави меня из дворца - и я все равно останусь на твоей стороне. Нет. Я просто хочу быть для тебя тем, кому ты сможешь доверять так же, как своему настоящему брату. И, пожалуй, этого хотят обе мои души.

- Спасибо, - тяжело, но с искренним облегчением выдохнула Ласла. - Это... наверное, самый дорогой подарок для меня.

Она взяла свою чашку кофе, отпила, а потом снова меня удивила.

- Знаешь, запоздало я конечно это поняла, но ты не так уж на него и похож.

- Правда? - удивился я.