— Если увижу этот фильм, постараюсь добыть пленку. Ну что же, Натали — огромное вам спасибо, — Клэр упаковала аппаратуру и собралась уходить.

— Доктор Харт, как мне кажется, я помогла вам. Услуга за услугу. Могу я вас попросить кое о чем?

— О чем же? — спросила Клэр, внутренне сжавшись.

— Помогите мне найти мою дочь. Я хочу, чтобы она приехала сюда. Здесь она будет в безопасности. Сможет нормально питаться, ходить в школу. — Натали дала Клэр потрепанный листок бумаги — фирменный бланк Красного Креста, а на нем — фото юной девушки. Напечатали это объявление полгода назад. — Я видела ваш фильм, доктор Харт, и поняла, что у вас большие связи, — сказала Натали.

Клэр достала свой сотовый телефон и набрала номер. Натали напряглась как струна.

— Я сейчас говорила с директором южноафриканского центра по делам беженцев, — сказала Клэр, закрыв крышку телефона. — Они сделают все, что смогут, и, как только найдут вашу дочь, сразу же позвонят в приют.

— Прекрасно, — с облегчением сказала Натали. — А я сразу же позвоню вам и расскажу, что и как.

На том интервью и закончилось. Натали выглядела изможденной. Клэр тоже порядком устала. Хорошо, что в машине есть фляжка с чаем. Тем более что предстоит еще одна поездка.

Сев в машину, Клэр долго растирала виски, в которых пульсировал ужас. Наконец повернула ключ зажигания — автомобиль заурчал в ответ. Перед поворотом направо она притормозила: вдруг за углом перебегают улицу дети? Но улица была пустынна. Вдоль бетонной дорожки, идущей параллельно мостовой, кто-то высадил петунии, однако юго-восточный ветер оборвал их нежные розовые лепестки.

Клэр не обратила внимания на белый автомобиль, едущий впереди нее. Его поворотные огни указывали на то, что водитель собирается свернуть налево, в фешенебельные кварталы у подножия Столовой горы. Клэр повернула направо и поехала на север — туда, где горы сменялись холмами и пшеничными полями. Стараясь не проскочить поворот налево, ведущий к ферме «Безмятежный покой!», она вновь не обратила внимания на тот же самый белый автомобиль, пристроившийся на параллельной полосе. Но даже если бы и обратила, она все равно бы не заметила гримасу ярости на лице водителя, чуть не потерявшего ее из виду.

Клэр резко повернула налево. Водитель белого автомобиля негодующе загудел ей вслед, но через несколько секунд все шумы транспорта остались позади, и Клэр ехала в полной тишине. Дорога была — сплошные выбоины, и Клэр вела машину осторожно. Она уже много лет ездит по этому маршруту, и с каждым годом рытвин становится все больше. Эта старая дорога — мост, перекинутый из неспокойного мира Клэр в тихий замкнутый мир, в котором нашла убежище ее сестра-близнец.

Клэр припарковала машину у входа для посетителей. Она помнит, что здесь не принято запирать автомобили — чтобы не наводнять этот безмятежный островок страхами большого мира. И все же она всегда борется с искушением запереть машину и к тому же подергать дверцу.

Отец Джонс ждал ее на полированных красных ступенях.

— Хелло, Исайя! — сказала Клэр, подставив лицо для приветственного поцелуя. Отец Джонс склонился над ней и нежно обнял ее.

— Привет, Клэр.

За двадцать лет знакомства искренняя теплота в их отношениях ничуть не уменьшилась. Может, потому, что их сблизила беда.

Отец Джонс по-братски взял Клэр под руку.

— Рад, что ты приехала, — сказал он без тени упрека. Он прекрасно понимает, что работа Клэр неизбежно связана с долгими отлучками. — Констанция так волновалась после твоего звонка!

Клэр вопросительно посмотрела на него.

— Волновалась больше обычного, — уточнил Исайя, — и ждет тебя с нетерпением.

Они шли по узкой тропинке, задевая кусты, дышащие пряным ароматом осени. Исайя остановился на краю большой поляны. На противоположной ее стороне стоял белый изящный коттедж, где в полном затворничестве коротала дни сестра Клэр. Исайя сочувственно пожал локоть спутницы.

— Спасибо, — прошептала Клэр.

Пройдя мимо солнечных часов, Клэр постучалась во входную дверь. Констанция откроет только в том случае, если увидит на краю поляны отца Джонса. Клэр прислушалась. Вот зашуршала юбка. Сейчас дверь отворится, и она увидит Констанцию — свое другое «я».

— Привет, Клэр! Как я рада, что ты приехала. Входи, ты, должно быть, устала. — Из темной прихожей показалась белая рука, схватила загорелую руку Клэр и втащила ее внутрь. Констанция закрыла дверь. Близняшки обнялись. Светлые кудри переплелись с темными.

— А почему ты прислала мне это? — спросила Клэр, достав из сумки загадочную карту. Констанция взяла ее и повертела в руках.

— В ней ключ к происходящему. Женщина на папском престоле олицетворяет закон.

Клэр непонимающе смотрела на сестру.

— В этом вся ты, Клэр, — сказала та. — Всегда думаешь, но никогда не понимаешь.

Клэр последовала за Констанцией в гостиную, села, обхватив колени, и тихонько раскачивалась из стороны в сторону.

— Держи у себя эту карту. Она тебе понадобится, — сказала Констанция. Клэр не стала спорить и положила карту обратно в сумку. Затем опустилась на колени и обняла сестру. Та затихла, как убаюканный ребенок. Потом, уткнувшись в плечо Клэр, неожиданно произнесла: — Он снова вышел на охоту. Я чувствую, как он движется.

— Нет, это тебе показалось, — сказала Клэр, отчетливо понимая, что говорит ложь.

— А в таком случае кто убил эту девушку? Кто ее изуродовал? — свистящим шепотом спросила Констанция.

— Не волнуйся, полиция его найдет. Я сейчас сотрудничаю с ней. Может, именно я найду его, — Клэр откинула со своего лица волосы сестры. — А теперь постарайся отдохнуть. Ведь ты не спала, правда?

Констанция отрицательно покачала головой и прижалась к Клэр. Теперь Клэр остается только одно: держать сестру в объятиях. Устроившись поудобнее, она приготовилась к долгому ожиданию. Констанция заснула, когда уже стемнело. Укрыв ее одеялом, Клэр выскользнула из коттеджа. В холодном свете луны она пробралась узкой тропинкой к своей машине.

Вернувшись домой, тотчас же разделась и встала под горячий, как кипяток, душ, стараясь смыть со своего тела невидимые шрамы. Те же шрамы, но реальные, покрывали тело Констанции. Выйдя из-под душа, Клэр пошла за шампунем. По пути остановилась перед зеркалом и оглядела себя. Маленькие изящные стопы. Длинные ноги, мускулистые бедра, лишенные жира. Тонкая талия. Маленькая грудь, только-только начавшая терять упругость. Плоский живот. Клэр собрала в пучок свои длинные волосы и уложила их на макушке — обнажилась нежная изящная шея. Неплохое тело. Мужчины, во всяком случае, обращают внимание. Даже от одной или двух женщин ей доводилось выслушивать комплименты.

Однако, глядя на себя в зеркало, Клэр видела не свое обнаженное тело, а тело Констанции. Они одного роста, но если Клэр мускулиста, то очертания фигуры ее сестры — мягкие. А главное — грудь и бедра Констанции испещрены шрамами. Это следы ножей. Когда банда принимала в свои ряды двух новых членов, гангстеры решили использовать для зловещего ритуала тело несчастной Констанции. На ее спине они вырезали свои инициалы. Сейчас эти буквы почти не различимы. Этим бандиты не ограничились. Разрезали левую скулу до кости. Больше всего врачам пришлось потрудиться над правой скулой: после удара молотком она представляла собой сплошное месиво. Слава богу, удар был скользящий, и это спасло ей жизнь. По какой-то причине бандиты (сколько их было, Констанция сказать не могла) не прикончили жертву. Может, их что-то отвлекло, а может, им просто наскучило издеваться над беспомощной девушкой. Но так или иначе, Констанция осталась жива. Длинные, до бедер, волосы скрывают ее изуродованное лицо, а в ее изящном теле навсегда поселилась свернувшаяся кольцом холодная змея страха.

Вот это тело-призрак и видела Клэр в зеркале. Она распустила волосы, и хорошо знакомая, мучительная галлюцинация скрылась за их занавесом. Вернувшись под душ, Клэр снова принялась неистово тереть свое тело. Вода была столь горячей, что она не ощутила, как по ее точеным скулам катятся слезы.