— Как это делаешь, ты птенчик?

Я моргнула, пытаясь решить, стоит ли говорить о том, что он был достаточно груб, указывая на то, что я собиралась съесть еще одно пирожное или что без разрешения дал мне прозвище. Прежде чем я смогла решить, он снова заговорил.

— Возможно, у меня есть слабость к определенному типу сладкого. — Он придвинулся ближе. — Типу, которого не найти на десертном столе.

Воздух внезапно почувствовал себя в ловушке в моей груди. Он флиртует со мной? Никто не флиртовал со мной. Двор ненавидел меня. Но тогда получается он был не из этого двора.

— Кто ты?

Напряжение по краям его губ говорило о то, что он подавлял улыбку. — Ты пришла к выводу, что я не являюсь ни членом этого двора, ни любителем тортов. Почему бы и не угадать мою личность?

Я внимательно осмотрела его, убедившись в его уверенности, в его благородном внешнем виде, в его легкой грации. У него был акцент, но благородная речь все еще была ясна. Возможно, он был послом Сафры, чье желание подпись мирное соглашение могло возобновить торговлю на восток. Но нет, Сафранцы, одеваются в мантии, а не брюки.

— Ты с юга, — сказала я, легкая догадка, так как большинство людей всегда жили к югу от столицы.

— Смутно, — ответил он. — Но точно.

— Хорошо, тогда я буду конкретнее. — Его одежда была узнаваемым стилем, поэтому, вероятно, он жил в Темпезии. И он согласился, что он с Юга. Самым дальним югом в королевстве были равнины Арис. Это оставило только один вариант. — Ты сановник южных провинций. Хотя ты для этого довольно молод, не так ли? Не намного, старше меня, я бы сказала. Возможно, ты сын или младший брат сановника.

Его улыбка увеличилась. — О, птенчик, — сказал он плавно, — я никогда не бывают вторым.

Я нахмурилась от его высокомерия. — Значит, ты сановник?

Он наклонил голову.

— Аркус боялся, что ты не придешь. — Я была так зациклена на королеве Огнекровных, что забыла спросить, ответил ли сановник на приглашение. Таким образом, это был избранный лидер южных провинций, группы людей, которые хотели самоуправления в королевстве. Он, был храбрым решив появиться. Некоторые из двора, вероятно, повесили бы его за измену, если бы смогли.

Его брови поднялись, и я поняла, что вместо «Короля Аркануса» использовала прозвище «Аркус».

— Решил в последнюю минуту, — ответил он. — Кто бы смог удержаться от возможности взглянуть на знаменитого чемпиона короля, Огненной Крови?

— Я не его чемпион.

— Не трать время на ложную скромность, птенчик. Ты была первой Огнекровной, которая победила на королевской арене. История, вдохновляющая певцов и поэтов! Крестьянская девушка Огненной крови, прятавшаяся в горной деревне, пока смерть ее матери не заставила ее отомстить. Разрушительница трона. Убийца короля. И почему-то вместо того, чтобы быть казнённой за эти преступления, она завоевала любовь нового Ледяного Короля и комфортно расположилась в его замке. Я не заставляю тебя краснеть, повторяя причины, по которым они говорят, что он держит тебя так близко. Даже я четко вижу, почему эти слухи, вероятно, верны. Твоя шея слишком, прелестна, чтобы быть разрубленной пополам. — Он улыбнулся, наблюдая за моей реакцией, я изо всех сил пыталась вырваться из гнева, и он поднял ладони. — Не обвиняй меня, леди Руби. Я только повторяю то, что слышу. Ты — легенда, хотя, возможно, более ненавистная, чем восхищенная при этом дворе.

Обычно я бы сказала ему, что он может сделать со своими мыслями о моем так называемом легендарном статусе и моем месте во дворе, но я не хотела делать ничего, что могло бы разрушить шансы Аркуса на получение его подписи на договоре. Я проглотила свою гневную реплику и осмотрела комнату для побега.

— Здесь довольно душно, — сказала я, стремясь к тону, который передал бы сожаление, но твердую уверенность. — Думаю, я прогуляюсь по саду. Если ты меня извинишь.

— Я буду сопровождать тебя, — сказал он галантно.

Раздражение вспыхнуло, что почему-то заставило его усмехнуться.

— Надеялась сбежать от меня, не так ли? Поскольку я пришел сюда, чтобы поговорить с тобой, было бы грубо с твоей стороны игнорировать меня. В конце концов, твой король надеется, что твое присутствие здесь поможет его кампании, по объедению своего сломанного королевства.

— Я бы не назвала королевство «сломанным», и даже если бы это было так, я бы смогла его объединить.

Подергивание его бровей создало впечатление недоверия. — Это разумная стратегия. Используя твою… дружбу… убедить своих недоброжелателей, что он отличается от своего брата. Если его спутница — Огнекровная, он не может быть плохим. Разве это не, нынешняя пропаганда вне Ледяного двора?

— Это не пропаганда. И он не нуждается во мне, чтобы убедить людей в этом.

— Напротив, ты причина, по которой я здесь. И, возможно, Сафранцы скажут то же самое. Ты была бы гораздо более эффективным послом, чем идиоты, которых король назначает, говорить за него.

— Он должен работать в рамках двора, — сказала я, обидевшись на то, что Аркус неправильно выбрал своих представителей. — Почему я защищаю его от тебя? Поговорите с ним сами, если ты настроен так скептически. И оставь меня в покое.

Он рассмеялся. — Возможно, не быть тебе послом. Ни один сановник не может позволить себе топтать дипломатию таким отказом. Но, наверняка, тебе поручено помогать налаживать связи с южными провинциями?

Аркус сказал, что мое присутствие здесь поможет. Ему нужны были подписанные мирные договоры, для того, чтобы вернуть свои войска домой на свои поля и деревни. Если я могу помочь ему сделать это, я должна проглотить свою гордость и сдерживать свой темперамент.

— Я была бы рада, если бы ты сопроводил меня, — сказала я со вздохом.

— Ах, теперь, видишь? Это было не так уж плохо.

Когда мы повернули к дверям, ведущим на улицу, кто-то громко понюхал нас сзади. Я обернулась и очутилась лицом к лицу, к белой лисьей шкуре, накинутой на плечи дворянки.

— Как уместно, — сказала леди Бландинг, как-то ухитрившись смотре на меня сверху вниз несмотря на то, что мы были примерно одного роста. — Огнекровная крестьянка и неграмотный провинциал, спелись, как две крысы в бочке. Говорят, что грызунам всегда удастся найти больше в своем виде.

— Мадам, — сказал сановник, — единственный грызун, которого я вижу, выше ваших плеч.

— Это не грызун, — возразила она, сглаживая белый мех пальцами, украшенными драгоценными камнями, высоко подняв голос с возмущением. — Мой палантин был сделан из чистой, белой морозной лисы, подарок от моего мужа, прежде чем охота на них прекратилась из-за исчезновения вида.

— Я не имел в виду лису, — ответил он, каждое слово он произнес с пристальным взглядом. Когда она, наконец, поняла смысл его слов, ее глаза превратились в сталь.

— Мой муж и я — могущественные люди, — сказала она, голосом таким же холодным как колонны. — Если бы я решила, что вы заслуживаете это, возможно я бы привела доводы в пользу вашего спасения. Как бы то ни было, я оставляю вас на произвол судьбы.

С оскорбленным взглядом леди Бландинг развернулась и пошла прочь, ее седые волосы качались, как башня свернутых взбитых сливок. Сзади в ее волосы был вставлен гребень в форме лисицы, его алмазные глаза безжизненно смотрели на меня.

— Это типично для твоего взаимодействия с Ледяным двором? — спросил сановник.

— В значительной степени, — ответила я, все еще улыбаясь, глядя на лицо Леди Бландинг, когда она поняла, что ее оскорбляют. — Однако я никогда так не наслаждалась этим.

— Полагаю, мы собирались подышать немного воздухом? — На мой кивок он начал тянуться за моей рукой, но остановился. Вместо этого он двинулся наружу. Когда мы перешли порог, лакеи резко закрыли двери позади нас.

Он усмехнулся. — Забавно, что они закрывают двери. Они беспокоятся о том, что впустят сквозняк?

Я пристально посмотрела — Это на самом деле странно.

— Мы не должны растрачивать такой вдумчивый подарок, — сказал он вкрадчиво. — Что делать со всем этим новообретенным уединением?