Назим положил руку на рукоятку меча и сказал:

— Послушай меня, Бадра. У нас давняя вражда с племенем Аль-Хаджид, но им никогда не удавалось победить нac в бою. И никогда не удастся! Я и все воины нашего племени готовы поклясться в этом.

— Но ты не сможешь воспрепятствовать ему прийти за мной, — настаивала она.

— Тогда я дам тебе сильного воина, чтобы он охранял тебя и чтобы ты чувствовала себя в безопасности, — убеждал ее Джабари. — Это будет Хепри, начальник моей стражи, мой брат и мой телохранитель. Я назначаю его твоим защитником. Куда бы ты ни пошла, он будет всегда рядом с тобой. Это храбрый воин. Я полностью доверяю ему, и ты должна ему верить. Ты больше не раба Фарика.

— Фарик больше никогда не будет тебя бить, — добавил Назим. Его янтарные глаза вспыхнули, как у разъяренного тигра. — Нет, никогда! Не бойся… — Он с жалостью посмотрел на девушку.

Бадру охватило чувство стыда. Что, если все в этом племени будут смотреть на нее так же? С яростью на Фарика и с состраданием к ней? И она уже никогда не сможет стать счастливой? Она не переживет, если все они узнают ее позорную тайну.

— Прошу вас, больше никому не говорите о том… что со мною делал Фарик. Я прошу вас, — умоляла она.

— Я должен сказать Хепри, чтобы он, зная твое прошлое, понял, как это важно — защищать тебя, — сказал шейх.

— Нет! — закричала она. — Прошу вас! Я не перенесу этого!

Она не сможет вынести позора, если еще кто-нибудь узнает ее тайну. Иначе люди будут чураться ее, смотреть как на прокаженную.

Джабари вздохнул:

— Хорошо. Как хочешь. Тайна не выйдет за пределы этой комнаты. — Он повернулся к Назиму. — Позови Хепри.

Как только Назим вышел, Джабари наклонился к ней:

— Бадра, я назначаю Хепри твоим защитником, ты должна верить мне. Или по крайней мере попробовать.

— Я попробую, — прошептала она. И Джабари, и Хепри теперь казались ей добрыми мужчинами, они не причинят ей зла.

Буря чувств охватила ее, когда вошел молодой воин. В его глазах, устремленных на нее, читалось дружелюбие. Бадра улыбнулась ему сквозь слезы, которые все же брызнули из ее глаз.

Это не ускользнуло от внимания Джабари, и он кивнул:

— Пусть тебя не пугает его молодость. Хепри всего только девятнадцать, он горячий, отчаянный, но он смелый и сильный воин.

— Горячность — отличительная черта всех членов нашей семьи, — возразил Хепри, дерзко ухмыляясь. — В отличие от качеств самого лучшего воина…

Назим дружески шлепнул его.

— Веди себя как следует, парень. Не бросайся словами.

— О, телохранитель моего брата обиделся на меня за то, что я назвал лучшим воином Джабари, а не его. Простите за правду, — сказал Хепри насмешливым тоном.

— Хватит, — приказал Джабари, но на его лице появилась нежная улыбка. Бадра облегченно вздохнула: между этими тремя мужчинами царили дружеские отношения, и они беззлобно подтрунивали, не унижая достоинства друг друга. Шейха же и Назим, и Хепри любили и уважали.

— Я оказал тебе доверие и пригласил сюда, чтобы поручить особое задание, — серьезно сказал шейх. — Я не спал с Бадрой и не буду. Однако это должно остаться в пределах этих стен. Все должны считать ее моей наложницей.

— Ты не спал с ней? Почему? Она ведь так прелестна, — игриво сказал Хепри.

Джабари мрачно посмотрел на младшего брата и покачал головой: мол, это не его дело, но озадаченное выражение хмурого лица молодого воина говорило, что он жаждет получить ответ на свой вопрос. Бадра настойчиво искала взгляд шейха.

— Она слишком молода и слаба, — осторожно ответил он. — В отличие от своего врага, я внимательно отношусь к женщинам, с которыми делю постель. Но так как уже все племя считает ее моей наложницей, будет лучше, если не рассказывать им всей правды.

И он выразительно посмотрел на Бадру. Напряжение оставило ее. Шейх сумел сказать правду, не выдав ее секрета. Да, по-видимому, она может доверять этому человеку.

В широко раскрытых глазах юного Хепри появилось удивление, но он облегченно вздохнул.

— Конечно, — сказал он торжественно. — Чего ж тут не понять? Что требуется от меня?

— С этого момента Бадра будет на твоем попечении. В твои обязанности входит исключительно ее охрана и защита. Мне нужен такой человек, которому я могу доверять. Она очень хороша собой, и многие мужчины нашего племени захотят домогаться ее. Ты же не должен разрешать никому дотрагиваться до нее. — Шейх замолчал и пристально посмотрел на него. — Включая и себя самого. Ты понял?

Гордый оказанным доверием, Хепри вытянулся перед шейхом, положив руку на рукоятку своего меча.

— Да, я понял, повелитель, — сказал он. — Я буду защищать честь и жизнь Бадры, покуда я жив.

— Подобно своему тотему — Кобре, ты будешь так же неусыпно подстерегать ее врагов, как ты подстерегал моих, — торжественно сказал Джабари.

Казалось бы, торжественно-церемонный тон шейха должен был успокоить Бадру, но это было не так. Бадра была уверена, что племя Аль-Хаджидов отомстит за своего вождя и непременно будет искать его сбежавшую наложницу. И когда оно явится сюда, прольется кровь множества людей. И ее — тоже.

Ночь опустилась над лагерем Хамсинов, легкий ветерок принес дыхание пустыни. Бадра лежала на постели. Асрия оставила гореть маленькую масляную лампу, но даже этот свет не избавлял девушку от мучительных воспоминаний.

Она знала, что племя Аль-Хаджидов придет за нею сюда. Хотя Хепри и уверял, что она больше не должна бояться, она помнила об одержимости Фарика, его решимости не уступать того, что принадлежит только ему. Если он не сможет выкрасть ее у Хамсинов, он убьет ее. Бадра подумала, что смерть принесла бы ей долгожданное освобождение от жестоких физических и нравственных страданий. Она была бы счастлива, ощутив удар холодного и острого клинка.

Ночной воздух принес с собою влажную прохладу, которая пробрала ее до костей. Бадра проснулась, села на постели, вытянувшись в струнку, и снова задрожала от страха. Прозрачная занавесь распахнулась, и в ее комнатку ворвался Хепри, сжимая в руках меч. Кивком головы он позвал девушку. Она вскочила с постели, ночная рубашка облепила ее фигурку.

— Теперь племя Аль-Хаджидов напало на нас. Джабари ожидал этого. Я должен остаться с тобой. Не бойся, малышка. Я буду защищать тебя.

Бадра схватилась за волосы, слезы так и хлынули по ее щекам.

— Фарик силен. Он убьет… убьет всех ваших людей. Сожжет все шатры… Нам не спастись, — выкрикивала она.

Хвастливая улыбка появилась на лице Хепри, он вытащил из ножен свой длинный, украшенный резьбою меч дамасской стали.

— Ты, очевидно, никогда не видела воинов Хамсинов в бою…

Не успел он договорить, как ткань затрещала под ударами сабель, и в шатер ворвались двое воинов Аль-Хаджидов.

Хепри быстро прикрыл лицо синей повязкой, рукояткой меча коснулся своей груди, затем поднес меч к губам и, издав воинственный клич племени Хамсинов, выступил вперед, прикрывая девушку своим мускулистым телом. Взмахнув мечом, он проговорил грозно:

— Передайте своему грязному позорному псу пустыни по имени Фарик, что Бадра больше не принадлежит ему. Теперь она находится под защитой племени Хамсинов. Мое имя Кобра, я ее телохранитель, и до последней капли крови я буду защищать ее от вас, шакалы.

— Посмотрим, кто кого, — засмеялся один из нападавших.

— Посмотрим, — спокойно ответил Хепри, делая выпад.

Бадра съежилась от страха, глядя на Хепри, который без усилий управлялся с обоими воинами. Звон бряцающих клинков, шум борьбы снаружи. Ни жива ни мертва девушка прижалась к противоположной стене шатра и крепко зажмурилась.

Вдруг стало тихо. Бадра открыла глаза. Хепри повернулся к ней, его взор горел диким торжеством. Оба его врага были повержены. Он выглянул из шатра.

— Остальные обратились в бегство. Труссы! — Он обтер свой клинок об одежду врагов и вложил его в ножны. Мягкая улыбка, добрый взгляд…

— Теперь ты в безопасности, Бадра, — сказал Хепри. Никто из мужчин не причинит тебе вреда.