— Так, господа, мы поступим проще. Пристроимся за ним, посмотрим, где они устроят себе отдых.

— А что, командир, хорошая мысль, заодно узнаем, что пьёт местная элита космофлота.

— Это я и так могу сказать — у них в моде аррак.

— Аррак или раки?

— Тебе бы дегустатором работать, раки — водка из сброженного изюма с анисовыми семенами.

— Никогда бы не поверил, гадость еще та.

— Гадость не гадость, а люди пьют.

— Что же тогда аррак?

— Водка из сока сахарной пальмы с добавлением специй балли-бал.

— Ладно, командир, уговорил, лучше пшеничной ничего нет. Так, мы поворачиваем за крейсером или как?

— Господин вахтенный офицер! Повторить последний приказ командира!

— Пристроиться за крейсером и следовать до конечной точки маршрута!

— То-то же, а то развели демагогию на спиртоводочную тему.

— Есть, командир, разговор на алкогольные темы отложим до прибытия на базу.

— Сейчас аккуратненько подворачиваем на параллельный курс и держим скорость на десять процентов ниже.

— Быстро уйдет вперед, потеряем из вида.

— Уйдет — и хорошо, на пределе контакта добавим и пойдем следом.

— Стрёмно. А вдруг потеряем?

— Не понял! Как это вы собираетесь его потерять? Да с его размерами пространственные завихрения останутся ещё на неделю!

— Да нет, я понимаю, просто хочется повисеть у него на хвосте, позлить гада.

— Хочешь напроситься на досмотр? Буксир мчится наперегонки с крейсером? У тебя головка не бо-бо?

— Всё нормально, командир, просто скучно, мотаемся между марутами и хананееми, а проку никакого.

— Теперь попрошу с максимальным толком проследить, куда мчится этот крейсер.

— Как скажете, командир, пробежим, как Тузик на верёвочке.

— Стас! — позвал Владимир командира БЧ-4. — Зайди в рубку.

— Да здесь я, компьютер уже озадачен.

— А перехват радиообмена?

— Упирается, гад, твердит, мол, противоречит морально-этическим нормам.

— Ты обещал кулибинскую разработку.

— Вот её и настраивал. У крейсера всего сотня каналов связи.

— Так мало? Ты не ошибся?

— Поэтому и задержался, сам не мог поверить в столь скудную связь.

— Успел подслушать разговоры?

— Только начал, да ты вызвал. На двух каналах бытовые разговоры, на третьем вроде идет сверка инвентарной ведомости.

— Пишешь?

— А то! Озадачим работой капитан-лейтенанта Боброва.

— Глядишь, и на орден напишешь, — пошутил Темляков. Тогда он не мог даже предположить, что его слова окажутся пророческими.

— Кто его знает! Краем уха слышал, что порой сверхважные данные выуживают из болтовни офицерских жен.

История знает множество примеров, когда несдержанные на язык женщины в пустом разговоре разглашали государственную или военную тайну. Один из примеров — 8 декабря 1941 года, жены офицеров с линкора «Repulse» собрались в сингапурском ресторанчике отметить выход в море английской эскадры линейных кораблей. А 10 декабря вся эскадра стала жертвой удара японских бомбардировщиков и торпедоносцев. Кстати, это первый в истории случай, когда линкоры стали жертвой авиационного удара.

Шесть дней «Властелин» шел по пятам крейсера, который даже не удосужился поинтересоваться преследующим его кораблем. А может, просто вахта не особо и следила за окружающей обстановкой, чего опасаться, они же на своей территории. Вход в систему Табит мог закончиться непредсказуемыми последствиями, если бы не «кулибинская» система прослушивания. Командир БЧ-4 Стас Андерсен заинтересовался переговорами крейсера на служебном канале связи и пулей помчался к Темлякову.

— Командир! Вроде мы их нашли! Посмотри распечатку переданного сообщения.

Владимир взял листок: мда, явное оповещение о входе в особый район. Текст гласил:

— Ну что, командир, разворачиваемся?

— Нет, ты слямзил болванку сообщения, я её переделаю и попробуем сработать на дурака.

— Рискуем, Володя. А вдруг пальнут?

— Мы же не молча. Сначала начнут разбираться, что да как. Или впустят, или шуганут.

— И что ты напишешь?

— Да тут всё и младенцу ясно! Записывай и передавай.

— Уверен? А если что не так?

— Сработаем под дурачка, на наши ошибки пришлют запрос, потребуют уточнений. Нам бы только вовнутрь залезть и глянуть на обстановку.

— Командир! — последовал ментальный вызов с рубки. — Крейсер выключил систему опознавания.

— Стас, лети к своим приборам, проверь полученный крейсером ответ.

Нет ничего хуже ожидания. Безвестность всегда давит на психику, сообщение на крейсер оказалось по-военному лаконичным: «Вход разрешен, систему опознавания выключить». Хитрецы, в подобном варианте компьютер Центра астронавигации и космографии не сможет вычислить скопление кораблей в системе Табит. Остался последний шажок, и его надо умудриться сделать в лучшем виде. Нарастающее напряжение снял радостный вопль командира БЧ-4:

— Командир, сработало!

— Что там? Читай!

— Предписано за двенадцать часов до входа в систему прислать доклад «А», а также дополнить пункты семь и девять предыдущего доклада.

— Вот гады! Да откуда мне знать, что надо писать в этих докладах?

— Дежурный по базе в строго-назидательном тоне сделал выговор «за систематические нарушения правил астронавигации в районах базирования военного флота» и прислал все необходимые формы докладов.

— Сами прислали? Ну дела! Давай сюда распечатку.

— Держи. Пункт семь — дата последнего санитарного освидетельствования, пункт девять — к какому объекту будем швартоваться.

— Санитарное свидетельство хананеев у нас есть, а куда швартоваться… да я понятия не имею.

— Ты читай! Он и здесь дал подсказку: «В заявке на обслуживание базы ваш буксир не указан».

Темляков развернул голограмму системы, ответ сразу попался на глаза. Тринадцать планет, из которых четыре обитаемы, четвертая планета окружена хороводом из одиннадцати лун, где, вероятно, и расположилась база. А между четвертой и пятой планетами висел значок орбитальной станции по переработке отходов.

— Стас, в седьмой пункт впиши дату получения санитарного сертификата, а в девятом поставь СС-23/Табит-37.

— Лезем прямо под нос, — глянув на голограмму, буркнул Андерсен.

— Не ворчи. Ближе встанем — быстрее соберем информацию.

— Так на орбите пятой планеты сразу три боевые станции. Лоханёмся — вмиг распылят.

— Ты вывел нашу информацию на компьютер ГРУ?

— О! Там непрерывный визг радости. Дежурный оператор шепнул, что начальство пустилось в пляс.

— Как мало людям надо для счастья, всего лишь подслушать чужие разговоры.

— Командир, а ретрансляционные буи поставим?

— Сначала надо посмотреть на систему. Одиннадцать лун… Что это, места стоянок или барьер из боевых станций?

— Мои ребята готовят к постановке. А вдруг удастся подобраться?

«Властелин» по всем правилам вошёл в систему Табит. «Добро» дежурного дозволило подойти к причалу орбитальной станции по переработке отходов, но дальше произошёл облом. Владимир и не строил иллюзий по поводу беспрепятственной швартовки, его целью было всего лишь осмотреться и потянуть время. Но местное начальство сразу же начало гнать прочь.

— Уходите отсюда! — гремел голос начальника смены. — Для вас модулей нет и не может быть.