- Она должна вернуться в Саус Холлоу, а не валять дурака в колледже.

Как немного людей меняются к лучшему.

- Она довольно способная, если попала в престижную школу. Не ходить в колледж – было бы тратой ее таланта.

Щеки Алана краснеют, и он сжимает кулаки по бокам.

- Она вернется в Саус Холлоу, - предсказывает он. – Где выйдет замуж за Джастина Эванса. Это уже запланировано.

Я задыхаюсь. – Запланировано кем?

- Она согласилась, - настаивает он, игнорируя мой вопрос. – Ты не понимаешь, она ему обещана.

- Нет, блядь, не понимаю.

- Я разрешил ей поступить сюда только потому, что ей восемнадцать и это ее воля. Но как только она увидит зло этого места, она поймет, что Саус Холлоу – ее дом, и Джастин ждет ее там.

Он точно неадекватный.

Я вне себя от мысли, что девушка заперта в этом маленьком городке ее помешанным отцом. А ее перспектива выйти замуж за недалекого человека даже больше приводит в ярость.

- Я сказал ей, чтобы она даже не готовилась жить одна в школе, особенно в таком месте, как это, - продолжает он.

- Она взрослая, - отрезаю я, поднимаясь с кресла, потому что уже закончил этот разговор. – Большинство родителей гордились бы тем, что их ребенок поступил в такую школу.

- Она сообщила мне только после того, как поступила сюда, - говорит он мне. – Она даже не спросила моего разрешения.

Разрешения?

И хорошо, что не спросила.

- Ну, разрешение родителей не требуется для посещения колледжа, - говорю я. – К счастью.

Алан встает и вытирает руки об штаны, делая протяжный выдох. Он открывает свой рот, чтобы сказать что-то, а после закрывает его обратно, и стоит там долгое время, выглядя так, как будто ему неловко и неудобно. Он вздыхает.

- Я знаю, что у нас с тобой были разногласия, - начинает он.

- Ты послал своих приспешников, чтобы выплеснуть свою ненависть на моего брата, - говорю я жестко. – Это не вопрос расхождения во мнениях. Это скорее вопрос приличия.

На мгновение его лицо смягчается, и мне кажется, что я на самом деле вижу сожаление на его лице. На мгновение он выглядит как заботливый отец, а не чрезмерно контролирующий придурок, которого я раньше знал. На мгновение я вспоминаю совместные катания на велосипедах по нашему району и поездки в город, чтобы купить мороженое в летнее время, когда нам было по десять лет.

Он даже не понимает или не слышит, что я сказал.

- Мне нужно… одолжение, - говорит он, запнувшись на слове. – Мне нужно, чтобы ты присмотрел за Пьюрити. Проверяй, что у нее нет никаких проблем. Она не бывала в таком месте раньше, Габриэль. Она жила в Саус Холлоу всю свою жизнь.

Я вздыхаю. Что бы я ни думал об Алане, я, безусловно, присмотрю за Пьюрити. Это не вина Пьюрити, что отец держал ее в изоляции от всего мира. Переезд в колледж будет совершенным шоком для ее психики.

Она невинна, беззащитна и наивна.

И это делает тот факт, как я смотрел на нее, еще более предосудительным.

Это также означает, что я больше никогда не смогу смотреть на нее таким образом снова.

- Конечно, я буду следить за ней, Алан, - обещаю я.

Я бросаю свою тяжелую сумку на матрас в комнате общежития и выпускаю из рук чемодан. Как только я убираю руки, несбалансированный багаж накреняется, с грохотом падая на дешевый кафельный пол. Я тяжело выдыхаю.

- Ох. Это был тяжелый подъем по лестнице.

Я делаю мысленно заметку – разузнать, где находится школьный тренажерный зал; четыре лестничных пролета, два чемодана, а я уже достаточно измотана, так что на моей повестке дня стоит поход в спортивный зал.

Мой отец ставит одну из коробок на пол прямо в дверном проеме, его лицо красное. Он вытирает пот со лба.

- Отсутствие работающего лифта в этом здании – опасно. Столько студентов, а лифт сломан. Можно подумать, с такой оплатой за учебу, они не могут позволить себе приличный лифт. Знаешь, это еще одна причина, по которой тебе не стоит учиться здесь. Что будет, если ты сломаешь себе шею, поднимаясь или спускаясь по этой лестнице?

Я стараюсь не закатить глаза.

- Я не собираюсь сломать себе шею, поднимаясь по лестнице.

- У тебя еще есть время, чтобы передумать и уехать отсюда, - отвечает он. – Можно успеть отложить всю эту чушь в сторону и вернуться в Саус Холлоу со мной.

Вернуться в Саус Холлоу и жить под крышей моего отца, пока не настанет пора выйти замуж за его протеже Джастина и нарожать миллион младенцев? Нет, думаю, я обойдусь. На самом деле, я бы преодолевала лестничные пролеты сотни раз, чтобы добираться до своей комнаты в общежитии каждый день, если бы это означало получение хотя бы некоторой передышки от моего отца и Саус Холлоу.

Я глубоко дышу и напоминаю себе, что скоро мой отец вернется домой.

Он настоял на том, чтобы отвезти меня до колледжа, и я не возразила ему, потому что я никогда не возражала ему. Может быть, я бесхребетная, а может быть, так просто проще избежать столкновений с ним. Он скоро уедет, и я останусь одна. Наконец-то.

- Все в порядке, - говорю я ему спокойным голосом. Важно сохранять спокойствие, когда дело доходит до моего отца, потому что он постоянно выходит из-под контроля, особенно, когда дело касается меня.

- Нет, не в порядке, - говорит он жестко, поворачиваясь, чтобы уйти. – Я собираюсь поговорить об этом с кем-нибудь. Здесь где-то должен быть обслуживающей персонал.

Он выходит из комнаты в припадке гнева, оставляя меня на мгновение облегченно вздохнуть от моего отца. Я привыкла думать о том, что я так сильно хочу сбежать от него и Саус Холлоу, что это сделало меня неблагодарным человеком, плохой дочерью.

Иногда я все еще так думаю.

Меня учили уважать старших, быть угодливой всем и выполнять то, что скажут без вопросов. Меня воспитали, чтобы остаться в Саус Холлоу, выйти замуж, рожать детишек и быть счастливой, делая именно это. Меня воспитали так, что думать о чем-то большем, кроме такой жизни – грех.

Иногда я волнуюсь из-за этого.

- Хэй. – Голос девушки пробивает сквозь мои мысли. Она заходит в комнату и мне становится неуютно.

Ой.

Это моя новая соседка по комнате?

Мой желудок сразу же скручивается в узлы, потому что я ужасно напугана. Эта девушка не может быть моей соседкой. Она… классная. Нет никакого другого слова для ее определения. Она одета в черные кроссовки с неоновым геометрическим дизайном по бокам, порванные джинсы и черную футболку с потертым логотипом на ней. Она носит несколько сережек в обоих ушах, бриллиантовый пирсинг блестит в носу и татуировки обрамляют ее левую руку.

Ее голова побрита с двух сторон, а в середине оставлена полоска длинных волос. И она теребит себя за руку – но не нервно, потому что крутые и уверенные в себе девочки не нервничают, не так ли? Эта девушка определенно не та, которая будет нервничать где-либо. Она та девушка, которая может зайти в бар, полный байкеров, и выглядеть так, будто она владеет этим местом.

Между тем, я как рыба, выброшенная на берег, в своем длинном белом платье и со своими длинными обычными волосами, которые ниспадают мне на спину. У этой девушки должна быть общая комната с другой крутой девушкой, а не одомашненной дочуркой проповедника.

У нас не будет ничего общего, и она определенно будет презирать меня.

Что, если в этом заведении все такие крутые, как она?

Может, отец был прав. Может быть, мое бегство в колледж было ошибкой.

Моя соседка приподнимает брови. – Ты в порядке?

- Я Пьюрити. – Я едва могу вымолвить слова, а также я стесняюсь своего имени, которое кажется устаревшим вместе с моим длинным платьем. Я задерживаю дыхание, ожидая, когда девушка усмехнется или едко прокомментирует мое имя.

Но она не делает этого. Вместо этого она просто кивает, ее выражение лица абсолютно нейтральное, что делает меня еще более нервной. – Луна.