—  Ах, как я им завидую! — не слушая ее, вос­кликнула Орешница. — Это так волнующе, прав­да? Подумать только, твои родители первыми от­правились в далекое место, где до них не бывал ни один кот! Они у тебя такие смелые, такие удиви­тельные!

«Ничего подобного! Они просто лжецы, вот и все».

Грозовой отряд уже далеко углубился на терри­торию племени Ветра, но до сих пор не встретил никаких следов соседских воинов. Однако возле пастбища Остролистая все-таки почуяла силь­ный запах племени Ветра. Судя по всему, Ежевика тоже, потому что он резко остановился и поднял хвост, приказывая патрульным последовать его примеру.

Оглядев распушившихся Грозовых котов, Остролистая впервые поняла, до чего они все на­пряжены и напуганы.

Следуя вдоль берега озера, патрульные ни на волос не нарушали Воинский закон, однако одного запаха племени Ветра было достаточно, чтобы воители выпустили когти. «Вот что сделала с нами смерть Уголька...»

—  А почему все переполошились? — озадаченно спросила Орешница. — Мы же имеем право идти вдоль озера, верно?

Прежде чем Остролистая успела ответить, на вершине холма показалась крупная серая кошка. Несколько мгновений она смотрела на патрульных, а потом бросилась вниз и подбежала к ним.

—  Хмуролика! — с явным облегчением восклик­нул Ежевика. — Привет!

—  Привет, Ежевика, — кивнула глашатая пле­мени Ветра. — Вы ищете Сола?

—  Да, — кивнул Уголек. — Мы пока не знаем, имеет ли он отношение к убийству Уголька, но со­бираемся это выяснить.

—  Тогда я должна вам кое-что показать, — сказала Хмуролика и прибавила: — Идите за мной.

Пройдя вдоль берега, она остановилась возле ограды пастбища. В лучах поднимающегося солн­ца сияла, как гигантская паутина, тонкая металли­ческая сетка.

—  Вот, — прошептала Хмуролика, указывая головой на прореху в сетке и клок длинной рыжей шерсти, приставший к одной из оборванных бле­стящих нитей.

Ежевика тщательно обнюхал все и обернулся к своим товарищам. Янтарные глаза его были круглыми от изумления.

—  Сол!

Сердце у Остролистой бешено заколотилось. Оставленный Солом след живо напомнил ей об этом таинственном коте. Он столько знал, столько предсказал... и все-таки оказался предателем!

—  Значит, мы должны идти за ним! — восклик­нул Бурый. — Мы на правильном пути!

—  Запах не очень свежий, — пробормотал Еже­вика, — но и не слишком старый. Сол прошел здесь всего несколько рассветов тому назад!

Хмуролика повернулась к своей территории.

—  До свидания. Удачи вам!

—  Спасибо, Хмуролика, — тепло ответил Еже­вика. — Ты очень помогла нам. Скажи, почему ты это сделала?

Хмуролика задумчиво повела ушами и отве­тила:

—  Я забочусь о безопасности своего племени и хочу, чтобы вы разобрались с этим Солом до того, как он натворит новых бед.

Не дожидаясь ответа, она повернулась и скры­лась за гребнем холма.

—  Иными словами, она хочет, чтобы мы пере­стали подозревать племя Ветра, — процедил Бере­зовик, когда глашатая ушла.

—  Возможно, — протянул Ежевика. — Но сейчас нас это не касается, у нас другая задача. Теперь по­дойдите к ограде, хорошенько обнюхайте шерсть и запомните запах. Потом пойдем дальше.

Поднырнув под изгородь, Ежевика первым дви­нулся через поле.

Земля здесь была твердой, как камень, а корот­кая трава хрустела под кошачьими лапами. Вскоре коты подошли к деревянным жилищам, где жили лошади. Остролистая невольно распушилась, учу­яв запахи Двуногих, коней и собак, однако кругом все было тихо.

Она ожидала, что Ежевика захочет побыстрее миновать опасное место, но тот остановился возле входа в одно из жилищ.

- Почему мы остановились? — спросила Остро­те гая.

—  Мы ненадолго, — ответил глашатай. — Про­сто тут живут одни хорошие коты, и я хотел бы, чтобы Орешница с ними познакомилась. Доброе утро! — тихонько сказал он, просовывая голову в дырку.

Орешница подняла голову, но не успела ни о чем спросить, потому что из темноты вышли два кота. Первым шел серый с белым мускулистый крепыш, а за ним семенила маленькая светленькая кошка.

—  Ежевика! — удивленно, но дружелюбно вос­кликнул кот. — Что ты... и вы все тут делаете? На­деюсь, в вашем племени все благополучно?

—  У нас все спокойно, — отозвался Ежевика.

—  Кто это? — прошептала Остролистая на ухо Львиносвету.

—  Откуда я знаю? — буркнул он.

—  Это Дымок и Флосси, — представил Ежевика незнакомцев. — А это Орешница, дочка Ромаш­ки, — сообщил он и знаком поманил к себе молодую воительницу. Та робко подошла к глашатаю и остановилась, растерянно глядя на двух котов. — Орешница, это Дымок... твой отец.

Орешница тихонько мяукнула и вытаращила глаза.

—  Ромашка приносила нас сюда, когда мы были маленькими! Папа!

Рванувшись вперед, она прижалась щекой к подбородку Дымка. Тот оглушительно заурчал и вылизал ей ушки.

—  Я ужасно скучал по всем вам, — сипло про­шептал он.

Обернувшись, он поманил хвостом щуплую кошку.

—  Ты помнишь Флосси? Она помогала Ромаш­ке ухаживать за вами, когда вы были совсем ма­ленькими.

Орешница виновато посмотрела на светлошерстую кошку и покачала головой.

—  Этого я не помню, зато помню, что видела вас, когда мама приносила нас сюда.

—  Как там наша Ромашка? — спросил Дымок у Ежевики. — И другие мои малыши? Ягодка и Мы­шонок?

—  Они теперь такие большие, ты их и не узна­ешь! — радостно воскликнула Орешница. — Они теперь тоже воины, их зовут Ягодник и Мышеус. Наш Ягодник потерял хвост в лисьем капкане, но...

Флосси ахнула и покачнулась.

—  Какой ужас! Он сильно пострадал?

— Нет, не очень, — ответила Орешница. — Ли­ствичка — это наша целительница — выходила его. Теперь он сильный воин, хоть и бесхвостый.

—  А Ромашка? — Тень грусти мелькнула в глазах Дымка, когда он посмотрел на Ежевику в ожида­нии ответа. — Она счастлива? Она была так напу­гана, когда принесла малышей сюда после нападе­ния барсуков.

—  Она прижилась, — кивнул Ежевика. — Ко­нечно, она никогда не будет воительницей, но те­перь она настоящая Грозовая кошка и нянчит всех наших котят!

—  У мамы сейчас еще двое малышей! — пере­била его Орешница. — Шиповничек и Прыгуша. Они такие смешные, такие милые.

—  Значит, она времени не теряет, — пробормо­тал Дымок и встряхнулся, словно отгоняя воспоминания. — Говоришь, ты теперь воительница? — весело спросил он у дочери. — Ну-ка, покажи, чему тебя научили!

—  Сейчас! — взвизгнула Орешница.

Приняв охотничью стойку, она поползла по мерзлой земле.

— Я выслеживаю мышку, — пояс­нила она. — Это очень непросто. Лапки должны оьггь легкими, как пух, потому что под неуклюжи­ми лапами земля дрожит, и мышь это слышит. Вот я подползла совсем близко, приготовилась... — Она помолчала, покачивая хвостом. — ...и прыг­нула!

С этими словами Орешница высоко подскочи­ла, приземлилась на все четыре лапы и впилась зу­бами в хвост Березовика.

Тот с визгом подлетел в воздух.

—  С ума сошла? Больно же!

—  Нападай! — крикнула Орешница, задорно свер­кая глазами.

Остролистая хмуро смотрела, как Березовик бросился на Орешницу, а молодая воительница, увернувшись, ударила его в плечо лапой, не забыв при этом втянуть когти. Развернувшись, Березо­вике воинственным криком плюхнулся ей на спи­ну, и коты покатились по земле.

«Когда-то и мы были такими же беззаботными и счастливыми. — Острый коготь ревности впился в сердце Остролистой, когда она увидела гордость в глазах Дымка. — А мой папа будет когда-нибудь мной гордится? И знает ли он о моем существова­нии?

—  Я потрясен, — проурчал Дымок, когда Орешница и Березовик, наконец, уселись рядышком, отряхивая шкуры от земли и приставших сухих травинок. — Теперь я вижу, что Грозовые коты и впрямь могут за себя постоять.

Флосси робко подошла к Ежевике. Вид у нее был смущенный, но очень дружелюбный.

—  Не хотите остаться с нами до вечера?

—  Отличная мысль! — горячо поддержал Дымок и, отступив в сторонку, поманил патрульных хво­стом в глубину конюшни. — Там тепло и мышей видимо-невидимо!