Но каждый раз Финн уклонялся от ответа, находя малоубедительные предлоги. И все оставалось по-прежнему.

— Не болтай ерунды! — презрительно фыркала она, когда он пускался в рассказы о том, что временно страдает головокружением и пока не может перебраться на третий этаж. — Мы оба знаем, что, если бы не плотные завтраки, обеды и ужины, ты бы пулей полетел к себе!

Финн притворно вздохнул.

— У тебя каменное сердце, Хэрриет.

— Да, черт возьми! — огрызнулась она. — Насколько я вижу, с тобой можно договориться только при помощи кнута и пряника. Что означает следующее. Если ты хорошо себя ведешь и не надоедаешь мне, сегодняшний ужин будет из лосося с соусом, а на сладкое летний пудинг[10] и сливки.

— Чудесно! — заулыбался он и через всю комнату послал ей воздушный поцелуй.

Что за ловкая бестия! — уныло размышляла Хэрриет, смотря в свою тарелку, в то время как Джордж пересказывал пространную, с многочисленными отступлениями историю о сделке, которую ему только что удалось заключить в Нью-Йорке.

Однако странно, что ни одна из девиц так и не наведалась к нему. Был лишь один звонок. Хэрриет могла объяснить это единственно тем, что большинство его девушек разъехались на летний отдых.

Еще Хэрриет удивило, что с Финном, оказывается, можно уживаться. Более того. Им было очень весело вдвоем. Особенно, когда он попросил Хэрриет помочь ему вымыть волосы. Они оба умудрились вымокнуть до нитки. Шланг выскользнул из ее мыльных рук, и они визжали от смеха при виде друг дружки, мокрых и в пене.

Хотя, если честно, потом ей стало не до смеха раздался звонок в дверь.

— Боже! — в ужасе вскрикнула Хэрриет, выглянув в окно и увидев на крыльце свою мать. — Оставайся здесь и не вздумай шевельнуться! — приказала она ничего не понимающему Финну, затолкала его в ванную комнату и плотно прикрыла дверь. А потом стремглав помчалась открывать матери дверь.

Мать крайне изумилась при виде дочери, мокрой с головы до ног. Хэрриет было очень стыдно плести небылицы одну за другой, чтобы оправдать свой вид.

На ее счастье, мать всего лишь зашла по дороге, она направлялась к своей старинной приятельнице на обед. Поэтому почтенная леди опомнилась только на улице и только тогда задалась вопросом — а почему это дочь вдруг вздумала стирать шторы из спальни в ванной, вместо того, чтобы отправить их в химчистку, что сделал бы любой разумный человек?

Она чуть не влипла! И если бы не ее осторожность, говорила себе Хэрриет, туго бы ей пришлось.

Ее не беспокоило то, что подруги знают про Финна, поселившегося у нее. Хэрриет всем ясно дала понять — она вынуждена мириться с его присутствием, потому что именно из-за нее он попал в аварию.

Но она и мысли не допускала о том, чтобы долго и нудно объяснять все своей матери. Что же до Джорджа… Он пришел в такую ярость, когда она отказалась продавать дом. Теперь же Джордж наверняка закатил бы форменный скандал. Пусть ее считают последней трусихой, ей гораздо спокойнее не говорить Джорджу о том, что Финн живет в ее спальне.

Когда она сказала Финну, что идет в ресторан и желает, чтобы он сидел тихо, между ними чуть не возникла перепалка.

— Если хочешь знать мое мнение, ты совершаешь большую ошибку, произнес он, глядя на коротенькое черное кружевное платьице, облегающее ее стройную фигуру.

— Если мне понадобится твой совет, я спрошу тебя, — резко бросила она, занятая поисками черных босоножек на высоком каблуке.

— И все равно я дам его тебе, — не унимался Финн. — Если у Джорджика-Коржика течет в венах хоть сколько-нибудь крови, ему хватит одного вида тебя в этом платьице, в этих возбуждающих черных чулках. Он непременно возжелает большего, нежели бокал вина в конце вечера! И если он вдруг обнаружит, что твоя спальня занята, он не обрадуется. Как ты думаешь?

— А вот и нет! — горячо возразила она, щеки ее пылали. Она обернулась к Финну, с улыбкой взиравшему на нее, разлегшись на ее же кровати. Возможно, тебе трудно в это поверить, но в этом мире есть порядочные люди, которые не помешаны на сексе!

— Я бы не был так уверен. — Он плотоядно ухмыльнулся. — Стоит только глянуть на тебя в таком наряде!

Все же Финн в конце концов согласился вести себя примерно и сидеть тихо, если вдруг Хэрриет придется пригласить Джорджа в дом.

И вот под конец этого долгого, утомительного ужина Хэрриет вынуждена была признать, что Софи права. Джордж и впрямь невыносимо скучный! Хэрриет убеждала Джорджа, что ей завтра рано вставать, встречать строителей, и что она вообще устала, но он все же настоял на том, чтобы проводить ее до дому и выпить вдвоем по чашечке кофе.

Хэрриет всю дорогу здорово нервничала. Но, дойдя до дома, с облегчением убедилась, что Финн сдержал слово. Хэрриет варила на кухне кофе и болтала с Джорджем ни о чем. Она уже почувствовала себя совсем свободно, когда сверху послышался глухой удар, и затем отчетливо слышный стон. Оба вздрогнули.

— Господи! — Джордж вскочил. — К тебе в спальню забрался вор!

— Да нет, что ты! Не может быть, — поспешно уверяла она его. Наверное, кошка или, может быть…

— Не мели ерунды! — решительно возразил ей Джордж и направился к лестнице. — У тебя нет кошки. Даже если бы и была — кошки мяукают, а не стонут, как люди, — прибавил он, уже поставив ногу на нижнюю ступеньку.

— Нет! — вскрикнула Хэрриет и, подбежав к Джорджу, уцепилась за его руку, лихорадочно соображая, как бы отговорить его подниматься наверх. Пожалуйста, Джордж, останься здесь, со мной. Там… там может быть опасно!

— Ну, ну… — он ободряюще похлопал Хэрриет по плечу. — Для беспокойства нет причин.

— Есть! То есть… почему бы нам просто не сделать вид, что мы ничего не слышали? Да у меня там и поживиться-то нечем.

— Предоставь действовать мне, — повелительно бросил он и непререкаемым жестом убрал ее руку со своей. — Я справлюсь. Будь умницей, оставайся внизу и не бойся.

Да уж, Джордж справится, подумала про себя Хэрриет и бросилась за ним по пятам, взбежав по лестнице. Но ничего уже не могла поделать. Джордж решительно пересек огромную гостиную и распахнул дверь в спальню, включив свет.

Хэрриет, со всего размаха налетев на спину Джорджа, не удивилась его возгласу удивления и гнева.

Потому что у их ног на ковре лежал, раскинув руки, высокий, загорелый, темноволосый мужчина. На котором не было ничего, кроме трусов и гипса на ноге.

Вот Софи обязательно что-нибудь придумала бы. Хэрриет же застыла в дверях собственной спальни.

— Не двигайтесь! — громко крикнул Джордж и вошел в комнату.

— Я вовсе и не тороплюсь! — пропыхтел Финн, медленно садясь.

— Как вы попали в дом? — подступал к нему Джордж. — И почему, черт возьми, вы разлеглись на полу?

— Дурацкий вопрос, — огрызнулся Финн, опираясь о кровать и потирая ушибленное плечо. — Упал, конечно.

— Что это еще за «конечно»! — возмутился Джордж и повернулся к Хэрриет:

— Проверь все двери и окна и вызови полицию.

— Полицию? — выдохнула она, в смятении глядя на него.

— Ну а что еще делают, когда в дом забирается вор? Вызывают полицию, разве не так? — Джордж поморщился, будто Хэрриет была малым ребенком. Давай же, быстренько, будь умницей.

— Но, Джордж… разве ты не видишь… он не похож на вора! — возразила она, показывая на Финна, привалившегося к кровати и вытянувшего перед собой ногу в гипсе.

Финн презрительно ухмыльнулся.

— Подожди еще пять минут, — насмешливо протянул он, в то время как Джордж в недоумении оглядывал спальню. — Твой парень не шибко сообразительный, Хэрриет. Но, думаю, есть надежда на то, что озарение все же снизойдет на него!

— Ты хочешь сказать… — Джордж нахмурился, что он не грабитель?

— Ку-ку! Дошло, наконец!

— Ничего смешного, — рявкнул Джордж, когда обидные слова Финна, сопровождаемые издевательским хохотком, эхом разнеслись по комнате.