– С его медсестрой?

– Да, – подтвердил Мейсон. – Я хотел бы переговорить с доктором Элтоном, но думаю, что целесообразнее сначала побеседовать с его медсестрой. Возможно, сейчас доктор занят. После обеда он посещает своих пациентов, утром оперирует и делает обход больных.

Делла Стрит выяснила номер телефона, попросила Герти дать внешнюю линию и, набрав нужный номер, кивнула Мейсону.

Подняв трубку, адвокат сказал:

– Здравствуйте. Говорит адвокат Перри Мейсон. Мне известно, что доктор Элтон очень занят, а сейчас наиболее напряженное послеобеденное время. Но у меня важное дело. Я хотел бы переговорить с доктором о деле, которое касается его пациента.

– Перри Мейсон, адвокат? – переспросил женский голос.

– Да.

– Я уверена, что доктор захочет поговорить с вами лично. Он сейчас занят, но я позову его. Можете ли вы немного подождать?

– Я подожду, – ответил Мейсон.

Наступило молчание, наконец послышался усталый голос:

– Говорит доктор Феррис Элтон.

– Это Перри Мейсон, адвокат. Я хотел бы задать вам несколько вопросов в отношении одного из ваших пациентов.

– Каких вопросов и какого пациента?

– Речь идет о Лоретте Трент, – ответил Мейсон. – В течение последних месяцев вы госпитализировали ее несколько раз.

– Ну и что? – в голосе доктора Элтона теперь явно сквозило нетерпение.

– Не можете ли вы рассказать мне о характере ее заболевания?

– Нет! – резко сказал доктор Элтон.

– Хорошо, тогда кое-что я вам расскажу, – ответил Мейсон. – Возможно, это представит для вас интерес. У меня есть основание полагать, что Лоретта Трент составила завещание, которое было подписано в офисе адвоката Делано Баннока. Этот адвокат умер несколько лет назад. Некоторые лица заинтересованы в получении копии этого завещания. Один человек из окружения Лоретты Трент активно занимается поиском копии этого завещания. Я хотел бы спросить вас вот о чем: полностью ли вы удовлетворены своим диагнозом по заболеванию Лоретты Трент.

– Конечно. Иначе я бы не выписал ее.

– Я понимаю так, – сказал Мейсон, – что у Трент были гастроэнтеритные нарушения?

– Что-то в этом роде.

– Я знаком с трудами многих специалистов по судебной медицине и токсикологии. Все специалисты считают, что лечащие врачи редко ставят диагноз мышьякового отравления, поскольку его симптомы совпадают с симптомами гастроэнтеритных приступов.

– Вы с ума сошли! – воскликнул доктор Элтон.

– И поэтому, – спокойно продолжал Мейсон, – я думаю, вы поймете, почему я спрашиваю вас, были ли у больной сильные боли в ногах и рези в животе...

– О, Господи! – вырвалось у доктора Элтона.

Мейсон замолчал, ожидая, что доктор что-нибудь скажет.

– Кто-то, очевидно, хотел отравить Лоретту Трент, – наконец промолвил доктор Элтон.

– Откуда вам об этом известно? – спросил Мейсон.

Вновь установилось молчание.

– Какой ваш интерес к этому делу? – наконец спросил доктор Элтон.

– Мой интерес совершенно случаен, – сказал Мейсон. – Могу заверить вас, что я представляю интересы клиента, у которого нет никаких предубеждений к Лоретте Трент. Поэтому не вижу причин, почему бы вам не рассказать все мне, не раскрывая, разумеется, своих профессиональных тайн.

– Вы задали мне нелегкую задачу, мистер Мейсон, – сказал доктор Элтон. – Симптомы заболевания миссис Трент действительно имели много общего с отравлением мышьяком. Вы совершенно правы, врачи, занимающиеся лечением подобных заболеваний, почти никогда не говорят о возможности отравления в целях умерщвления. В таких случаях почти неизбежно ставится диагноз гастроэнтеритное расстройство.

– Поэтому-то, – заметил Мейсон, – я и звоню вам.

– У вас есть какие-либо предложения? – спросил доктор Элтон.

– Да, – сказал Мейсон. – Я советую вам взять образец ее волос, если возможно, с корневой их частью. А также обрезки ногтей с пальцев рук. Пусть их проверят на содержание мышьяка. Посмотрим, какая будет реакция. Тем временем я также советую вам, принять меры, чтобы не вызвать тревогу у пациентки. Заставить ее соблюдать строжайшую диету. Для этого нужна круглосуточная сиделка. Я считаю, что финансовое положение нашей пациентки оправдывает эти расходы.

– Безусловно, – ответил доктор Элтон. – У нее же плохо с сердцем. Оно не выдержит таких расстройств. Я предупредил ее. Я думал, что это какое-то несварение. Она очень любит острую мексиканскую пищу с большим количеством чеснока. Мистер Мейсон, как долго вы будете у себя в офисе?

– Весь день, – ответил адвокат. – Если вы захотите позвонить мне после работы, найдете меня через «Детективное агентство Дрейка». Попросите Пола Дрейка. Его контора в том же здании, что и моя. Они на одном этаже.

– Я позвоню вам, – пообещал доктор Элтон. – А тем временем приму меры, чтобы никаких неожиданностей не произошло.

– Пожалуйста, учтите, что, пока дело не прояснится, нам нужно воздержаться от каких-то заявлений или обвинений, которые могли бы встревожить вашу пациентку.

– Я понимаю, – сказал доктор Элтон. – Черт возьми, Мейсон. Я практикую уже тридцать пять лет. Господи, как вы встревожили меня. Классические симптомы мышьякового отравления, а я ничего не подозревал. Я позвоню вам. Всего доброго.

Он повесил трубку.

Мейсон обратился к Вирджинии Бакстер:

– Я не хочу ограничивать вашей свободы, Вирджиния, но вы должны находиться там, где я могу с вами связаться. Поезжайте к себе и оставайтесь там. Сообщайте мне сразу же о любой необычной ситуации. До меня вы можете дозвониться в любое время.

– Но ведь по копии нельзя доказать подлинность завещания, не так ли, Перри? – нахмурившись спросил Дрейк.

– В некоторых ограниченных случаях можно, – ответил Мейсон. – Если отсутствует подлинник завещания и есть указание, что оно было уничтожено завещателем, то это равносильно его отмене. Но если, например, дом вместе с завещанием сгорел и если есть данные, что до пожара и смерти завещателя условия завещания действовали, то его содержание может быть установлено по второму экземпляру. Но я думал не об этом.