- Это! - Затем он критически осмотрел соседа избранника, покачал головой и вдруг оживился - следующей стояла толстая молодая самка. Вождь ткнул ее тоже. - Это? - он вопросительно посмотрел на Блейда.

- Это, это! - подтвердил его ассистент. Что ж, выглядели эти троги не хуже всех прочих.

Еще несколько шагов.

- Это, это, это, это! - кулак вождя работал без перерыва. Блейд вел подсчет.

Они подошли к концу шеренги.

- Это, это, эт...

- Хватит! - Блейд положил ладонь на волосатое плечо, - Рука... половина руки... и два! - свои вычисления он сопроводил наглядной демонстрацией: растопырил перед физиономией Бура пальцы обеих рук, потом одной, потом показал еще два пальца.

Вождь в раздумье поскреб отвислую нижнюю губу.

- Два? - спросил он, в свою очередь показывая два пальца, - Два толстый? Хорошо?

- Хорошо, - согласился Блейд. Кто он такой, чтобы возражать вождю, если тому угодно увеличить свой гарем еще на пару самок? В конце концов, они хотя бы будут избавлены от котла!

Он сделал шаг вперед и увидел темные молящие глаза, странно живые и блестящие на неподвижном обезьяноподобном лице. Юноша, почти подросток... Коренастый, но крепкий и сильный; длинные руки с цепкими пальцами свешиваются едва ли не до колен, сквозь курчавый, еще редкий мех проглядывает коричневая кожа, губы довольно тонкие - для трогов, конечно. Но главное - его взгляд! Этот парень хотел жить - в отличие от остальной толпы живого мяса, примирившегося со своей участью. Такое желание подразумевало и более тонкие чувства... во всяком случае, можно было надеяться, что они существуют.

Блейд резко остановился и ткнул юношу кулаком в челюсть - точно так же, как Бур.

- Это!

Вождь, презрительно скривившись, оценил его выбор.

- Нет толстый! - вынес он вердикт, - Нет хорошо! Мясо!

- Это! - настойчиво повторил Блейд, снова ткнув парня, на сей раз в ребра, - Это! Это - Блей - хорошо!

- Блей - хорошо? - губа у Бура недоуменно отвисла. При слове "хорошо" мысли у вождя работали в определенном направлении, а эротических изысков более цивилизованных обществ троги пока не ведали. Проще говоря, гомосексуализм им был незнаком - ни в теории, ни на практике.

- Блей - хочет - второй! - пустился в объяснения Блейд. Числительные играли важную роль в иерархии клана трогов. Первый означало главный, старший. Второй, в определенных ситуациях, указывало на помощника, заместителя и вообще близкое к первому лицо, - Это - второй - Блей! Второй - Блей - хорошо!

Бур как будто понял. Что ж, у него, вождя, был свой помощник-посыльный, этот самый Квик-Квок-Квак. Значит, Блею тоже необходим парень... скажем, носить его оружие, мыть каменное блюдо и чесать под лопатками. Вот только...

Вождь снова оглядел юношу и с сомнением пробормотал:

- Нет толстый... Плохо... - он поискал глазами в группе усыновленных счастливчиков и кивнул на самого рослого. - Вот этот - хорошо! Толстый! Руки - толстый, ноги - толстый, голова - толстый! Это - второй - Блей! Хорошо?

- Нет! - Блейд яростно сверкнул глазами; этот спор уже начинал ему надоедать. - Руки толстый - хорошо! Ноги толстый - хорошо! Голова толстый - плохо! Это, - он хлопнул своего избранника по макушке, - голова хорошо! Блей хочет это!

Бур, собственно, не собирался пререкаться - тем более, что в самом конце шеренги имелась парочка на удивление толстых и аппетитных самок. Вождь устремился к ним, небрежно махнув лапой в сторону темноглазого юноши:

- Хорошо! Это - Блей - хорошо!

Блейд ухватил парня за руку и выдернул из шеренги смертников. Тот широко раскрытыми глазами уставился на своего спасителя и господина. Приложив ладонь к груди, Блейд назвал свое имя, стараясь говорить медленно и отчетливо;

- Я - Блейд. Блейд! Хо-зя-ин! Ты?..

- Мой зовут Грид. Грид помогать тебе. Грид - твой второй! Грид рядом, всегда! Грид - не мясо! Грид - помогать Блейд!

Стараясь понять эту небывало длинную для трога речь, Блейд не сразу сообразил, что слышит знакомые слова. То был невнятный, почти неразборчивый и исковерканный до невозможности - но несомненно айденский язык!

Глава 2. В ЗЕЛЕНОМ ПОТОКЕ

- Хозяин! Хозяин! Скала!

Блейд открыл глаза. Грид тряс его за плечо, показывая рукой вперед, где за облаками белесого тумана маячило нечто массивное, темное.

Мгновенно сдвинув дверцу кабины со своей стороны, он высунул наружу протянутое Гридом весло и начал грести изо всех сил, упираясь коленом в пульт. Брызги летели фонтаном; каждый раз, когда он погружал лопасть в воду, быстрое течение пыталось вырвать весло из рук. Сбоку раздался слабый шорох - молодой трог без напоминаний открыл вторую дверцу и, навалившись всем весом на грубо оструганную рукоять шеста, тормозил.

Скала приближалась. Неприятное место, совсем не похожее на галечный пляж Ай-Рита! Черные лоснящиеся камни в кружеве пены торчали из воды, словно образуя первую смертоносную линию укреплений. Над ними нависал мрачный утес, покрытый пятнами соли, изъеденный у основания стремительным потоком. Зеленовато-синие струи били и резали его, но он еще сопротивлялся - и будет сопротивляться многие тысячи лет, пока в один прекрасный день, подточенный у самых своих гранитных корней, не рухнет в волны с оглушительным грохотом. Этот грядущий катаклизм мало волновал странники; он старательно греб, пытаясь удержаться в той струе течения, которая огибала скалу на безопасном расстоянии.

Рев прибоя, набегавшего на берег, громом отдавался в ушах. Черные и серые клыки мелькнули в пятидесяти футах от них и торопливо умчались назад; они проскочили мимо острова за полминуты. Блейд вытащил весло, швырнул его назад, за пилотское кресло, и закрыл дверь. Грид в точности повторил его движения. Кабина была полна пара, и климатизатор, расположенный где-то в хвостовой части, жалобно выл. Иногда Блейд с ужасом думал, хватит ли до конца пути энергии в аккумуляторах - или что там еще питало их драгоценный кондиционер? Кончался уже третий день плавания, а суденышко прошло всего лишь тысячу миль - или чуть больше.

Правда, они путешествовали только днем. Ночью, с воды, скалы были почти незаметны за дымкой тумана, хотя Блейд предусмотрительно отправился в дорогу, когда Баст, серебристый спутник Айдена, приближался к полнолунию. Еще в первый день, в светлое время, он уяснил - не без помощи Грида, - что возникающие по курсу островки следует различать за полмили; тогда, при умелом обращении с веслом, их можно было довольно легко обойти. Времени хватало на сорок-пятьдесят яростных гребков; полмили они проскакивали за минуту.