— Почему ты вообще впустил их? — сердито осведомился Брайен.

— Я думал, Гэрретт хочет поговорить, — ответил я. — Надеялся, что он предложит подписать отказ от опеки. Но он даже не упоминал этого, пока я сам об этом не заговорил.

— Но ты не можешь доказать, что они взяли пульт, — заметил Коуди.

— Я знаю, что он был здесь, когда игра началась. Когда я пошел в кухню, они оставались в комнате.

— Зачем им пульт, которым они не могут пользоваться?

— В качестве трофея, — сказал Брайен. — Это символично. Все равно что лишить тебя контроля. Что-нибудь еще пропало?

Мелисса и я окинули взглядом гостиную. Возможно, что-то пропало, но я не мог быть уверен. С нашей утренней встречи меня не покидало ощущение, что мой дом мне незнаком.

Глаза Мелиссы задержались на каминной полке, и я увидел, как кровь отхлынула от ее лица. Она быстро встала и подошла к камину.

— Фото мое и Энджелины в больнице, — сказала она.

— Я видел, как Гэрретт смотрел на него утром, — вспомнил я.

— Может, он хотел снимок своей дочери, — предположил Брайен.

— Его биологической дочери, — поправил я. Мелисса была чувствительна к терминам.

— А может быть, — сказал Коуди, — он хотел фото Мелиссы.

Эта мысль заставила меня сжать кулаки.

Сантехник Лэрри откашлялся, спускаясь по лестнице.

— Все в порядке, — улыбнулся он. — Такое постоянно случается, когда в доме есть дети.

Мелисса и я обменялись озадаченными взглядами.

— Мне следует собрать музейную коллекцию вещей, которые я нахожу в унитазах, — продолжал Лэрри, стоя на площадке и выписывая счет. — Куклы Барби, носки, туфли. Один ребенок попытался засунуть туда яблоко, чтобы мама не знала, что он его не съел. Проблема в том, что находки в туалетах интересуют только сантехников.

— Наш ребенок слишком мал, чтобы садиться на унитаз, — сказала Мелисса.

— Вот как? Странно.

Потом Лэрри увидел Харри и засмеялся.

— Помимо детей, в унитаз бросают вещи лабрадоры.

— Что это было? — спросил я.

— Ваш телевизионный пульт, — ответил Лэрри. — Его засунули туда, и, боюсь, он погиб. Если вы не хотите, чтобы я почистил и собрал его.

— Все в порядке, — сказал я.

— Там все еще грязно. — Лэрри протянул мне счет. Я чуть не ахнул при виде суммы — почти четыреста долларов.

— Оплата повышается за срочный вызов в позднее время, — сказал Лэрри, пытаясь, чтобы голос звучал весело. — Особенно после игры, когда я выпил несколько порций холодного пива и собирался пораньше лечь спать.

Когда Лэрри сел в свой фургон на подъездной аллее, Брайен заметил:

— Символизм продолжается. Он взял ваш пульт управления, вместе с приятелем утопил его в унитазе и накакал на него. Что это за парень, с которым вы имеете дело?

— Давайте выработаем план, — сказал Коуди.

Мы не ложились до двух ночи. Нам четверым понадобился час, чтобы выстирать коврики, повесить их на дворе и вымыть пол в ванной. Брайен завязал банданой нос и рот, но мы слышали, как он время от времени бормочет: «Скоты!» Прежде чем мы начали уборку, Брайен сфотографировал беспорядок цифровой камерой и спрятал ее в карман.

Брайен считал, что нам нужен новый адвокат, ведь я отказался от услуг Дирборна. По его словам, мы нуждались в бульдоге, который будет преследовать Морлендов, пока не уничтожит их.

— Мы не можем это себе позволить, — сказал я. — Мы все истратили на дом и усыновление. А Мелисса больше ничего не зарабатывает.

— Я интересовалась, когда до этого дойдет, — сердито сказала Мелисса и добавила, прежде чем я успел объясниться: — Мы можем продать дом. Я могу вернуться на работу. Я получила приглашение от «Мэрриотта и Рэдиссона»…

— Я могу вам помочь, — предложил Брайен. — Не беспокойтесь о деньгах. Позвольте мне быть вашим адвокатом в этой путанице.

Он склонился вперед и понизил голос.

— С тех пор как я обосновался в Денвере, я познакомился со многими людьми, и многие из них мне обязаны. Это большой город, и он быстро растет, но на окраинах. В центре это по-прежнему маленький городок, которым руководит клика старожилов, застройщиков и политиканов. Есть разные уровни власти, и я знаю, как с ними работать. Я занимался этим годами. Я знаю городских советников, людей из СМИ, и вам известно, что я знаком с внутренним кругом мэра. Если пройдет слух, что я стою за вас, это изменит проблему в корне. Это последнее, что нужно властям.

— Спасибо, Брайен. — В глазах Мелиссы блеснули слезы.

Я не знал, что сказать. Никто никогда не говорил мне «не беспокойтесь о деньгах».

— Нет, — возразил Коуди. — Не думаю, что это лучший план. Даже с займом и новым адвокатом…

— Я не говорил о займе, — резко прервал его Брайен.

— …вы все еще будете выступать против судьи Джона Морленда, — продолжал Коуди, игнорируя слова Брайена. — У Морленда больше связей, чем вы думаете. Он может нанять команду адвокатов, которая свяжет вас по рукам и ногам. К тому же любому судье придется решать, можете ли вы обеспечить благосостояние ребенка, все глубже погрязая в долгах.

— Это несправедливо, — процедил сквозь зубы Брайен.

— Да, несправедливо, — с сочувствием кивнул Коуди. — Но факт в том, что Гэрретт не подписал отказ от опеки, верно? Возможно, он вороватый маленький подонок, но закон на его стороне. И нужна большая удача, чтобы найти хорошего адвоката, который захочет выступать против федерального судьи. Особенно этого федерального судьи.

Мелисса вздохнула и откинулась назад. Вокруг ее глаз появились красные ободки. Складка у рта указывала, что она борется со слезами.

— Это несправедливо. Мы этого не заслужили. Мы все делали правильно. Я буду бороться с ними до последнего вздоха, — сказала она. — Я сделаю что угодно, чтобы сохранить мою дочь. Если для этого нужно флиртовать с Гэрреттом, я согласна.

Я поморщился.

— Каким-то образом, — продолжала Мелисса, — мы должны убедить его подписать бумаги. Я не могу поверить, что его хоть немного интересует Энджелина. Гэрретт не хочет быть отцом, хотя я не понимаю его игру. Может быть, он просто использует ситуацию, чтобы запугать нас.

— Похоже, ты ему нравишься, — заметил Брайен.

— Мы не можем противостоять ему, — сказала она. — Нам нужно найти способ его убедить.

— Нечто подобное предлагала Джули Перала, — вспомнил я.

Мелисса повернулась ко мне:

— Ты ведь можешь продолжать держаться с ним по-дружески, верно? По крайней мере, притворяться, что ты его не ненавидишь?

— После того, что он сделал вечером? — Я указал наверх. — Он не только расчетливый, но и злой. Когда я смотрел ему в глаза, у меня по коже бегали мурашки.

— В судебных делах это не играет роли, — вздохнул Коуди. — Разве ты не знаешь, что в наши дни не существует такого понятия, как зло? Тем более в нашем политкорректном городе.

— Некоторые называют это толерантностью, Коуди, — сказал Брайен. — Это считается прогрессивным.

Коуди шумно выдохнул:

— Черта с два!

— Пожалуйста, не будем отвлекаться, — попросил Брайен.

— Дело не в Гэрретте, — сказала Мелисса, игнорируя обоих, — а в его отце. Если бы мы могли их разделить и я просто поговорила с Гэрреттом…

— Нет, — прервал ее я. — Не думаю, что это хорошая идея.

— Может быть, если бы я поговорила с ним и показала ему, сколько заботы требуется для ребенка, это бы его отпугнуло. Возможно, ему нужно увидеть грязные подгузники и рвоту на нагруднике, чтобы понять, каково иметь ребенка, даже если его будут воспитывать его родители.

— Но он не захотел даже видеть Энджелину, — сказал я. — Для этого есть причина. Ты считаешь его разумным, но я не вижу никаких признаков этого.

— Ты думаешь, что он злой, — фыркнул Коуди.

— Гэрретт не хочет сталкиваться с ситуацией в реальной жизни, — настаивала Мелисса. — Он хочет избежать этого. Может быть, если бы он увидел девочку…

— Не знаю. — Брайен покачал головой.

Мелисса посмотрела на нас по очереди.