По Видукинду, Генрих Птицелов стал императором благодаря одержанной победе, и в ином оправдании его императорская власть не нуждалась. А имел ли сам король намерение совершить обряд коронации в Риме, по примеру Карла Великого? Прямых указаний на сей счет источники не содержат, однако есть ряд косвенных свидетельств, позволяющих утвердительно ответить на этот вопрос. Итальянский хронист Лиутпранд Кремонский сообщает, что Генрих I приобрел у короля Верхней Бургундии Рудольфа II так называемое Священное копье, которое считалось копьем Константина Великого и в качестве такового давало право претендовать на его наследство, то есть на Италию и императорскую корону. Есть все основания предположить, что именно это и имел в виду Генрих Птицелов, приобретая драгоценную реликвию ценой уступки целого города Базеля с округой в придачу. Поход Генриха I в Рим за императорской короной явился бы не только логическим продолжением, но и блистательным завершением всей его государственно-политической деятельности.

2 июля 936 года, в воскресенье, король Генрих Птицелов скончался. Его похоронили в Кведлинбурге перед алтарем церкви Святого Петра. Выпавшие из его рук скипетр и меч подхватил его сын Оттон I.

Прошло чуть больше месяца после смерти Генриха Птицелова, когда в Ахене, бывшей столице Карла Великого, собрался весь цвет немецкой знати, дабы во исполнение завещания покойного возвести на королевский престол Германии его сына Оттона. 7 августа 936 года состоялась коронация, равной которой по великолепию еще не видали в этих краях. Монах Корвейского монастыря Видукинд, увековечивший в своей «Истории саксов» деяния Оттона Великого, подробно описал это незабываемое событие. С утра в колоннаде, примыкавшей к базилике Св. Марии, собрались герцоги и графы и усадили нового повелителя на трон, после чего присягнули на верность ему, пообещав помощь от всех врагов. После этого светского акта возведения на престол Оттон I вошел в базилику, где его уже ждал архиепископ Майнцский Гильдеберт, обратившийся к собравшимся со словами: «Представляю вам Богом избранного, некогда могущественным Генрихом предназначенного на власть, а ныне всеми князьями королем признанного Оттона. Коли по душе вам сие избрание, то покажите это поднятием правой руки». Последовало всеобщее одобрение, и архиепископ, взяв с алтаря королевские инсигнии — меч с поясом, мантию с застежками, скипетр и корону, — вручил их новому правителю со словами: «Прими сей меч и сокруши им всех противников Христа, варваров и негодных христиан, ибо волей Божией дается тебе власть над всей державой франков ради установления прочного мира среди всех христиан».

Не случайно Видукинд назвал державой франков королевство, учрежденное саксонским герцогом Генрихом и Унаследованное его сыном Оттоном. Для них, как и для многих правителей средневековой Европы, непреходящим идеалом оставалась Каролингская империя, созданная франком Карлом Великим. Прошло без малого сто лет, как эта славная империя распалась, но память о ней жила, вдохновляя пытавшихся возродить ее. Намереваясь короноваться в Ахене, Оттон I хотел показать свое стремление следовать примеру Карла Великого. Это желание нового короля Германии не осталось незамеченным и даже встретило одобрение, судя по напутственным словам архиепископа Гильдеберта. Весь ход коронационных торжеств служил подтверждением честолюбивых замыслов Оттона I. Совершив обряд помазания и коронации, архиепископы Майнцский и Кёльнский повели его к расположенному в базилике мраморному трону Карла Великого, восседая на котором он взволнованно внимал ликующим приветствиям. Затем последовал праздничный пир, во время которого герцоги Лотарингский, Франконский, Швабский и Баварский символически прислуживали королю в качестве постельничего, стольничего, кравчего и конюшего, что должно было демонстрировать единение правителя с его наиболее влиятельными подданными.

Избрав Ахен, столицу Карла Великого, местом своей коронации, Оттон I тем самым заявил о собственном намерении продолжать его политику, и прежде всего — возродить уже воссозданную в 800 году, но затем снова угасшую Римскую империю. Ахенская коронация явилась демонстрацией сознательной преемственности с империей Карла Великого, выражением идеи империи. Однако одного намерения для этого было мало. Требовалась прочная власть над сильным государством, какой обладал его отец Генрих Птицелов. Автоматически унаследовать авторитет вместе с королевским достоинством было невозможно — за него предстояло еще бороться.

Генрих I, как мы видели, создал прочные основы для политики Оттона I, в значительной мере предопределив и его имперскую политику, однако сын не просто продолжил дело отца, но и поднял его на качественно новый уровень, придал ему форму и характер, сохранявшиеся на протяжении столетий. Вместе с тем, решив следовать примеру еще одного великого предшественника — Карла Великого, он со временем реализовал многое из каролингского политического наследия: привлек на государственную службу духовенство, составлявшее костяк его правительственного аппарата; возродил каролингскую систему пограничных марок для обеспечения безопасности государства; поддерживал миссионерскую деятельность среди датчан и славян. Традиция Карла Великого пропитала сознание Оттона I, он использовал эту традицию как средство для консолидации своего государства. Королевство Оттона I должно было стать наследником Каролингской империи.

Он решил столь наглядно заявить о своих притязаниях, избрав местом коронации столицу Карла Великого город Ахен, еще и потому, что как раз в это время во Франции на престол вернулась Каролингская династия в лице Людовика IV Заморского (936–954). Кому быть наследником Карла Великого — его прямому потомку, Каролингу, или саксу, с предками которого франки долго вели кровопролитные войны? После Верденского договора 843 года прошло почти столетие, а представление о единой Франкской державе продолжало жить. Видукинд прямо выразил эту мысль о неразрывной связи с каролингской, франкской традицией, сообщив, что Генрих I, сраженный тяжелым недугом, созвал народ и в его присутствии поставил Оттона I «во главе братьев и всей империи франков». Далее, рассказывая о церемонии коронации в Ахене, он не зря вкладывает в уста архиепископа Майнцского Гильдеберта столь примечательные слова, что не грех будет и повторить их: «Прими сей меч и сокруши им всех противников Христа, варваров и негодных христиан, ибо волей Божией дается тебе власть над всей державой франков ради установления прочного мира среди всех христиан». В одной фразе хронист излагает целую программу: Оттону надлежит править всей империей франков, то есть стать тем, кем был некогда Карл Великий. Еще больше ответственности на него налагает обязанность охранять мир «среди всех христиан» — для этого он должен был уподобиться Константину Великому. Такое объяснение цели и смысла коронации свидетельствует о близости представлений Видукинда миру идей о «христианской империи», послужившей в свое время в окружении Карла Великого идейной основой для провозглашения на Западе империи.

Но чтобы Оттон I мог править всей империей франков, прежде следовало ее воссоздать. Это и собирался сделать новый король Германии. Слова Гильдеберта свидетельствуют, что намерение Оттона I было встречено с одобрением. Вопреки бытовавшим тогда представлениям об императорской власти, не связанной с Римом, он задумал восстановить именно Римскую империю. Только освятив свою императорскую власть авторитетом папы, он мог претендовать на лавры Константина Великого, то есть быть защитником христианства, борцом против язычников и «негодных» христиан. Серьезность этого намерения он подтвердил всей своей последующей жизнью.

Оттон I энергично принялся воплощать великий замысел, в первый же год правления положив начало своей итальянской политике. Поводом послужила смерть в 937 году короля Верхней Бургундии Рудольфа II. Правивший Северной Италией Гуго Прованский женился, дабы завладеть Бургундией, на королеве-вдове Берте, а своего малолетнего сына Лотаря обручил с дочерью Рудольфа шестилетней Адельгейд, причем сын покойного короля Конрад должен был лишиться всего. Оттон I незамедлительно вмешался, обеспечил защиту наследнику Бургундии, взяв его к себе на воспитание, а затем принял от него вассальную присягу, установив таким образом свое верховенство над его владениями. Оттон I чувствовал себя вправе поступить так, поскольку его отец Генрих I приобрел верховную власть над Бургундией, заставив Рудольфа II уступить ему Священное копье, что символическим образом означало признание превосходства германского короля. Не все разделяли этот взгляд: французский хронист Флодоард утверждал, что маленький Конрад был захвачен хитростью и удерживался, то есть фактически находился в плену. О Конраде, а особенно сестре его Адельгейд мы еще не раз услышим. Мог ли Оттон догадываться тогда, что спустя полтора десятка лет эта девочка станет его женой — королевой, а затем и императрицей?