Сделав несколько кругов рысью, Пиппа с гордостью отметила, что не потеряла сноровку, и смело направила лошадку вниз по тропинке, прочь от идеально гладкого и скучного ринга.

То, что случилось дальше, было полностью ее виной. Она должна была догадаться, что Рикаби, как и все остальные пони, привезен сюда для обучения, а не ради праздной забавы и неразумных экспериментов. Рикаби не мог понять, куда вдруг исчезла ровная земля под ногами и откуда взялись кочки, почему кусты стегают по его нежным бокам, а деревья обступают плотным вражеским кольцом. Забор вырастает повсюду, куда ни поверни, и все вокруг оборачивается против него.

Безобидный ручей стал последней ошибкой Пиппы. Тишина самого отдаленного уголка поместья, нарушаемая лишь пением птиц, стрекотом кузнечиков да еле слышным журчанием ручейка показалась маленькому светло-коричневому существу адской какофонией, а как все животные благородного происхождения, Рикаби был чрезвычайно чувствителен ко всему незнакомому. Он заметался, встал на дыбы и понесся прочь от ручья. Быть может, в кустах ему мерещились чудовищные тени. Он то и дело шарахался в сторону и стал совершенно неуправляем. К несчастью, он мчался совсем недалеко от забора, разделяющего два соседних участка, и Пиппа несколько раз пребольно ударилась о шершавые доски. Красивая дорогая одежда Рены трещала по швам, но девушка думала только о пони. Лишь бы бедняжка не пострадал!

Рикаби теперь летел как ветер, и, хотя Пиппа всегда любила быструю езду, справиться с таким галопом ей было не по плечу. Она уже не пыталась остановить обезумевшее от страха животное или направить его на тропу, не пыталась показать, кто в их дуэте главный. Одна-единственная мысль прыгала у нее в голове в такт отчаянным лошадиным скачкам: «Только бы не упасть, только бы не упасть, держись, Пиппа, держись!»

Безжалостно вонзая шпоры в мягкие бока, она чувствовала, как вздымается и опускается грудь пони. Неужели такое маленькое животное способно произвести столько шума, можно подумать, работают не легкие, а гигантская паровая машина. Затем краем глаза она заметила, что их обгоняет другая лошадь, гораздо более крупная. Так вот кто так громко дышал. Рассмотреть ее более внимательно Пиппе не удалось, все свое внимание она сосредоточила на бешеной скачке. Ведь чертенок все чувствует, лошади всегда понимают, когда всадник теряет контроль, когда он боится.

– Тяни! – властно раздался чей-то голос.

И в то же мгновение, несмотря на панику и полный сумбур в голове, девушка поняла, кто это был.

– Крэг, я не могу! Он меня не слушается! – жалобно крикнула она.

– Тогда держись. Я уже иду. Когда крикну «Отпускай!», вынь ноги из стремян, но будь внимательна, он встанет на дыбы. Крепче держи повод.

Даже не сознавая, что делает, девушка подчинилась. Мертвой хваткой вцепилась в уздечку, вынула ноги, когда, пролетая мимо, мужчина громко крикнул «Отпускай!», и почувствовала, что сползает вниз. Испугавшись окрика, пони резко остановился и вскинулся на дыбы. Крэг схватил его повод и потянул к себе. Ноги Пиппы были свободны, она выскользнула из седла и умело спрыгнула на землю, сразу же откатившись в сторону.

– Знаешь, – протяжно произнес невозмутимый мужской голос, – твоих умений явно недостаточно, чтобы догнать и завалить дикого жеребенка. Придется потренироваться, прежде чем ехать в «Падающую Звезду». – Крэг достал свою неизменную трубку и приступил к привычной церемонии набивания.

Обычно Пиппу раздражало его непоколебимое спокойствие, а сейчас оно как будто передалось и ей. Она быстро отдышалась и даже не стала разуверять его в том, что и не собирается ехать в «Падающую Звезду». Девушка была ему безумно благодарна за то, что не упала сама и не угробила дорогое животное. Присев на бревно, она терпеливо ждала конца табачной церемонии.

– Ты поступила непростительно глупо, – наконец открыл рот Крэг. – Эти пони годны только для ринга, пугливы и бестолковы, на шкуру они не годятся.

– На шкуру? – не поняла она.

– Ты только что чуть не сняла шкуру с вас обоих. – Он выразительно уставился на ее ноги.

Брюки и точно сильно пострадали. Потерлись и в нескольких местах даже порвались. Трудно рыло сказать, подлежат ли они восстановлению или нет.

– Это брюки Рены, – с отчаянием в голосе прокомментировала Пиппа.

– Да, а кожа под ними твоя. Лучше о себе побеспокойся.

– Я в порядке.

– Ах так; Значит, ты получила больше, чем заслуживаешь. Знаешь, в этих пони нет ничего ценного, кроме внешнего вида, не то что…

– Знаю, знаю. Не то что в ваших лошадях, которые на полном скаку настигают дикого жеребенка, а вы заваливаете его и прижимаете к земле.

– Ты помнишь! – радостно удивился он.

– О Господи! – только и смогла выдохнуть девушка, поднимаясь и отряхивая с себя сухую траву. – Я должна возвращаться. Домрей, должно быть, недоумевает, куда я запропастилась. – Тут ее осенило, что она даже не удосужилась поблагодарить человека за свое чудесное спасение. Ведь если бы не он, она могла бы вообще не вернуться. – Огромное вам спасибо.

– Да не за что, – отмахнулся он. – Я беспокоился о Франклинах. Людям доставляет большое неудобство, когда кто-нибудь отбрасывает копыта на их участке.

– Вы помните? – Настала ее очередь удивиться, и оба весело рассмеялись.

– Вот и отлично. – Крэг первым пришел в себя. – Все лучше смеяться, чем плакать. Действительно, иди-ка домой да прими горячий душ. Для ссадин и синяков нет лучшего средства. У вас найдется, что к ним приложить?

– Вы перепутали, пострадала одежда, а не я.

– Уверяю, дома ты обнаружишь, что пострадала не меньше. И вот еще что, пусть доктор тебя осмотрит. Ах да, – он звонко хлопнул себя по лбу, – кроме Берта здесь никого нет. Тогда ничего не выйдет. Рена не позволит. Придется тебе самой о себе позаботиться.

– Хорошо, и спасибо вам еще раз. А кстати, как так получилось, что вы оказались в нужном месте в нужное время и спасли меня?

– Ты жива, разве этого мало?

– Должно быть, у вас вошло в привычку рыскать вдоль забора в надежде встретить незамужнюю девушку, попавшую в беду, а, мистер Крэг?

– Нет, мисс Бромли. (Интересно, откуда он знает ее имя). Я действительно время от времени прогуливаюсь вдоль забора. Эту дурную привычку заработал в «Падающей Звезде». Там она крайне необходима.

– Почему?

– Потому что там водятся дикие собаки динго.

– А разве в «Падающей Звезде» есть овцы? – По крайней мере, она знала, что от динго следует оберегать именно овец.

– В «Падающей Звезде» нет, а у соседей к югу есть. Вот я и держу собак подальше от них.

– Как благородно.

– Да уж, у меня благородства побольше, чем у некоторых. Хочешь убедиться? – Он принялся медленно утрамбовывать табак, и что-то в этом неторопливом движении насторожило девушку.

– Я лучше пойду домой.

– Иди, я тебя не держу, – ухмыльнулся он.

– Еще чего не хватало!

– На твоем месте я не был бы так уверен.

Его гомерический хохот преследовал девушку всю дорогу, пока она тащила непокорного пони вверх по склону обратно к конюшням.

Домрея нигде не было, и Пиппа мысленно перекрестилась: «И слава Богу!» Она расседлала и насухо вытерла Рикаби, переоделась и внимательно обследовала брюки. При желании их еще можно использовать, хотя все равно придется рассказать обо всем Рене. Что же касается ее собственной кожи, то, как и предупреждал Крэг, и она не избежала горькой участи. Ссадин и царапин не было разве что на лице, и девушка с ужасом думала о горячем душе. Не легче ли сразу плюхнуться в скипидар?

Придя домой, она первым делом разыскала сестру и извинилась за испорченную одежду.

– Пустяки, – отмахнулась та. – Давно пора было выкинуть это старье. Говоришь, ты упала? – Рена загадочно прищурила глаза.

– Да. Но это полностью моя вина. Зря я поехала к ручью.

– А Домрея разве не было рядом?

– Нет.

– И никого, кто бы помог тебе?

– Почему никого? Мистер Крэг как раз проверял забор.