И даже находясь в Москве, можно не иметь никакого понятия о происходящем. Телеэкран создает единственно возможную реальность, отбивая желание открытий. Популярный радиоэфир производит непрерывный поток фона. Девятый вал информации подавляет. Известный русский электронщик и автор "Завтра" Михаил Рябинин ("РяБа Мутантъ") поведал как-то о собственном опыте наблюдения за одним лейблом, новинки которого фиксировались на сайте.

Оставив компьютер на сутки с небольшим, Михаил обнаружил за прошедшее время восемьдесят (!) свежих релизов. И как работать с такими объёмами? Не новая идея, но в специализированных музыкальных изданиях обзоры зачастую выглядят, как каталог из ИКЕИ - "вот трип-хоп", "вот панк", "симфо-металл для сынка", "хард для папы", "поп-рок-фьюжн отлично подойдёт для машины делового человека". За маркетологией вещи исчезают.

СЕГОДНЯ СЛОЖНО выражаться в пафосе "рок-н-рольного фронта". Есть частные проекты, инициативы с их внутренней логикой. Есть более интересный и важный уровень - формации, среды и сообщества, где внутри идут обмен, работа. В такой оптике критерий "наше"/"не наше" уходит, заменяясь куда более фундаментальным: сильное/слабое. А зачем слабое ищущим точки роста в культуре?

Под асфальтом шоу-бизнеса, формата и маркетинга идёт своя, неясная, но наполненная жизнь. Художники ищут, формулируют, заявляют себя. Наблюдается большое разнооцветие. С него и может начаться нечто. Проблема сегодняшнего культурного опыта не в отсутствии новых стилей и эстетических открытий, но в возможности и необходимости новой ситуации. Ситуации, в которой высказывание, жест не превращаются в развлечение, декорацию, сотрясение воздуха.

Парадоксально, но имперская необходимость заключается в работе со множеством проявлений, в диалоге с культурными островами, помощи в наведении между ними мостов, параллельных коммуникаций, в поддержке альтернатив. Важно фиксировать тенденции, направления, явления. Давать им голос, предлагать свою интерпретацию. И оставить соблазн этакого концептуального "экскаватора". Во всяком случае, пока.

Многие типы деятельности, подходы, направления существуют параллельно. Но постепенно меняют своё положение в культурной иерархии. То, что сегодня локально, в перспективе запросто может стать новым Большим Стилем.

Дмитрий РЕВЯКИН. "Жатва" ("Цветной звук"). 2007. КАЛИНОВ МОСТ. "Ледяной поход" ("Navigator records"). 2007.

"МУЗЫКА - это передовая политика, потому что через неё происходит захват души человека. И на чьей он стороне, решает музыка.

- Сейчас столько цепей на человека повешено, столько гирь, что свободнее человек не стал. И политика - в том числе. Человеку кажется, что он вне политики, но он смотрит в телевизор - а это сконцентрированная политика. Когда он делается апатичным к политике - это тоже политика. И самая главная цель любой политики - чтобы человек не верил в Бога. А верил во всякие мази, в рекламу, в пустышки", - так говорит сегодня Дмитрий Ревякин.

"Мост", в его нынешнем понимании, "это Вертикаль - прямо в Небо". Произведение - всегда свидетельствует об авторе, его жизни, опыте, взглядах. Художнику необходимы периодические "встряски", иначе творческий организм начинает работать по инерции. Иногда инерционность сопровождается мастерством и уверенностью. Но здесь речь уже идёт о ремесле.

Дмитрий Ревякин постоянно находит вдохновение вне музыкального пространства. Новый мощный импульс творчеству дало его воцерковление. Оное для многих, увы, порой оборачивается начётничеством неофита. Или же происходит отлично выраженное в своё время Башлачёвым: "В церкву едут поутру / все интеллигенты. / Были - к дьякону, к попу ли / Интересовалися. / Сине небо вниз тянули. / Тьфу ты! Надорвалися."

У Ревякина получилось найти своё место и не изменить себе. Как водится в нашем подлунном мире - Дух живёт "по краям". Вот и Ревякин всегда идёт до конца. Изучает, прорабатывает, проживает. Если политика - то в её радикальном формате, вспомним НБП. Если христианство - то в строго-фундаменталистском облачении. На пластинках обретается символика истинно православных христиан, к которым присоединился Дмитрий.

На таком пути неизбежны рискованные подходы, спорные исторические выводы. Сегодня Ревякин ориентируется на героев белого движения, разумеется, не из "кадетствующих верхов и меньшивиствующих низов", а на монархистов, боевых казачьих атаманов.

Возможно, именно основательность Ревякина даёт сильный и содержательный выход в творчестве. Исследователи отмечали сложность модели пространства в поэтическом мире Ревякина. "Можно говорить о том, что мы имеем дело не с одной моделью, а двумя: ориентированной вертикально и ориентированной горизонтально. Вертикальная - трехсоставная, по сути, это - традиционная мифологическая модель: нижний мир - срединный мир (мир человека) - верхний мир (Небеса)… Основной интерес Ревякина находится на границе срединного и верхнего миров. Преодоление этой границы, прорыв в Небо - основная тема многих ревякинских текстов. Горизонтальная модель, язычество - фактически модель срединного, человеческого мира."

На последних пластинках две модели, две оптики наложились друг на друга и превратились в Крест. И словотворец Хлебников в качестве поэтического вдохновителя сменяется кристальным Гумилёвым.

Ахматова говорила о гумилёвской книге "Колчан": "Николай Степанович творит войну. Он - вершитель каких-то событий. Он - участник их." Так и Ревякин в своих пластинках - не только боян, летописец, сказитель, воспевающий долг, честь как верность, но и сам - ратник, защитник своей земли и покоритель новых пространств.

В "Воспоминании о Дивеевском лете 1991 года" Александра Баркашова некий монах так напутствовал бойцов РНЕ: "Не сейчас еще, но уже скоро, наступит год, когда освободит Господь своим промыслом Россию, и будет тогда жатва у Бога в России. Жатва большая, а жнецов мало. Поэтому торопитесь и усердней делайте дело свое".

По словам самого Ревякина, "Жатва" повествует о столкновении европейской и азиатской цивилизаций: "Я в свое время был и евразийцем, и азиатом, и кем только не был в своих творческих и духовных исканиях. Сейчас я себя ощущаю белым человеком, потомком викингов, варягов. И продолжаю традиции казачества".

У альбома выстроенная драматургия - образы и картины Русского Дома сменяют апокалиптические картины нашествия иноплеменных. Светлая "Нордическая Русь" и тревожный "Аттила", пленительная "Кто же вплёл" и жуткая "Гордая Рязань" - гимн защитникам Рязани во время батыева нашествия.

Вычерпать море,

яростно вырубить створы.

Дерзкий прищур обещает победу

громкой наградой

Негой стреноженных рады

Ждут свою горькую участь

в жертву пропеты.

Когда ряды героев иссякнут в дикий смерч