Застолье, между тем, продолжалось. Сталина поминали чуть ли не в каждом тосте. Пили за "продолжателя генеральной линии партии", за "великого организатора и вдохновителя победы над фашизмом", за "отца и учителя", "светоча человечества" и т. д. и т. п.

В одну из редких пауз между тостами я попытался попросить слова бесполезно, куда там!.. Мне объяснили: "Слово получите, когда тамада сделает к вам алаверды. И не надо горячиться - таков обычай!"

И вдруг я успокоился. Настолько успокоился, что безропотно вставал, подчиняясь команде "встать", пил вместе со всеми до дна, когда этого требовали... Мне стало легко! Я уже знал, о чем буду говорить.

И когда, наконец, тамада сделал алаверды ко мне, я встал и спросил:

- Ответьте мне, пожалуйста, настоящий грузин кровную обиду прощает или нет?

- Нет... Конечно, нет! - едва ли не хором, весело прокричали мне с разных концов стола.

- Так вот, настоящий русский кровной обиды так же не прощает! Поверьте, я не хочу обидеть никого из сидящих за этим столом... Вы все милые, гостеприимные люди... Надеюсь, вы правильно поймете всё, что я сейчас скажу, и не примите сказанное на свой счет.

За столом притихли. Я продолжал, тщательно выговаривая слова:

- В свое время зловещую роль в моей судьбе сыграли три грузина Сталин, Берия и Гоглидзе!.. Благодаря этим людям я семнадцать лет мыкался по тюрьмам, лагерям и ссылкам. Сейчас я оказался в положении, когда вынужден пить в память одного из этих троих, а я этого не хочу и не буду!.. Я встал, чтобы сказать: когда вы пили за Сталина, я пил за Ленина! Извините.

Повисла тишина. Признаться, стало как-то не по себе... Немножко жутковато и любопытно одновременно. Что будет дальше?..

Молчание нарушил один из министров - худощавый, седой, красивый грузин. Изобразив на лице сочувствие, он произнес:

- Да!.. Печально, конечно. Но, дорогой гость Георгий! Неужели вы думаете, что Иосиф Виссарионович Сталин знал обо всем этом?

- Э-э, бросьте! - резко ответил я. - Согласитесь, трудно поверить, чтобы глава государства не знал о судьбе почти двадцати миллионов его верноподданных!

Опять стало тихо. Совсем тихо. Слышно стало, как через открытое окно в ночи звенели цикады... Прозвучало несколько резких фраз по-грузински, обращенных к тамаде. Мне показалось - спрашивали, что делать?..

Хозяин растерянно молчал. Потом, исподлобья тяжело взглянул на меня, допил вино из фужера, перевернул его вверх донышком и, решительно поставил на стол, поднялся. Его примеру, словно по команде, последовали и все остальные... Застолье окончилось.

Уже на улице, по пути в гостиницу, я сказал Гиви Зардиашвили, провожавшему меня:

- Извини, Гиви! Понимаю, что подвел тебя, но иначе не мог, поверь, они достали меня!.. Сначала реквием... потом это... нет!.. Не могу, нет!

- Ладно. Не переживай! Всё правильно сказал, - успокоил меня Гиви. Лучше ответь: ты серьезно?

- Что именно?

- Ты... это, действительно пил за Ленина!

- Нет, конечно! - рассмеялся я. - Это придумалось вдруг! Применительно к этой компании... В подобных ситуациях я всегда пью за Константина Сергеевича Станиславского.