- На Москву, - ответил Васька сурово, но тихо.
- С богом. Иди тропой по полям. Там деревню увидишь - на деревню иди. Ну, а дальше покажут.
Васька глянул по сторонам, спросил:
- Панька где?
- Вон спит. Вот управимся и в Новгород пойдем песни петь. И я пойду. Вот только свечку старухе поставлю. Думаю, жгут немцы Новгород. Новгород все жгут.
Под кустами, раскинув руки и ноги, на спине спал Панька. На нем все военное было надето: и галифе с малиновыми лампасами, и выцветшая добела гимнастерка без пуговиц, со споротыми петлицами, и морской тельник.
Над Панькой в кустах, на мраморной тонкой колонне язвительно ухмылялся чернокаменный фавн - нос с горбинкой, рожки как у козленка.
Васька перевел глаза на реку. Отыскал берег, куда вчера выплыл. Чего-то недоставало сейчас на илистом берегу.
Свиньи!
- Дед! - воскликнул он возбужденно. - Свиньи где?!
- А забили. - Глаза у старика безветренные, без малейшего шевеления теней. - Ночью забили. И небось засолили уже - управились. И твоя Зойка двух боровков забила, ты-то спал. Мы с Панькой ей подсобляли - неумелая, откудова ей.
Васька втянул в себя холодную струйку воздуха, сложив губы трубочкой, потом судорожно хватнул его, словно муху хотел схватить на лету, как щенок, лязгнув при этом зубами. Отдышался и прохрипел:
- Дед, ты ее не оставь. Ты один, и она одна. Вдвоем вам смелее будет и прокормиться легче. Ты ее к себе в избу возьми.
Старик Антонин долго смотрел на Ваську. А Васька смотрел на тот берег реки, на водокачку, от которой остался пенек, на мост взорванный - в синие дали...
- Ну, я пошел, - сказал он.
- С богом, дитенок. Храни тебя сила небесная.
Уже в поле - может быть, от вида несжатых хлебов, может быть, дуб посреди жита помог - вспомнил Васька Егоров странную фразу, сказанную Алексеевым Гогой, и будто бы фраза та принадлежала царю русскому, только какому - Васька забыл, - мол, в отличие от прочих европейских государств, Россия управляется непосредственно господом богом, иначе, мол, и представить себе невозможно, почему она до сих пор существует.
- Дурак ты, царь, - сказал Васька. - Потому что мы на ней живем! Понял? И всегда будем жить.