Пол Крэйг, лишившийся сил от обжорства, тем не менее кричал больше всех:

— Да здравствует Джейкоб!

Старик постукивал пальцами по столу и ухмылялся. Вместе с Джейкобом они избороздили не одно море. Филип Маршам, да и Вилли Конти, насторожились, услышав об испанских галеонах. О Карибских морях и островах в океане ходили легенды. Путешественники рассказывали, что невиданные богатства находятся в землях Китая и на берегах одной из четырех райских рек. А испанские корабли всегда были желанной добычей для английских моряков.

Гул голосов не стихал. Никто не сомневался в том, что нужно поворачивать прочь от мрачных северных берегов и отправляться на юг на поиски золотой фортуны. Но обсуждение вокруг было неожиданно прервано долгим, протяжным криком с палубы:

— Ко-рабль! Ко-рабль!

Старик вскочил и поднял руку.

— Корабль! Что вы на это скажете?

— Не будем упускать то, что Бог сам посылает нам в руки!

— Да здравствует Джейкоб!

— Наверх! В рулевую рубку! Наверх! Наверх!

Кто-то в пьяном онемении завалился на стол. Другие рванулись к двери, но споткнулись о спящего на пороге матроса и рухнули на пол.

— Как стоит корабль?

Они высыпали из каюты на палубу.

— С подветренной стороны!

— Не отпускать штурвал! Сменить рулевого! — гремел Старик. Время от времени он бросал быстрый взгляд в сторону моря. — Гарри! Сюда, на корму! Скажи мне, если это не кеч. Он то поднимается, то опускается. Устроим погоню!

Помощник ловко вскарабкался по лестнице.

— Держать по ветру! — закричал он. Рулевой вначале не расслышал его. — Держать по ветру! По ветру, парень! Ты что, оглох!? Течение скрывает его. Вот, появился! Да, это кеч. До захода солнца остался час. Если мы подойдем к нему с подветренной стороны и не будем упускать из виду, то уже вечером сможем взять его. Это будет самое подходящее время.

Его спокойная, рассудительная речь, так не похожая на мальчишеский пыл Старика, подействовала даже на самого капитана. Он был рад, что рядом с ним человек, не идущий на поводу чувств и отмечающий разумное зерно в любых действиях. Иной раз спокойный голос может привести команду в действие так же, как тусклый фитиль заставляет стрелять пушку.

— А теперь, ребята, — орал Мартин. — Поднимайтесь наверх и опустите паруса на грот-мачте! Что я вижу! Бизань-мачта уже на месте!

— Нет, нет! — закричал Гарри Мэлькольм. Теперь он повысил голос. — Твоя спешка, безмозглый дурак, погубит всех нас! Если они увидят, что мы спускаем все паруса, то приготовят пушки, расставят людей и будут ждать нашего приближения с запалом в руках! Нет, это всего лишь кеч. Так что мы будем спокойно кружить вокруг него до поры до времени.

— Правильно. И у каждого орудия должен лежать человек наготове так, чтобы его не заметили раньше времени. А когда мы подойдем с левого борта, то здесь-то и покажем, на что мы способны. — Это говорил Джейкоб. Он поднялся наверх и встал рядом с Гарри Мэлькольмом.

Старик посмотрел вниз на палубу и тронул помощника за руку.

— Да, я вижу. Что ты хочешь сделать?

— Сдается мне, — начал Старик, — что нашему боцману приглянулся этот парень.

— А этому парню приглянулся наш боцман. Ты это хотел сказать?

— И что теперь?

Джейкоб просунул свой длинный нос между ними:

— Я смотрю, вам это не очень нравится. То, что человек не пьет за несчастья Короля, еще ничего не доказывает.

Втроем они стояли высоко на корме и время от времени поглядывали на двух юношей, стоявших у шкафута и наблюдавших за кораблем вдали. Заходящее солнце окрасило его силуэт черным.

Море постепенно темнело. Солнце садилось, и его лучи играли на бортах преследуемого судна. Оно двигалось прямо к «Розе Девона» и, казалось, не подозревало никакой опасности. По палубе прокатился смех, когда матросы, поняли, что корабль поменял курс. Те, кто был трезв, приводили в чувства пьяных, окатывая их холодной водой и навлекая на себя проклятия с их стороны. Канониры, как тени, двигались между орудиями. А высоко на корме три тени снова слились в одну.

— Боцман, — негромко позвал Старик, — не возьмешь ли ты на себя такой труд, хотя это и не входит в твои обязанности, проверить, готов ли порох, ядра, ковши и пробойники?

Помощник Мэлькольм быстро и ловко спустился вниз по лестнице. Из оружейного ящика он достал мушкеты и ружья.

— Спускайтесь вниз, ребята, — раздался голос Старика. Он говорил так коротко и сдержанно, что его голос можно было спутать с голосом Гарри Мэлькольма.

Темные силуэты осторожно передвигались по палубе. И снова сверху до них донесся приглушенный голос:

— Выньте все оружие и пусть оно будет под рукой, когда раздастся приказ. Лево руля! Все по местам! А теперь, парни, приготовьтесь показать свою доблесть и мы возьмем этот кеч в сопровождение к нашей славной «Розе Девона».

На палубе засуетились. Руководил всем Гарри Мэлькольм.

— Кто у этого орудия? Нет, вас здесь слишком много. Сюда, парень! Встань здесь. Здесь не хватает человека. Эй ты, у пушки, ты хоть раз слышал, как лают эти псы? Знаешь, как эта пушка работает? Хорошо, хорошо! — И он пошел вверх по палубе.

Ничего не ускользнуло от его взгляда. Темнота скрывала его. В тишине они слышали его голос и быстрый стук шагов и знали, что он все ходит между орудиями.

«Роза Девона» уже подошла к незнакомому судну на расстояние окрика. В темноте из рулевой рубки появилась фигура и быстро приблизилась к Филипу Маршаму. Оба вздрогнули от неожиданности. Фил обернулся, и юноша зашептал ему:

— Слава Богу, это ты! Я думал кто-то другой. Пойдем к борту. Сюда, под ванты.

Двое тихо вышли из тени и двинулись к шкафуту. Здесь утром плотник прибил новые доски. В руках у них был какой-то мешок. Все это происходило у левого борта в то время, как все остальные столпились у правого и наблюдали за незнакомым судном. Этих двоих никто не заметил. Они услышали какое-то движение наверху и замерли. Потом послышались удалявшиеся шаги и негромкий голос Джейкоба. Когда он ушел, тот юноша, который принес мешок, прошептал:

— Выкинем его подальше. — И вдвоем они сбросили его за борт. Потом снова скрылись в тени юта, никем не замеченные. На одной стороне палубы быстро появился Гарри Мэлькольм, на другой — Джейкоб. Они прибежали посмотреть, что вызвало всплеск воды. Но на палубе уже никого не было и никто не мог ответить на их вопросы.

— Ты сделал то, о чем говорил? — спросил Фил шепотом, переводя дыхание.

— Да. — Это был голос Вилли Конти.

— Теперь нас скорее всего повесят. Но ты отважный парень, и я ценю тебя за это.

С воды послышался резкий голос:

— Откуда ваш корабль?

— Назад, к орудиям! — приказал помощник Малькольм. Он сказал это настолько громко, чтобы его услышали на палубе, но не расслышали на борту другого корабля.

— Из Англии, — ответил Старик с юта. — А ваш?

Наступило короткое молчание. Два корабля подошли ближе друг к другу. Даже самые храбрые сердца в эту минуту тревожно забились.

— А ваш? — закричал Старик во второй раз. На незнакомом судне послышались голоса и хриплый смех. Потом кто-то спросил:

— Вы торговцы или люди военные?

— Мы люди моря, — прогремел Старик раскатисто. С трудом можно было поверить, что из его худой груди может родиться такой крик. — Заряжай ружья, ребята! Пусть они стреляют первыми!

Сверху раздался чей-то крик, внизу его подхватили. Потом на носу раздались выстрелы. Ружья заговорили. Битва началась.

— Поверни штурвал! Стреляйте, ребята! Стреляйте! — кричал Старик.

Над беспокойным морем снова раздались голоса:

— Наш корабль называется «Дикобраз» и наши иглы смотрят прямо на вас!

Темное море волновалось и билось о борта кораблей. Ночь была пасмурная. С трудом можно было разобрать, что творится на палубах. Но свет от луны, падающей с неба, отражался в воде и резко выделял из темноты янтарно-черные силуэты кораблей. Ни одна искусная рука не смогла бы с большей точностью очертить каждую линию. С борта кеча прогремел выстрел, а за ним — дружный хор мушкетов.