Упаси Господи! — добавила она про себя. Шесть утра — это и так слишком рано, а чтобы общаться с твоим папашей, детка, так и вовсе не время. Мне еще надо привести мозги в порядок.

Поставив Мэри на пол и собирая необходимые им обеим вещи на день, Патриция пыталась сосредоточиться, но тщетно. Единственное, что она знала твердо — это все поскорее нужно закончить. Больше, чем когда-либо Пат мечтала вернуться к своей нормальной размеренной жизни.

Кроме того, вообще вся ситуация ее пугала. Девушка поневоле начала симпатизировать Шеллу, ей было приятно в его обществе, и это при том, что она знала о нем столько мерзких вещей.

Однако хуже всего оказалось то, что ей было приятно его прикосновение. Пат наслаждалась его ласками, его поцелуями и, к своему бесконечному стыду, ей уже хотелось большего. Что-то произошло, когда он держал ее в своих объятиях. Это было рождение первобытного физического влечения, причем настолько сильного, что заставило девушку забыть о том, кто он и что он и зачем она вообще здесь находится. А это вовсе не входило в ее планы.

Поэтому, чем раньше все закончится, тем лучше, твердила себе Пат, умывая и одевая свою подопечную и при этом стараясь производить как можно меньше шума.

— Пойдем завтракать в сад? — шепнула Пат, неся Мэри к винтовой лестнице.

Про себя девушка уже решила, что снова начнет заигрывать с Шеллом, чтобы тот поверил, что ей не терпится прыгнуть к нему в постель. Но прежде ей нужна передышка — она ее заслужила.

Патриция допустила непростительный промах, сказав Шеллу, что события развиваются слишком быстро, да еще сбежала. Теперь придется убеждать его, что она поразмыслила и передумала.

— Па-па-па! — неожиданно радостно взвизгнула Мэри, и Патриция приросла к месту.

Ей стало почти физически дурно. А она-то так надеялась, что он хотя бы еще час не проснется!

После вчерашней физической близости при одной мысли о том, что придется смотреть Шеллу в глаза, Пат просто изнывала от смущения. Но малышка стала извиваться в ее руках, протягивая ручонки к отцу. Девушка нехотя обернулась и сразу ощутила, как щеки ее заливает краска.

Шелл Грэммер, судя по всему, собирался занять ванную, которую они с Мэри только что освободили. Он был почти без одежды. Короткие спортивные трусы не скрывали, а скорее подчеркивали мужественную грацию его великолепного тела. Широкая кость, мощные мышцы, и ни капли лишнего жира. При одном взгляде на него у Пат пересохло во рту.

— Привет, девочки!

Вид у Шелла был возмутительно безмятежный. Непохоже, чтобы он всю ночь вертелся с боку на бок, терзая подушку, как это делала Пат. Глаза его все еще были затуманены сном. Или, может быть, их туманила страсть? Вполне возможно, подумала Пат, ощутив, как снова порывисто забилось сердце, когда взгляд Шелла медленно скользнул по ее стройной фигурке, облаченной в шорты и тенниску.

Он шагнул к ним, наклонился и с нежностью поцеловал дочурку в розовую щечку. При этом он оказался так близко, что Пат могла разглядеть даже поры на гладкой загорелой коже. Девушка заметила смешливые морщинки в уголках его глаз, длинные полукружья загнутых густых ресниц, четкую линию скул, уже заросших утренней щетиной.

Как близко он стоит! Почти как вчера, когда целовал ее, лаская бесстыже подставленное ему тело. И сейчас, когда он наклонился поцеловать ребенка, которого она держала на руках, его рука легла на плечо Патриции, и на мгновение у нее возникло ощущение, что они — единое целое. Ей почему-то захотелось плакать. Глупо, конечно, но она не могла объяснить, что с ней творится.

— Мне показалось, ты что-то говорила насчет завтрака в саду. Хорошая мысль. Мне хватит кофе и тоста. Через десять минут, идет?

Он отступил, и ощущение семейной близости исчезло. Зато появилось ощущение близости совсем иного рода. В глазах мужчины полыхнуло стихийное желание, вызвавшее в теле девушки такой бурный ответный отклик, что все тело ее заныло, стремясь к нему.

А потом все прошло. На лице Шелла появилась белозубая улыбка, и он медленно повернулся к ванной. Широкие плечи, мощный торс, крепкая шея... Этот мужчина понимал, какую власть обрел над чувствами девушки. Он ушел, а она осталась стоять, вся дрожа от желания, которое никак не хотело покидать ее.

В крошечной кухне, где Мэри бодро ползала, мешаясь у нее под ногами, Пат сноровисто приготовила завтрак. Это удалось ей гораздо быстрее, чем обрести душевное равновесие, которое возвращалось к ней с большим трудом. Однако не успела девушка немного успокоиться, как в кухню явился Шелл, и все пошло прахом.

На нем были легкие серые брюки и черная хлопковая рубашка без воротника. Волосы, еще влажные после душа, были зачесаны на затылке, и от всей его фигуры веяло такой великолепной мужественностью, что девушка снова ощутила знакомую дрожь.

Она чувствовала себя совершенно разбитой. Сил хватило лишь на то, чтобы судорожно сглотнуть и кивнуть, когда Шелл подхватил поднос, нагруженный кукурузными хлопьями, апельсиновым соком для Мэри и кофе с тостами для взрослых.

— Я снесу поднос, — предложил он, — а ты веди Мэри, хорошо?

Девушка повиновалась, как и полагалось послушной няньке. Однако в душе у нее все восставало, отказываясь продолжать эту комедию. Впрочем, нечего жаловаться, идея-то ведь была ее собственная. И если она хочет хоть как-то отомстить, надо держаться первоначального плана, сурово велела себе Пат.

— Знаешь, а к этому вполне можно привыкнуть...

Шелл уселся за садовый столик под безмятежно голубым утренним небом и посадил дочурку к себе на колени, пока Пат наполняла ее мисочку хлопьями и молоком.

— Еще бы! Привыкнуть легко, правда, до первого дождя, или пока не наступит зима. — Девушка улыбнулась, заставляя себя держаться спокойно и естественно. Налив себе и Шеллу кофе, она села напротив и сжала в ладонях дымящуюся чашку. — Впрочем, утро сегодня и впрямь восхитительное, да и садик очень симпатичный. Интересно, как им удается содержать его в таком порядке, если хозяева приезжают только на выходные?

Пат сознавала, что несет чепуху, и Шелл тоже прекрасно это понимал.

— По-моему, сюда пару раз в неделю приходит кто-то из деревни и делает все, что необходимо. — Взгляд его скользнул по губам Пат, на мгновение задержался и снова вернулся к ее глазам. — Однако я говорил вовсе не о саде и не о прекрасной погоде. Я имел в виду, что мог бы привыкнуть к тому, что мы всегда будем втроем.

А как же твоя жена, вероломный мерзавец? Патриция едва сдержала готовые сорваться с языка резкие упреки. Она все выскажет потом, когда он уже будет пребывать в уверенности, что новая нянька прибежит к нему в постель, стоит только позвать. А пока придется мило улыбаться, утешаясь тем, что скоро он тоже узнает, что такое боль и унижение.

Передавая ему кофе, Пат мысленно поражалась, как может человек, такой прекрасный с виду, быть настолько прогнившим внутри. Он был лжецом, да к тому же еще и ветреником, что делало его вдвойне отвратительным.

Пропустив мимо ушей его последнее замечание, девушка спросила деланно ровным тоном:

— Ты собираешься сегодня осматривать оба оставшихся дома? А нас возьмешь с собой? Тогда что мне делать, уложить все для пикника, или это не понадобится?

Склонив голову набок, Пат смотрела на мужчину из-под полуопущенных ресниц. Пусть вообразит, что ее вчерашнее «слишком рано» сегодня уже превратилось в «может быть».

В ответ Шелл пристально посмотрел на девушку. На мгновение его рот решительно сжался, словно он собирался сказать что-то очень важное, однако широкие плечи тут же расслабились, и он ограничился словами:

— Разумеется, мы едем все вместе. Мне очень важно знать твое мнение. Я уложу прохладительные напитки и немного фруктов, а ты пока собери все, что понадобится Мэри.

— Все, больше я смотреть не буду!

Дом со странным названием Конкордские ключи был просто совершенством. Шелл сразу понял, что ищи он хоть сто лет, но лучшего дома для Мэри не найдет. Его окружали леса и цветущие луга, а также ухоженный сад — настоящий рай для подрастающего ребенка.