— Извините, что задержались, мисс Уилл, но у Мэри половина обеда оказалась на платье, а не в животике. Так что мы с ней решили — да, киска? — что она будет гораздо лучше выглядеть после умывания, чего, правда, не скажешь обо мне. Присаживайтесь, прошу вас.

В серебристо-серых глазах светилось любопытство и какое-то мальчишеское озорство. Патриции это не понравилось, как и его непринужденный вид и нежность, с которой он держал на руках малышку. В общем, Шелл Грэммер казался вполне нормальным человеком.

Ничего подобного, одернула себя девушка, на самом деле он жестокий, эгоистичный, бессердечный негодяй, ведь только последний мерзавец мог поступить так, как он поступил с ее младшей сестренкой Даной. И Патриция решительно уселась в кресло, сведя колени вместе и придав лицу невозмутимое выражение.

Шелл стал расспрашивать девушку, и Пат вскоре поняла, что его больше интересует она сама как личность, а не ее рекомендации, о которых он не упомянул ни словом. Пришлось импровизировать, придумывая себе новый образ. Она быстро вошла во вкус и принялась расписывать свою любовь к детишкам и многочисленные увлечения наподобие вязания, сооружения замков из спичек, сбора гербариев из полевых цветов и рецептов замысловатых пирожных.

Подвижный чувственный рот мужчины изогнулся в чуть насмешливой улыбке, и девушка тут же была сброшена на землю. Патриция сердито прервала полет разыгравшейся фантазии, спрашивая себя, что она тут разыгрывает вместо того, чтобы воспользоваться случаем и высказать ему все, что о нем думает.

Кстати, совершенно непонятно, куда делась его жена. Не могла же она отправиться по магазинам или обедать с подругами, когда решается вопрос о няне для ее ребенка!

Наверное, она где-нибудь в Нью-Йорке, а может, и в Париже, записывает новый альбом или что там еще делают звезды, собираясь вновь возвращаться на эстраду, подумала Патриция. После короткого головокружительного успеха и последовавшего за ним замужества о Жюли больше ничего не было слышно. Так что теперь ей придется раскручивать себя заново, из-за этого, по-видимому, и возникла необходимость пригласить няню.

Поживем — увидим. Если Грэммер предложит ей эту работу, у нее будет больше времени придумать что-нибудь поинтереснее, чем просто словесная нахлобучка.

Правда, Патриция еще понятия не имела, в чем именно это будет заключаться. Но ничего, еще не вечер... Недаром же ее железная бабуля всегда превозносила силу и изобретательность внучки, утверждая, что она единственная в семье унаследовала старую закалку Уиллов.

— Разумеется, если вам у нас понравится и Мэри вас примет, и если вы не имеете ничего против того, чтобы жить за городом, вы получите место на постоянной основе.

Это было не утверждение, а скорее вопрос, словно Грэммер прощупывал почву. Патриция покачала головой и постаралась придать лицу сокрушенное выражение. Этого ей еще не хватало! Она ведь не нянька, а мозговой центр агентства. Составить план мести и осуществить его... Много ли это займет времени? Потом только ее здесь и видели!

— Мне очень жаль, но я берусь лишь за временную работу, мистер Грэммер, — слегка улыбнувшись, ответила девушка.

— Вы не могли бы объяснить, почему?

Темная бровь приподнялась, и едва заметно изменившееся выражение лица мужчины сразу напомнило Патриции, что Шелл Грэммер — вовсе не безобидное создание, как могло показаться, глядя на его расслабленную позу и то, как он держал на коленях малышку. Это был железный и безжалостный человек.

И Патриция ляпнула первое, что пришло в голову:

— Когда я работаю со своими подопечными больше нескольких недель, то слишком привязываюсь к ним, так что для меня лучше всего брать временную работу.

Он не поверил ни единому слову — это было сразу видно. Серебристые глаза стали холодными и непроницаемыми, и девушка уже приготовилась выслушать суровую отповедь.

Она-то знала, что бессовестно врет, но почему-то ей было неприятно, что этот подонок, который обидел и предал ее сестру, тоже понимает это.

Ведь в той ситуации он был виновной стороной, он бросил бедную девочку, разбил ей сердце и ушел, даже не оглянувшись, не подумав о том, сколько горя и страданий оставляет за собой. А то, как он сейчас смотрел на нее, Патрицию, так, словно знал, что она лжет, роняло ее достоинство и как бы ставило их на одну доску. Презренный тип! Негодяй!..

Это было невыносимо. Патриция вдруг стало так тошно, что она уже готова была встать и с достоинством удалиться, плюнув на свою благородную миссию. Но тут Грэммер неожиданно круто сменил тему:

— Не пора ли вам с Мэри познакомиться поближе?

И он мягко, но решительно поставил малышку на ножки.

Патриция перевела дыхание и опустила воинственно приподнятые плечи. Надо же, из-за дурацкой гордости она едва не упустила возможность отплатить мерзавцу за его подлость. Ни за что больше она не допустит, чтобы Шелл Грэммер переиграл ее.

— Да, конечно... — мягко произнесла девушка и улыбнулась малышке.

Тут-то все было просто. Прелестная кроха с круглыми глазенками, в белых хлопковых штанишках и яблочно-зеленой маечке была совершенно неотразима. Патриция незаметно перевела взгляд с личика девочки на фотографию в серебряной рамке.

Даже в столь нежном возрасте сходство девочки с матерью было поразительным. Те же волнистые льняные волосы — хотя у матери они, естественно, были намного длиннее, те же тонкие черты лица и огромные темно-карие глаза. Необычное сочетание, и притом — ни малейшего сходства с отцом. Улыбка Патриции невольно стала шире, когда она увидела ямочки, появившиеся по обе стороны крошечного ротика — Мэри улыбнулась ей в ответ. Но девушка тут же посерьезнела. Все хорошо, но что же полагается делать дальше? И вообще, умеют ли ходить малыши в возрасте года и трех месяцев от роду? А может быть, они еще и говорят? Она же понятия ни о чем таком не имеет! Надо было хоть расспросить Салли. Но Пат была так поглощена своей затеей, что напрочь забыла об этом.

Шелл Грэммер не сводил с нее глаз, и в его взгляде сквозило легкое презрение, словно он прекрасно понимал растерянность девушки. Патриция поспешно отвернулась, чувствуя, как к лицу приливает краска. Еще чуть-чуть — и она все испортит!

Беда была в том, что она никогда не имела дела с малышами. Никто из ее подруг не был замужем и не рожал детей. Может быть, надо взять эту хорошенькую куклу на руки? А вдруг она расплачется?

К счастью, Мэри сама разрешила проблему. Высвободившись из ласково поддерживавших ее рук отца, малышка затопала по ковру к Патриции. Глаза девушки в тревоге расширились, и она испуганно подхватила ребенка, прежде чем та успела шлепнуться на пол. Усадив девочку на колени, Патриция авторитетно заявила:

— Для своего возраста малютка замечательно ходит.

Оставалось только надеяться, что фраза прозвучала убедительно, и он не заметил, как она волнуется. Уф, даже жарко стало!

Впрочем, никаких комментариев не последовало, лишь подвижный рот мужчины слегка скривился. Патриция, словно защищаясь, прижала к себе ребенка. Теплое крепенькое тельце девочки казалось ей надежным щитом, помогавшим укрыться от оценивающего проницательного взгляда ее непробиваемого папаши.

— Да, вот еще что... — Шелл Грэммер поднялся с кресла, с ленивой грацией прошествовал к окну и небрежно оперся о подоконник. — Я настаиваю, чтобы няня Мэри носила обычную одежду. Что-нибудь веселенькое, женственное... Ну, вы понимаете... — И он сделал небрежный жест рукой. — По-моему, такого маленького ребенка накрахмаленная форма только отпугнет.

И взрослого мужчину — тоже, насмешливо подумала Патриция. Для человека, способного соблазнить такую застенчивую девочку, как ее сестричка Дана, и в то же самое время сделать ребенка другой женщине, вполне естественно стремиться к тому, чтобы его окружали хорошенькие дамы.

И доступные...

Эта мысль, возникшая ниоткуда, была отвратительна. Патриция едва сдержалась, чтобы не бросить ему в лицо все, что она о нем думает. Еще не время. Ей нужно собраться с мыслями, чтобы найти самый верный путь втоптать его в грязь, чтобы он понял, наконец, какой непоправимый вред нанес ее сестре.