— Нападение… бандиты! — кто-то кричал впереди так, что я не узнал его по голосу.

В этот момент грозящей опасности я убедился, какой силой воли и готовностью ко всему обладают сибирские охотники.

С поразительной быстротой они сорвали с плеч ружья и, натянув у лошадей поводья, начали стрелять. Целились по направлению лая собак. На левой стороне ущелья было особенно много расщелин, и, по-видимому, бандиты засели среди них. Предоставив сибирским охотникам перестрелку со злоумышленниками, я соскочил с лошади и поспешил к геологу, над которым уже склонилась Тамара. Он лежал без сознания, из раны в голове текла кровь.

Тамара, с глазами, полными слёз, бережно приподняла голову Олега, и тут я увидел окровавленное ухо и кровь на слипшихся волосах.

— Он жив… скажите мне, жив… — настаивала Тамара.

— Будем надеяться, — коротко ответил я.

Стрельба продолжалась, собаки с надрывным лаем кидались на скалы, а лошади стояли не дрогнув. Только стригли ушами, да некоторые из них ржали. Их поведение спасло нас от дальнейших бедствий, так как перепуганные лошади могли в узком ущелье затоптать лежащего Олега, Тамару и меня.

Когда стрельба прекратилась, все подбежали к нам и, перебивая друг друга, спрашивали, что с Олегом.

Чижов и Еменка приподняли его и осмотрели рану на голове. В это время голова Олега безжизненно лежала на моих руках. Неужели он в самом деле мёртв?

Но от волнения я забыл пощупать у геолога пульс.

Олег был жив!

Мы отнесли его на ровное место, расстегнули куртку, рубашку и привели в чувство.

Когда Чижов ощупывал рану на голове, Олег глубоко вздохнул и открыл глаза.

— Что… что случилось? — медленно произнёс он. Дотронулся до головы и увидел кровь на руке. — …кровь, откуда? — спросил он растерянно. — Ах да, ведь в меня кто-то стрелял, правда?

— Ничего, ничего, всё в порядке, — успокаивала его Тамара, — вы упали с лошади. Руки или ноги у вас не болят?

Олег раздвинул руки, затем пошевелил ногами, попробовал улыбнуться и пробормотал:

— Ноги и руки в порядке, только сильно болит голова, стреляет в ухо и колет в пояснице.

— Ну это ещё не так страшно, — констатировал Еменка. — Ухо до завтра заживёт, царапина на голове до послезавтра, а спину сейчас посмотрим. Только сначала перевяжем царапину.

При осмотре раны на голове мы установили, что пуля легко задела ухо и содрала с головы лоскут кожи.

— Вам, дорогой друг, очень повезло, — воскликнул Чижов. — Ещё чуть-чуть и пуля проделала бы в голове дырку.

Тамара принесла аптечку, обмыла Олегу рану на голове, затем ухо, приложила стерильный бинт и заклеила всё большим пластырем.

— Вас спасла собака, — заявил я. — Наверное, увидела или почуяла разбойников, потому что, внезапно бросившись вперёд, попала вашей лошади под ноги, залаяла. А лошадь, испугавшись, шарахнулась в сторону как раз в тот момент, когда бандиты выстрелили. Но им здорово всыпали… палили, как в бою, только гудело.

— Будешь стрелять, голубчик, — живо проговорил Чижов, — когда надо защищать свою шкуру. Только не могу понять, пусть хоть возьмут меня все проклятые таёжные черти, кто мог напасть на нас здесь, где целыми годами никто не бывает.

— Как видно, вы заблуждаетесь, — заговорил Шульгин. — Тут ходят какие-то мерзавцы!

— Ходят, ходят, — повторил Еменка, — сидели и поджидали нас здесь. Они должны были знать, что мы сюда приедем, вот в чём все дело!

— Конечно, — подтвердил Старобор. — Едва ли это случайное нападение. Сейчас в тайге, и особенно в этих краях, бандитов уже нет.

— Вы заблуждаетесь, — твердил своё Шульгин. — На нас напали, и вы это не считаете бандитизмом? Что же, те негодяи в нас шишками бросались?

— Неужели не понимаешь, мудрый покровитель лесов, что тут вопрос не только в самом нападении, но и в том, что побудило к нему. Загадка в этом!

— И опять вы неправы, — продолжал доказывать Шульгин. — Именно только в таких глухих местах могут быть бандиты, которые чёрт знает откуда здесь взялись. Скорее всего, они следили за нами, и, наверное, у них разгорелся аппетит на нашу одежду, оружие и лошадей…

— Знаешь ли, Федор Лаврентьевич, может быть, ты прав, — после некоторого раздумья согласился Чижов, но мы их выведем на чистую воду. Что скажешь на это, Еменка?

Соколиные глаза охотника блестели.

— Правильно говоришь! Только почему не хочешь сразу пуститься за ними?

— А ты сам подумай, они выдали себя и постараются забраться в такие дремучие леса, где и чёрт бы поломал ноги. Не пропадут, куда им деться? Едва ли у них есть лошади, а пешком в тайге далеко не уйдёшь. Нет, на этих субъектов мы организуем особую экспедицию…

С таким мнением все согласились, и, как только Олег несколько пришёл в себя, мы продолжали путь. Однако на случай внезапного нападения приняли необходимые меры предосторожности. Впереди бежали собаки, хорошо понявшие свою задачу передового дозора. Затем ехал Еменка с ружьём наготове, и в 30—40 метрах от него следовали остальные, тоже готовые к немедленному применению оружия. Продвижение по ущелью было крайне трудным, лошади спотыкались, с трудом преодолевая каменные препятствия, которых было так много, что мы потеряли им счёт. Местами нам приходилось сходить с лошадей и с огромными усилиями отодвигать каменные глыбы. В одном, пожалуй самом узком, месте дорогу перегородила огромная глыба, которую мы, несмотря на все усилия, не могли убрать.

— Что же теперь? — спрашивал лесничий.

— До конца ущелья остаётся всего две версты, добрых десять уже осталось за нами. Нужно во что бы то ни стало убрать с пути этот «обломочек». Эх, если бы иметь подрывной порох! — громко вздыхал Еменка.

— Подрывной порох? — небрежно переспросил Олег. — А аммонит бы не выручил?

— Аммонит? Он был бы в десять раз лучше. Но, однако, где его достать? — сокрушался охотник.

— Это уже совсем простое дело. В моём геологическом ящике. Там найдётся всё необходимое для геолога: горный компас, геологический молоток, «карманный» нивелир, другие приборы и аммонит. Его хватит на устранение целой дюжины таких «обломочков».

— Кто бы мог подумать, что вы настолько предусмотрительны, — с восхищением заметил Чижов.

— И эти опасные боеприпасы тоже предназначены для охоты на соболя? — с сомнением спросил лесничий Шульгин.

— Как изволите видеть, и в данном случае пришлись как нельзя более кстати, — невозмутимо отвечал Олег.

Тем временем принесли геологический ящик. Олег открыл его и передал Старобору молоток, специальное долото и указал, где следует выдалбливать отверстия, так как сам он ещё не был в состоянии работать.

Отверстия были сделаны, Олег заложил заряд, и несколько взрывов потрясли долину. Эхо долго блуждало между скалами, пока не пропало в неведомых ущельях, расщелинах и бесконечных извилинах скал.

Огромная глыба развалилась на несколько кусков. Как только стих грохот и с крутых скалистых склонов перестали сыпаться камни, мы осмотрели результаты взрыва.

Дорога была открыта.

Спустя полчаса мы, наконец, выбрались из этого опасного ущелья.

Местность неожиданно изменилась. Перед нами раскинулась долина, и мягкая синева покрыла зёленое море тайги. Нагретый воздух колебался, придавая светло-зёленой тайге более тёмные оттенки, она волновалась и шумела, словно морской прибой. В такие моменты тайга как нельзя более напоминала море.

Олег жаловался на головную боль, поэтому мы решили закончить сегодняшний переход и начали подыскивать подходящее место для лагеря. Чтобы обеспечить свою безопасность, подбирали место, дающее возможность обзора.

Повсюду была густая тайга. Высокие кедры и ели образовали сплошные заросли, по краям которых высились берёзы и ольха. И только когда перед нами открылся широкий вид на несколько лужаек, мы нашли то, что искали: журчащую речку и защищённое от ветра место под небольшим бугром.

Тамара заботливо ухаживала за Олегом. Пока мы ставили палатки, она усадила его около костра, а после ужина сразу заставила лечь.