1

1

Глава 3

ВЕЛИКАЯ КРИМИНАЛЬНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

СЛИЯНИЕ ГОСУДАРСТВА И ПРЕСТУПНОСТИ

Известный кинорежиссер Станислав Говорухин совершенно точно определил процесс, который пошел с начала 90-х годов в России, как "Великая Криминальная Революция". Он снял трехсерийный фильм под этим названием и издал одноименную книжку (1993), представляющую его заметки, сделанные во время съемок фильма. Фильм его ждала печальная судьба. Практически страна его не видела. "Демократическая" власть не могла допустить его на экраны. Его содержание отражено в названиях некоторых глав книги: "Россия оптом и в розницу", "Уральская мафия", "Уголовно мафиозное государство"...

В своей книге С.Говорухин пишет: "В стране происходит криминальная революция. Вернее, она завершается. Победой революции может считаться окончательное построение уголовно-мафиозного государства".

В этой книге я как раз утверждаю, что Великая Криминальная Революция завершена. Уголовно-мафиозное государство построено.

Будучи юристом, я придаю большое значение порядку отношений государства и его граждан, определяемому правом, законом. Поэтому считаю необходимым, прежде, чем перейти к непосредственному описанию современного российского мафиозного строя, сказать о разрушении законности в России.

В книге "Право абсурда", на которую я ссылался ранее, я дал критику системы (иерархии) источников права, действовавших до Великой Криминальной революции. Я писал там о том, что советская юридическая наука, если ее вообще можно назвать наукой, резко расходится с практикой. Она заранее приучает студента-юриста ко лжи и лицемерию, к двоемыслию, к тому, что все изучаемые предметы - "теория", а на практике все наоборот и так и должно быть. У нас по обычаю думают одно, говорят другое, делают третье.

Но современная эпоха "демократии" в этом отношении ничем не отличается от предшествующей эпохи. Я не буду останавливаться на этом подробно, поскольку тема этой книги только косвенно связана с правовой наукой. Дело в том, что капитализм, рыночные отношения - есть отношения юридически равных сторон. В обществе, в котором существует элементарное уважение к праву, немыслима мафиозная структура и наоборот. Конечно, в любом обществе всегда существует известное противоречие между должным и сущим. Но не может быть прямой противоположности между тем, что провозглашается и тем, что существует на практике. В этом отношении нынешняя правовая теория и правовая действительность ничем не отличаются в принципе от эпохи сталинской тирании. Профессор-цивилист М.М.Агарков тогда очень остроумно сказал: "Проблема, над которой не одно столетие бьются западные ученые юристы - о соотношении обычая и закона - у нас в стране решена очень просто: у нас есть обычай не соблюдать закон".

Конституция, скроенная по мерке единовластия Бориса Ельцина - ложь изреченная. В Декларации о государственном суверенитете РСФСР от 12 июня 90 г была выражена решимость создать демократическое правовое государство в составе обновленного Союза ССР, эта решимость повторена в Конституции РСФСР 21 апреля 92 г., а уже через год и 8 месяцев в новой Конституции утверждается, что Россия ЕСТЬ правовое государство! Рекорд построения правового государства для книги Гиннеса!

Между тем, все здесь написанное убедительно покажет, что во время так называемой "демократической" эпохи происходило быстрое удаление от правового государства. Но ученые лакеи типа С.С.Алексеева с восторгом строчили: "взятый КПСС курс на формирование социалистического правового государства -ЗВЕЗДНЫЙ ЧАС ПРАВА"1).

1) Алексеев С.С. Правовое государство - судьба социализма. М., С.72

"Море беззаконности", в нашей стране, о котором говорил Ленин, превратилось в океан правового беспредела. Давно главным источником права стал телефонный звонок "сверху". "Телефонное право" давно стоит в нашей иерархии источников права выше Конституции. Оно существовало и в Советское время, но нигде и никогда не упоминалось. Сейчас я могу сослаться на высокие свидетельства. Министра юстиции В.Ковалева, уличенного в принятии удовольствий с женщинами легкого поведения в мафиозной бане, пытались в Государственной Думе протолкнуть в председатели комиссии по правам человека, и когда поднялся вопрос о причинах его снятия, он заявил, что это результат "телефонного права".

Любопытный пример привел в одном интервью бывший Генеральный прокурор России Казанник: " С первых же дней я ощутил на себе телефонное право в самой неприглядной форме. Даже клерки из президентской команды считали необходимым вмешиваться в дела прокуратуры. Раздается как-то звонок: отпустите такого-то... Объясняю, что этот человек сколотил банду, грабил банки, убивал людей. И слышу в ответ спокойное: "Ну и что?". И этот спокойный вопрос поразил меня больше всего" ("Правда",. 11.02.97).

Следует сказать об особом отношении властей к законам. С одной стороны, им присуща мистическая вера в то, что любые проблемы можно решить изданием законов, ибо законы суть воля господствующего класса и подлежат неукоснительному исполнению. Любые недостатки в жизни страны объясняются пробелами в законодательстве. Навязла фраза, обязательная в каждой дипломной работе, в каждой диссертации, во многих статьях и речах: "Наше законодательство несовершенно", как будто, где-то есть страна с совершенным законодательством.

Сотни, если не тысячи борделей, несмотря на законодательный запрет под страхом уголовного наказания, успешно функционируют. В одной только Москве под названием "досуг", "сауна", "массажный кабинет" и т.д., действуют сотни борделей, обогащая мафиозные структуры. В бульварных газетах тысячи объявлений: "требуются девушки" и иногда "юноши" не только без законодательного регулирования. но даже вопреки ему. В газете "Московский комсомолец" я насчитывал до трехсот таких объявлений. Строгий законодательный запрет никому не мешает.

Сводничество является по закону уголовным преступлением. Но ежедневно по всем каналам сводничеством занимается... телевидение (!!!), предлагая гражданам помощь в поисках "родственной души", - и стоит это мужчинам 15 рублей за минуту телефонного разговора, женщинам почему-то бесплатно.

Существует кажущееся противоречие между бурной нормотворческой деятельностью властей, особенно президентской, присвоившей себе право издания нормативных указов, и полным пренебрежением к законам.

Издаваемые веления (указы, решения, постановления, законы) они считают строго обязательными для всех, но не для себя! В частности, они считают возможным давать нужным просителям (конечно, не бесплатно) освобождения от исполнения закона "в порядке исключения". Всем известно, что это явление распространено на всех уровнях и давно стало правилом. Отсюда рождается отнюдь не беспочвенное убеждение, что чиновник любое дело может решить, как в пьесе Островского, "не по закону, а по совести". Отсюда в обществе складывается убеждение в необязательности закона.

Беззаконию способствует и развал судебной и арбитражной систем. Суды получают не более двух третей от установленного бюджетом финансирования, у судов нет аппаратуры, бумаги, конвертов, марок. Они не в состоянии оплачивать вызов и охрану свидетелей. Суды присяжных не удается создать, так как работа присяжных не оплачивается. Оплачивать их должны их предприятия и учреждения, а те платить за время отсутствия на работе не хотят. Свидетели по мафиозным делам, запуганные бандитами, отказываются от показаний. Исполнение судебных решений лежит фактически на сторонах в процессе.

Добиться легальным путем выплаты долгов практически невозможно и приходится обращаться к бандитам, которые берут за эту "услугу" 50 процентов от суммы платежа. Сумма большая, но она окажется меньше, чем затраты на госпошлину, на взятки, на разные документы, справки и прочее без всякой гарантии получения долга. Бандиты же должника "ставят на счетчик", то есть, говоря юридическим языком, назначают большую неустойку (пени, штраф) за каждый день просрочки. Отсюда должник заинтересован в скорейшем погашении долга. Если же он откажется погашать долг или слишком затянет выплату, то ему грозят пытки и смерть.