Глава 4 Джейк

Как только Эбби скрылась в ванной комнате, Эй-Джей вопросительно поднял свои темные брови.

— Лучше бы ты радовался, что это я, а не Брайден вернулся сюда.

— Что это значит? — спросил я, натянув чистые джинсы.

— Ты же сказал, что пришел сюда, чтобы забрать свое барахло и разбудить Эбби, но вместо этого вернулся к ней в постель. Черт, она же оседлала тебя.

— Это твоя, а не моя вина, что ты так открыл дверь шкафа.

— М-м-хм, — ответил он, с намеком приподняв брови.

Я пожал плечами.

— Поверь мне, она не была в восторге от того, что я оказался с ней в постели.

— А ты?

Я застыл, натягивая через голову пахнущую свежестью футболку. Выглянув из-за горловины, я бросил на Эй-Джея взгляд.

— Чувак, смотри на вещи трезво. Мне настолько неинтересна Эбби.

Он усмехнулся.

— Скажи это себе. — Он направился к двери, но потом повернулся ко мне. — Так, если тебе неинтересна Эбби, ты не возражаешь, если я приударю за ней?

По каким-то причинам, которые я не мог понять, я стиснул челюсти при мысли об Эбби с Эй-Джеем. В то же время мои руки по бокам сжались кулаки.

— Она не глупая. Ей прекрасно известно, что мы трое за кобели, когда дело доходит до женщин.

— Я мог бы изменить ее мнение.

— Ага, тогда удачи тебе, — проворчал я, проходя мимо него.

Все еще сжатым после заявления Эй-Джея кулаком я постучал в дверь ванной.

— Ты там закончила, Ангел?! Остальным из нас тоже нужно привести себя в порядок.

— Иду, иду, — пробормотала она, отпирая замок. Когда она открыла дверь, при виде нее у меня перехватило дыхание. Каким-то образом за две короткие минуты, которые Эбби провела в ванной, она умудрилась не только переодеться, но и освежиться. Ее длинные светлые волосы волнами спускались по спине, а также она повторно нанесла макияж. Ее полные сверкающие блеском губы так и умоляли меня потянуться к ней и поцеловать их.

— Что? — спросила она, проведя руками по бедрам.

Пытаясь скрыть свои похотливые мысли, я усмехнулся:

— Ничего. Просто ты быстро привела себя в порядок.

С ее сочных губ сорвался смешок.

— Ага, все благодаря одной ванной, шестерым человек и по большей части отсутствию горячей воды. Вы бы видели, какие у меня раньше были условия.

Она протиснулась мимо меня, а потом направилась к Эй-Джею, который возился с развлекательной системой. Пока мой взгляд тут же начал блуждать по ее мягко раскачивающимся бедрам, когда она шла по проходу автобуса, Рис обошел меня и устремился в ванную.

— Эй, черт возьми, чувак, нет! Я был здесь первым!

Он одарил меня злобной усмешкой.

— Ты был слишком занят разглядыванием задницы Эбби, а не беспокойством о ванне.

— Я не разглядывал ее задницу, — прошипел я себе под нос и оттолкнул его с дороги.

Мы начали отпихивать друг друга локтями от зеркала, когда из акустической системы в автобусе вдруг загремела музыка. Мы обменялись с ним взглядами, а потом простонали в унисон.

— Эй-Джей, только не снова это мексиканское дерьмо! — прокричал я.

Время от времени Эй-Джей мучил нас музыкой в стиле банды и кумбии, на которой он вырос, пока мы не доканывали его тем, чтобы он ее выключил. Я высунул голову из-за двери ванной.

— Чувак, серьезно, ты же знаешь, что я не могу терпеть...

Не успел я пожаловаться ему насчет музыки, как меня ошеломил вид танцующих Эй-Джея и Эбби, заставив замолчать. Конечно, это был не какой-то традиционный танец или обжималки, к которым я привык в клубах и на концертах. Такие танцы я видел на семейных вечеринках Эй-Джея.

На полном серьезе, Эй-Джей мог бы заткнуть за пояс любого с «Танцев со звездами». Он родился с природным чувством ритма, которое улучшило его игру на барабанах. Не говоря уже о том, что, танцуя, он с такой латиноамериканской непринужденностью раскачивал бедрами, что все женщины изнемогали от желания. Но в данный момент меня не столько волновали движения Эй-Джея, сколько Эбби. Прислонившись к двери, я наблюдал за тем, как она танцевала так же естественно, как и Эй-Джей. Она справлялась даже со сложными шагами, соответствуя его плавным движениям. Я наслаждался этим выступлением, рассматривая то, как подол ее платья вызывающе закручивался вокруг ног.

Почесав щетину на подбородке, я не смог удержаться от мыслей: если она могла такое вытворять своими бедрами, стоя, то что же она могла делать, лежа на спине.

Эй-Джей поймал мой взгляд и подмигнул.

— Она очень одаренная, да?

— О, да, она умеет двигаться.

Забыв о бритье, а больше всего о прическе, я подошел к ним ближе.

— Где ты этому научилась, Ангел?

Не пропустив ни одного шага, Эбби ответила:

— Долгие годы мы жили в некоторых местах Мексики: Гвадалахара, Мехико. Тогда я была еще ребенком, но ходила на множество вечеринок. Все хотели научить маленькую блондиночку-гринга[6] танцевать. — Она захихикала. — А поскольку мои братья были старше меня и хотели впечатлить девчонок, то приглашали меня в качестве партнерши. Таким образом, всего и набираешься.

Я скрестил руки на груди.

— Я действительно впечатлен. Ты настоящее тройное удовольствие: поешь, играешь на гитаре и танцуешь.

Эй-Джей раскачивал Эбби на грязном полу автобуса.

— Она четверное удовольствие, потому что еще чертовски хороша!

Эбби закатила глаза, но все же позволила Эй-Джею закрутить себя, а потом низко опустить в конце песни.

Когда она, откинувшись, лежала в его руках, я спросил:

— Скажи мне, есть что-то, чего ты не умеешь делать, Ангел?

— Хм, может сдать экзамены на медсестру или найти достойного парня?

Эй-Джей простонал:

— Один пункт уже здесь, перед тобой, mi amor, моя любовь! Скажи только слово, и позже мы сможем восстановить эту сцену... но уже в спальне.

Эбби игриво шлепнула его по груди.

— Ты же обещал прекратить все эти сексуальные намеки. Джентльмен, помнишь?

— Да, да, — мрачно пробормотал он, подтянув ее наверх.

Она засмеялась, пригладив свои волосы и поправив бретельки сарафана.

— Правда, Эй-Джей, тебя ничто не может остановить? Я даже выбрала для нашего танца «Дороги жизни»[7] из твой испанской коллекции, потому что знаю, что это наименее сексуальная песня в мире. Она же о парне, который беспокоится о своей умирающей матери.

При упоминании о смерти матери мою грудь сдавило, а рука тут же полезла в карман, где лежал телефон.

— Эй, хм. Ребята, увидимся снаружи, ладно?

Эбби кивнула, а Эй-Джей сказал:

— Я позову Брая и Риса.

— Звучит неплохо.

Как только я спустился со ступенек автобуса, то тут же набрал мамин номер. Она ответила на второй гудок:

— Привет, милый.

Несмотря на то, что она не могла меня видеть, на моем лице расползлась широкая улыбка.

— Привет, мам. Я просто хотел узнать, как ты следуешь предписаниям врача.

Хотя я никогда и не признавался ей в этом, но я до смерти волновался о ней. Три года назад мы столкнулись с критической ситуацией, когда во время обычного осмотра у нее обнаружили опухоль в груди. Она прошла весь спектр химиотерапии и излучения, а также ей удалили молочную железу. К счастью, она сильная и с тех пор не болеет. Ей просто нужно ходить на плановые осмотры и сдавать кровь на анализы.

— О, просто замечательно. Все отлично. Не нужно беспокоиться.

— Ты уверена? У тебя усталый голос.

Она засмеялась.

— Это потому что некоторые девчонки снова убедили меня станцевать. Я перестаралась, решив, что мне двадцать, а не пятьдесят.

В прошлом моя мама – классическая балерина. И хотя ее мечтой было поступление в Джульярдскую школу[8], она также путешествовала и выступала с местными труппами. Когда она стала слишком стара для танцев, то открыла танцевальную студию. Она стала финансово успешной для себя самой и меня, поскольку я познакомился и соблазнил многих танцовщиц.

Я покачал головой. Несмотря на то, что она пыталась храбриться, я чувствовал, что за этим кроется что-то еще.

— Я могу приехать домой, если я тебе нужен.

— Джейкоб, я в порядке. Что мне нужно от тебя сейчас — так это, чтобы ты выполнял свои обязательства перед группой. От тебя зависит множество людей.

Мама — одна из немногих, кому я позволяю называть себя полным именем.

— Ладно, ладно. Но ты знаешь, что если нужно будет, я тут же примчусь.

Я услышал в ее голосе удовольствие, когда она ответила:

— Конечно, знаю. Но папа и остальные члены семьи сейчас в дороге. Так что просто береги себя.

В этот момент открылись двери автобуса. Пропустив последнюю ступеньку, Эбби вывалилась из него, поэтому мне пришлось броситься к ней и поймать ее прежде, чем она упадет. Она ухватилась за мои бицепсы, чтобы удержать равновесие.

— Ой, какой неловкий момент, — прошептала она, ее лицо вспыхнуло от смущения. — Спасибо, Джейк.

Я ухмыльнулся и подмигнул ей.

— Рад, что спас тебя от впечатывания лицом в землю.

Эбби слегка улыбнулась, а потом поспешила прочь от меня и скрылась на пассажирском сиденье ожидающего нас Шевроле Тахо, чтобы отвезти на ужин. Вышли Рис и Брайден, за ними следовал Эй-Джей.

— Джейкоб? — мамин голос, наконец, вернул меня из моих мыслей о том, как приятно чувствовать на себе руки Эбби и как вкусно от нее пахнет.

— Прости, мам. Небольшой женский кризис.

— Это была Бри?

Всего в нескольких словах мамин тон выразил все презрение к моим отношениям с темноволосой богиней, которая время от времени путешествовала со своим отцом, роуди нашей группы. Маме очень не нравилось то, что Бри возникала везде, в любой точке страны, чтобы быть со мной рядом.

— Нет, не она. Ее зовут Эбби. И прежде чем ты спросишь, нет, она не поклонница. — А потом я быстро объяснил маме всю ситуацию.

— Она кажется милой.

Я закатил глаза, но не смог удержаться от смеха.

— Да, уверяю тебя, она такая и есть. Для меня это просто какой-то кошмар: предположительно девственница, которая не позволит мне залезть к ней в трусики, не применив «челюсти жизни»[9]. Она совсем меня не боится. Не говоря уже о том, что у нее есть драйв и амбиции не только в мире музыки, но и в медсестринском деле. И в довершение всего, она происходит из безумно религиозного окружения.