– Эльрик! – Мунглуму вторил подвывающий ветер. – Может, нам быть более осторожными?

– Осторожность? Разве она необходима, когда Герцоги Ада должны ясно представлять, что их бывшие слуги пришли бороться с ними?

Мунглум скривил длинные губы, расстроенный тем, что Эльрик был в плену своей безумной древней крови. Не очень успокаивало его и то, что Сепириту наложил заклятье на его короткий меч и на саблю, одно из нескольких белых заклинаний, которые имел в своем распоряжении.

Сейчас черные утесы Пан Танга были хорошо видны, обрызганные водой; таинственное море рычало, билось в муке вокруг них, как если бы нечто мучительное было введено в его естество.

Кроме этого, вокруг острова, накрывая его, сгущалась необычная мгла, пронизываемая бледными сполохами.

Они вступили в эту тьму, так как нихрейнианские кони вонзили копыта в черный отрог Пан Танга, место, находящееся под властью черного духовенства, прочной теократии, которая пыталась превзойти легендарных королей-колдунов блистательной Империи Мельнибонэ. Но Эльрик, последний из этих королей, ныне лишенный земли, имеющий лишь несколько себе подобных, знал, что тайное искусство было естеством и законом его древних предков, в отличие от этих людей, которые сами ввергли себя в услужение нечестивой иерархии, которую они едва ли понимали.

Сепириту заранее указал им направление, и они рысью помчались через измятую, перекрученную землю прямо к столице – Хваангаарлу, Городу кричащих статуй.

Пан Танг был островом зеленых, блестящих обсидиановых гор, которые давали странные отблески. Горы казались живыми. Вскоре издалека они могли видеть смутно вырисовывающиеся стены Хваангаарла.

Когда они приблизились к этим стенам, облаченные в темные мантии с капюшонами стражники, певшие какую-то особенно отвратительную литургию, выросли вокруг них как из-под земли.

Эльрик не хотел тратить время на взвод, как он догадывался, священников Ягрин Лерна.

– Вверх, конь, – скомандовал он, и нихрейнианский конь взмыл вверх, оставив позади потрясенных этим фантастическим прыжком священников. Мунглум последовал его примеру, его смех дразнил их, когда он и его друг с грохотом промчались к Хваангаарлу.

Их дальнейший путь был свободен, видно, Ягрин Лерн решил, что той группы будет достаточно, чтобы их задержать.

Но когда до Города Кричащих Статуй осталось около мили, земля начала корчиться, содрогаться и лопаться со страшным грохотом. Но это их не задержало, нихрейнианские кони не пользовались земной поверхностью.

Небо, казалось, отяжелело над ними, и все содрогалось, темноту прорезали полосы сияющего мрака, и из земных трещин стали возникать чудовищные фигуры.

Ястребоглавые львы пятнадцати футов ростом крались к ним с предвкушением добычи, их оперенные гривы шуршали при движениях.

К сильному удивлению Мунглума Эльрик рассмеялся, тот взглянул на него, как на безумца.

Но Эльрик был знаком с этими призрачными созданиями, поскольку его предки часто пользовались подобными им в своих целях дюжину веков назад. Очевидно, Ягрин Лерн открыл их и поспешил использовать, не вникнув в их суть.

Древние слова возникли на губах Эльрика, и он заговорил с пафосом, обращаясь к гигантским птицеподобным монстрам.

Они прекратили двигаться и стали растерянно оглядываться вокруг, их воодушевление заметно спало.

Оперенные хвосты судорожно забились, когти то высовывались, то прятались в подушечки лап, прорывая борозды в жестком грунте.

И, наблюдая все это, Эльрик и Мунглум провели коней мимо них, и только тогда монотонный, но властный голос рявкнул им с небес, призывая на высокой речи Мельнибонэ:

– Убейте их!

Один ястребоголов нерешительно двинулся к ним, за ним другой, и затем следующий, пока все призраки не рванулись в погоню.

– Быстрее! – скомандовал Эльрик нихрейнианскому скакуну, но конь и так надежно соблюдал дистанцию.

Далее не встретилось ничего, что пыталось бы их остановить. Глубоко в тайниках памяти хранил Эльрик заклинания, которые постигал, будучи еще ребенком. Как и все древние заклинания Мельнибонэ, они перешли к нему от его отца, с напоминанием, что в эти времена многие из них бесполезны. Но теперь понадобилось заклинание – для вызова ястребоголовых львов и другое заклинание…

Теперь он вспомнил его! Заклинание, отсылающее их обратно к пределам Хаоса. Сработает ли оно?

Он напряг свой мозг, ища слова, необходимые для преследующих их тварей.

Создания! Макти из Мельнибонэ создал вас

Из веществ бесформенного буйства.

И если жить хотите, покоритесь,

Не то Макти вас всех приведет к первооснове…

Существа замялись, и с безнадежностью Эльрик повторил заклинание, опасаясь, что он сделал маленькую ошибку то ли в смысле, то ли в словах. Мунглум, который гнал своего коня позади Эльрика, боялся высказать свой страх и старался не мешать, когда Эльрик произносил заклинания, он в смятении услышал, как ближайшая тварь опробовала свой голос глухим ревом. Но Эльрик услышал эти звуки с удовлетворением, они означали, что твари поняли его угрозу, но были еще связаны предыдущим заклинанием. Медленно, наполовину неохотно, они стали просачиваться в трещины, пока не исчезли.

Уставший Эльрик сказал с торжеством:

– Судьба с нами до сих пор! Ягрин Лерн вряд ли превосходит меня в мощи, если это все, что он мог противопоставить нам! Совершенно ясно, что это Хаос использует его, и никак иначе!

– Не искушай судьбу, говоря об этом вслух, – предостерег его Мунглум, – исходя из того, что ты мне рассказал, это пустяки по сравнению с тем, с чем нам еще предстоит встретиться.

Эльрик бросил рассерженный взгляд на своего друга и кивнул.

Он не хотел думать о следующей задаче.

Теперь они приблизились к огромным стенам Хваангаарла. В промежутке между стенами, которые были отклонены наружу на угол, долженствующий затруднить потенциальных осаждающих, они увидели блестящие статуи – мужчин и женщин, – которых Ягрин Лерн и его предки превратили в камень, но оставили им жизнь и способность разговаривать. Они говорили немного, но сильно кричали, их отвратительные крики прокатывались по отвратительному городу, подобно мучительному воплю проклятых – и проклятыми они были.