— Мама.

— Да, Лидия, милая… о, я опять? Хорошо. Я ведь уже говорила мистеру Ньютону, что умею отклоняться от темы. Я этого не замечаю, а моего супруга совершенно не отвлекало это. На самом деле, он часто говорил…

— Мама.

— О, бога ради! На чём я остановилась?

— Полагаю, вы тосковали из-за отсутствия мужской компании, — Роберт надеялся, что улыбка получилась довольно милой.

— О, да! Это верно. Ну что же, поскольку это нынче традиционно, что вы проводите меня на ужин, как истинный джентльмен хозяйку дома…

Роберт сделал всё возможное, чтобы в этот момент не бросить взгляд на Лидию.

— Но это было бы совершенно несправедливо по отношению к другим дамам и отчасти эгоистично с моей стороны! Я не могу назвать себя эгоистичным человеком, ведь я очень интересуюсь благотворительностью. Меня часто хвалил президент детского просветительского общества за доброе сердце, и только на прошлой неделе мы…

— Мама!

— Таким образом, вскоре мы разработали систему — научились между собой делиться…

— Систему? — удивление Лидии намекало на то, что никакой системы на самом деле не существовало.

— Ну, разумеется! И сегодня очередь Элейн…

Мисс Элейн больше не хихикала, а нагло ухмылялась. Она склонила голову набок и так прищурила глаза, словно пыталась посчитать себя кокеткой.

Это не казалось привлекательным, но Роберт уже осознал свой долг. Он поклонился барышне, заметил, что жёлтый цвет её платья отлично гармонирует с цветом лица, а после предложил ей руку.

Шагая по лестнице вниз, Роберт полюбопытствовал о том, как она провела день, прогрессирует ли её рукоделие, предположил возможность завтрашнего дождя. Мисс Элейн постоянно хихикала в ответ на все его комментарии, даже если речь шла о погоде. Она то и дело скользила пальцами по его руке, словно рисовала что-то на Роберте, и прижималась к нему. Казалось, сестрица Лидии была просто отчаянной кокеткой.

Проводив мисс Элейн к её стулу, Роберт отошёл к дальнему концу стола, к мисс Шипли. Тем не менее, госпожа Уитфилд этим была недовольна — она приказывала всем пошевеливаться. Только тогда, когда Роберта усадили у мисс Элейн, наконец-то их рассадка миссис Уитфиод успокоила. К счастью, благодаря этому прямо напротив сидела Лидия.

Впрочем, как бы он ни старался, он не мог разгладить морщинки у неё на лбу. Первые два курса блюд он молчал, пытаясь понять причину её недовольства. Не получилось до той поры, пока во время третьего блюда наконец-то он не обратил внимание на разговор.

— Таким образом, всего один день? — продолжала допрос миссис Кембл — на разговор это больше не походило. — Вы не должны постоянно работать, все эти страшные часы до конца своих дней!

Пытаясь прокручивать дискуссию в голове, Роберт не сыскал ни единой ссылки на ужасные часы. Но, по правде, он полагал, что миссис Кембл ничего не знала о юриспруденции.

— Слоттен-хаус довольно небольшой, но вот усадьба Уоррингтон в Солсбери — истинный образчик…

— Замечательно. Да, просто замечательно! Всего в пятнадцати — около того, — милях отсюда, — она значительно посмотрела на свою дочь и кивнула.

— На самом деле, полагаю, здесь будет около двадцати трёх миль, может быть, чуть больше, — он махнул рукой в сторону окна, словно на таком расстоянии был шанс что-нибудь увидеть.

— И что же, брат живёт в Слоттен-Хаусе?

— До прошлого года — Слоттен-хаус был наследован, а у меня есть городской дом в Бате, вот потому я и решил связать свою карьеру с законом. Разумеется, именно этого ожидают от третьего сына.

— Не уверена, что понимаю… — наконец-то он посмотрел на мисс Элейн с неподдельным интересом, ведь она в кои-то веки забыла хихикнуть! — А что же изменилось?

Эта тема была отнюдь не тем, что хотелось обсуждать Роберту. Боль оказалась ещё слишком свежей, и даже семь месяцев спустя шок всё ещё не выпускал его из своих цепких пальцев. Жизнь его изменилась, будто бы вспыхнул порох — ведь воображаемое оскорбление и вспыльчивый идиотизм отобрали у Ллойда жизнь.

— В августе прошлого года мой старший брат был убит, — он произнёс эти слова и сжал зубы, надеясь, что это положит конец беседе. Он не станет обсуждать это — не только потому, что дуэли вне закона, а ещё и потому, что они были таким же громадным безумием, как сумасшедшим оказался тот, кто их изобрёл.

— А что ты думаешь об оленине, Кора? Кажется, наш повар превзошёл сам себя! — Лидия улыбнулась и кивнула, словно поощряя свою подругу наконец-то заговорить.

— В самом деле, это просто замечательно! — мисс Шипли на миг покраснела, а после вновь перевела взгляд на стол.

Лидия посмотрела на склонившуюся вниз голову мисс Шипли, нахмурила брови, тихо вздохнула и вновь повернулась к компании.

— Вам нравится жить в Бате, мистер Ньютон?

Оценив её усилия перевести разговор в более мирное русло, Роберт мягко улыбнулся.

— Да, вопреки тому, что благодаря своей работе я в основном слишком занят, чтобы насладиться городом.

— О, в таком случае, вам не до легкомыслия?

— Верно, верно… — он кивнул в знак признательности её доброте и внимательности, а после наблюдал за тем, как она медленно вытягивала разговор из глубокой ямы.

— Значит, Слоттен станет вашим после отцовской смерти? — миссис Кембл, однако, не была чувствительна к эмоциям других людей, потому повела разговор в ту струю, о которой Роберт и думать боялся. — Ведь ваш второй брат получит титул и место в Виссете… Как называется родовое поместье? Тонингтон-Холл?

— Пожалуйста, тётушка Фрея, ведь речь идёт о смерти отца мистера Ньютона, а этого вопроса лучше избегать! — Лидия энергично тряхнула головой и посмотрела себе под ноги. А после, глубоко вдохнув воздух, повернулась к Роберту. — А вы сможете уделить минутку для того, чтобы принять участие в балу? Мы будем отмечать мой день рождения довольно скромно, в начале мая, и соберётся не больше двухсот человек.

Она улыбнулась с таким энтузиазмом, что согласие соскользнуло из уст Роберта прежде, чем он хотя бы понял, что за вопрос перед ним стоял. Но, когда понял, обрадовался — вероятно, вот там-то он и хотел бы присутствовать, и приглашение было очень лестным.

Лидия ещё несколько минут говорила о планах этого великого дня, пока, наконец-то, не заразила охотой и остальных дам. Обсуждение перескакивало от человека к человеку, постепенно, минута за минутой, становился громче и смех, действительно заразный. Теперь и Роберт мог внести свою лепту в разговор. О последней моде он ничегошеньки не знал, как и о том, что теперь играли на балах или где разместить такое количество гостей, но всё же, он наслаждался их волнением — тем, как ярко пылали глаза Лидии, когда она вспоминала о своих друзьях, её терпеливой улыбкой, когда она слушала, как её кузена описывала свои бальные туфли в бесполезных мельчайших деталях.

Казалось, вот-вот обед закончится, но внезапно сквозь дверь прорвался голос, а в столовой стало тихо. Когда голос вновь разрушил тишину, миссис Кембл покраснела и посмотрела на сестру своего супруга.

— Вы должны меня извинить, полагаю, мне стоит…

Роберт поднялся, пока дама подобрала юбки и выскользнула в коридор. За тот короткий миг, что дверь была открыта, эхо раздражения мистера Кембла ворвалось в столовую. Разумеется, резонанс и то, что у него страшно заплетался язык, исказило смысл слов, но в том, что он был пьян, не могло быть никакого сомнения.

— Боже мой, кажется, Артур и майор позволили себе слишком много… — миссис Уитфилд подарила Роберту мертвенно-восковую улыбку. — Это происходит достаточно редко, так что стоит просто игнорировать…

Лидия фыркнула, а мисс Элейн тем временем начала громко читать письмо, полученное от знакомого. Речь её заглушила голоса из другой комнаты, так что это явно было сделано специальной, но все остальные тоже просто сидели и смотрели на тарелки перед ними. К тому времени, как закончилось письмо и разговор в коридоре, подошло к концу время для десерта, но вместо того, чтобы отправиться в другую комнату, миссис Уитфилд предложила всем отправиться ко сну.