– Вот так мы и будем подниматься, – заговорил Малдун прямо в ухо Джоан. – Я буду находиться за вами, и так все время, пока мы поднимаемся наверх. Когда вы делаете движение, я его повторяю. Если вам потребуется немного передохнуть, можете откинуться назад и прижаться ко мне. Я удержу вас, не бойтесь. Я не дам вам упасть.

Она почувствовала спиной мощную стену мужских мышц.

Боже мой!

– Все в порядке? – поинтересовался лейтенант.

– Да, – с трудом выдавила Джоан. Сердце у нее тревожно колотилось, а ведь она поднялась всего на метр от земли. – Только, похоже, я не могу заставить себя отцепиться от этих веревок, поэтому продвижение наверх может оказаться весьма затруднительным.

– Начните с левой ноги. – Она ощутила его теплое дыхание у своего левого уха, и в ту же секунду он чуть подтолкнул ее ногой в нижнюю часть левого бедра, отрывая ее стопу от каната.

Для нее не оставалось ничего другого, как вставить носок ботинка в следующую ячейку этой гигантской веревочной лестницы.

– Отлично. Теперь правая рука. – Он помог ей, вытащив ее пальцы из одной ячейки и осторожно переставив их в следующую, чуть выше. – Превосходно. Теперь правая нога. А за ней левая рука.

И она повиновалась.

Они начали подниматься.

Вернее, это больше походило на то, что она сидит у него на коленях, а он взбирается наверх. Но, по крайней мере, ему уже не приходилось вынимать ее пальцы из ячеек, так как она делала это самостоятельно.

– У вас все отлично получается, – проговорил он ей на ухо. – Только не смотрите вниз.

Разумеется, она тут же взглянула вниз, и на этом прогресс в ее действиях закончился. Джоан тут же застыла на месте.

– Вот черт!

Нельзя было сказать, что они поднимались очень долго, но все же им оставалось преодолеть еще добрую половину пути.

– Упс! – огорчился Малдун. – Моя ошибка. Простите. Не надо было мне говорить, чтобы вы не смотрели вниз, потому что вы тут же туда и взглянули, верно? Такова уж человеческая натура.

– Вот черт! – повторила Джоан.

– Вы боитесь высоты? – спросил Малдун. – Тут нечего стыдиться. Очень многие люди страдают этим.

– Я, например, боюсь, – подключился к разговору Дженк, свисая с сети на одной руке, как обезьяна, чуть повыше их.

От его движений вся сеть начала раскачиваться, и Джоан, к своему удивлению, запищала от страха. Боже мой, как это позорно! Именно запищала!

– Забирайся наверх, да поскорей! – приказал Дженку Малдун. – И тебя, Космо, это тоже касается. Не торчите на сети. Она должна быть неподвижной, насколько это возможно.

Джоан закрыла глаза, а двое мужчин быстро понеслись вверх. Еще некоторое время веревки прыгали и раскачивались, но вскоре, к счастью, их движение почти прекратилось.

– Я не боюсь высоты, – сообщила женщина Малдуну. – По крайней мере, я так считала раньше. Но, боже мой, теперь мне кажется, что боюсь.

– Отдохните немного, хорошо? – предложил он. – Прижмитесь ко мне спиной и сосредоточьтесь на дыхании. Не волнуйтесь, я вас удержу. – Каким-то образом он умудрился обхватить ее одной рукой за талию, чтобы она могла почувствовать себя в полной безопасности, продолжая при этом держаться за канаты. – Так лучше?

Если бы Джоан не убедила себя, что между ними установились дружеские отношения и ничего более, она бы решила, что лейтенант умышленно велел ей не смотреть вниз, чтобы иметь возможность обнять ее так, как он делал это сейчас.

Боже, какие у него огромные руки! Одной из них он так крепко прижал ее к себе, что она смогла явно почувствовать и оценить его силу. Другая рука расположилась рядом с ее щекой, и Джоан имела возможность разглядеть мощную мускулатуру, с помощью которой он сейчас удерживал на сети их обоих.

– Но у вас нет страховочных ремней! – внезапно дошло до Джоан, и у нее тут же закружилась голова. – Боже мой! Майк! Не надо было нам все это даже затевать. Я хочу вниз. Я хочу немедленно спуститься вместе с вами вниз, на землю.

– Ш-ш-ш! Джоан, дышите ровнее. Мне очень часто приходится забираться на самый верх. Помните, что я вам говорил? Для меня это сущий пустяк.

– Да, но, как правило, вы забираетесь туда без меня. Я вам мешаю, я очень неуклюжая. Я могу вас нечаянно столкнуть вниз, понимаете? Если вы еще не обратили внимания, то я очень грузная, мне бы надо скинуть килограмм десять. Я не вхожу в весовую категорию «пуха и пера», если уж быть честной до конца.

– Если уж быть честным до конца, – спокойно произнес Малдун ей на ухо, как будто они сейчас мирно беседовали, стоя на твердой земле, – я уже успел обратить на это внимание. Это трудно не заметить, если принять во внимание, как близко друг к другу мы сейчас находимся. Но если вы хотите знать мое мнение, то я считаю, что нам не следует сбрасывать ни грамма. Мне вы кажетесь идеальной. Я это даже чувствую.

Малдун продолжал держаться за канаты, а Джоан упорно молчала. Шло время, а она так и не произнесла ни слова. И похоже, не собиралась ничего говорить.

Боже мой! Никогда раньше Малдуну не приходилось еще так экспериментировать. Да ему и не приходилось рассыпать подобные комплименты. Он и сам не хотел никому навязываться. И теперь он понял, почему раньше первым никогда ничего не говорил женщинам о своих чувствах. Он боялся встретить отказ, как это произошло сейчас. И от этого ему стало особенно грустно и обидно.

Тем более что от Джоан исходил восхитительный аромат, и держать ее в объятиях было на удивление приятно. Боже мой! Эта женщина прямо-таки излучала сексуальность, чего сама, наверное, даже и не подозревала. У нее была красивая кожа, мягкая и гладкая на щеках, но с крохотными морщинками возле глаз. Подобные морщинки образуются у тех, кто любит смеяться, а Малдуну нравились именно такие женщины. С сегодняшнего дня, когда ему придется делать свой выбор, он первым делом всегда будет смотреть, есть ли у женщины такие морщинки. Он потерял слишком много времени, общаясь с чересчур серьезными дамами, которые не стали бы смеяться даже на свидании с Адамом Сандлером. Решено! Больше он никогда не будет связываться с женщинами, у которых отсутствует чувство юмора.

Он давно покончил с дамами, которых не за что подержать. Хватит этих костлявых, вечно голодающих, тощих, как спички, красоток, которые просят сходить с ними в ресторан, а сами весь вечер ковыряются в салате, так и не съев и четверти порции. Это даже не смешно!

И больше никаких блондинок. Малдуну нравились темные волосы, такие, как у Джоан, – густые, темно-коричневые, может быть, с красновато-золотистым отливом. Он вспомнил, что такой цвет называется каштановым. Точно. И еще у женщины обязательно должны быть карие глаза. Такие же, как у нее.

В настоящее время ее карие глаза были закрыты. Но вот она открыла их и посмотрела через плечо на лейтенанта. И наконец-то заговорила:

– Вы что же, черт побери, решили начать ухаживать за мной на высоте шестидесяти футов от земли?!

– Всего тридцати пяти футов, – поправил Малдун. – И я вовсе не ухаживал за вами, – соврал он, поскольку ей его затея, по всей вероятности, не понравилась. – Ничего подобного. Я только хотел… Вы говорили, что не принадлежите к весовой категории «пуха и пера», как будто в этом есть что-то зазорное. И я хотел дать вам понять, что многие парни не любят худых девушек, которых, кажется, сдует при первом же серьезном ветре. Многие ребята предпочитают женщин, которые выглядят как женщины и имеют при этом… женские тела. Так вот, я как раз принадлежу именно к таким парням. Лично мне кажется, что у вас роскошное, потрясающее тело. И не вздумайте портить его диетами. Если вы сбросите десять килограммов, то станете ходячим скелетом. Это вы понимаете?

Ему удалось удивить ее. Впрочем, он и самого себя удивил, наверное, ничуть не меньше. Несмотря на то, что он солгал ей насчет своих намерений, он раньше никогда не был настолько честен с женщиной. По крайней мере, он не говорил ни одной из них, что именно его так заводит.