Наступил вечер, когда Лэр, наконец, покинул дом сестры. С наступлением сумерек дороги расчистились. Ароматы кухонь наполняли воздух. В домах зажигались огни.

На Пти Пон стражник, собирающий пошлину за проезд, спешил вернуться к шумной игре в кости при свете факела. Стук костей, смех и ругательства сопровождали Лэра на всем протяжении моста.

Часть моста совсем недавно была заменена, так как один пролет был смыт водоворотом зимнего паводка. Остатки старого пролета не убрали. Мост в этом месте часто вздрагивал и прогибался под тяжестью транспорта, и Лэр испытывал неприятное чувство, проезжая этот участок.

На правом берегу, на Вьей Жуайери, был район убогих таверн. Звучала музыка и толпились посетители. Лэр нашел конюшню, чтобы поставить Ронса. Скоро он должен встретиться с друзьями. Его встревожил и заставил задуматься разговор с сестрой. Настроение было подавленным. Громкая, немелодичная музыка, звучащая с разных сторон, действовала на нервы, толпа раздражала.

В таверне «Смеющийся Кот» де Фонтен два раза заказал эль. Наблюдая за игрой в кости, он то и дело поглядывал на часы. За полчаса ожидания он отверг притязания нескольких проституток и в третий раз выпил эль. Все еще не было ни Готье, ни Пьера д'Олни. Лэру это показалось странным, так как все трое накануне виделись у Готье и согласовали свои планы.

Лэр слишком хорошо знал, что солдаты не всегда распоряжаются своим временем. Их, должно быть, задержали во дворце непредвиденные обстоятельства. Но все же опоздание друзей тревожило де Фонтена. Он пил эль, не в силах рассеять беспокойство, которое угнетало его весь вечер.

Альбер Друэ остановился у двери «Смеющегося Кота» и сделал несколько глубоких вдохов. Путь неблизкий, к тому же, большую часть дороги юноша почти бежал. Хорошим доказательством его выносливости и осторожности послужило уже то, что ему удалось ускользнуть от стражников и выбраться из дворца. Опершись о дверной косяк, Альбер помедлил еще несколько секунд. Лампы внутри чадили. Над головами многочисленных посетителей плавал серый дым. Пахло кислым элем. Альбер обвел глазами толпу. Прищурившись, он пытался найти взглядом Лэра де Фонтена, который, возможно, еще ждет своих друзей. В конце концов он заметил хозяина и, шепча еле слышные проклятия, начал пробираться к нему сквозь толпу.

Не так давно на улице, освещенной неровным светом факелов, Альбер увидел тех людей, которые еще утром приходили в дом де Фонтена с вопросами и угрозами. Скоро преследователи будут здесь.

Лэр неторопливо пробирался к закопченной двери таверны. Неподалеку в стойле конюшни его ждет Ронс.

На какое-то мгновение толстая служанка загородила ему дорогу. Лэр не успел обогнуть пышнотелую преграду, как услышал знакомый голос и увидел своего слугу Альбера, машущего ему рукой. Долговязый малый с копной рыжих волос рассекал толпу, подобно пловцу, преодолевающему волны. Когда Альбер оказался рядом с хозяином, то слова, которые он произнес на ухо де Фонтену, полились, словно снежная лавина.

– Они хотят арестовать вас, сир! Не возвращайтесь во дворец! Они ищут вас! Я только что их видел! Рядом с таверной!

Какое-то мгновение Лэр пытался осмыслить, о чем говорит слуга, что стоит за всем этим. Но… Не слишком ли поздно? Уголком глаза де Фонтен успел заметить знакомую фигуру Рауля де Конше, стоящего на пороге таверны в окружении восьми стражников. Их глаза внимательно изучали толпу. Пока они его не заметили… Пока.

Глаза Альбера расширились.

– Вы должны торопиться, сир. Я постараюсь отвлечь их.

Лэр схватил юного слугу за руку.

– Нет. Слишком поздно.

Де Фонтен вынул из кармана монету и вложил ее в ладонь Альбера. Быстрым шепотом произнес:

– Моя лошадь находится в стойле «Красной Жаровни». Отправляйся к маршалу д'Орфевре. Если нужно, подними его с постели. Расскажи обо всем, что случилось. Быстро, пока они не заметили тебя, – Лэр мягко подтолкнул слугу в спину.

Де Конше взмахнул рукой. Его отряд двинулся вперед. Лэр не тронулся с места. В последний раз он различил бледно-голубую тунику Альбера, отливающую серебром в тусклом свете таверны. Молодой человек, словно юркая рыбка, исчез среди толпы.

Окруженный стражниками, Лэр четким голосом сказал, что не знает за собой никакой вины. Де Фонтен отдал меч Раулю де Конше и вышел из таверны в окружении солдат. Сопротивляться было бесполезно. К тому же не исключено, что ошибка разъяснится.

На улице их окутала темнота. К Лэру подвели лошадь одного из стражников.

– К сожалению, – насмешливо произнес де Конше, – могу предложить вам только эту кобылу. Не уверен, что вы привыкли к подобному.

Взрыв хохота прорезал тишину вечера, когда самый младший из стражников схватил Лэра за руки и связал их за его спиной. Стражник, чья лошадь досталась пленному, побежал впереди всадников, освещая факелом путь. Постепенно темные улицы, наполненные запахом дешевой пищи, сменились более богатыми кварталами. Лэр, коленями удерживаясь в седле, не произнес больше ни слова, в то время как де Конше не умолкал ни на минуту. Казалось, ему доставляло огромное удовольствие перечислять обвинения, которые будут предъявлены де Фонтену. Впереди показались остроконечные башни. Въехав в ворота замка, де Конше небрежно бросил:

– Посмотри на мир в последний раз, Фонтен. Твоя жизнь кончена.

Из темной арки появились три огромных силуэта – трое стражников с каменным выражением лиц и огромными ручищами. Они не стали ждать, пока Лэр спрыгнет с лошади, а грубо стащили его с седла. Де Фонтен попытался сопротивляться, но сильный удар по голове утихомирил его. Перед глазами поплыли радужные круги. Лэра потащили по какому-то коридору, потом вниз по выщербленным ступеням. Установленные кое-где шипящие факелы тускло освещали подземелье дворца. Наконец Лэра швырнули в подвал, сорвали одежду, приковали к стене. Темнота окутала пленника.

Не прошло и часа, как яркий свет факела прорезал темноту. Лэр зажмурился. Потом открыл глаза, пытаясь разглядеть вошедших. Перед ним, оскалив хищные зубы, стоял королевский инквизитор и два огромных стражника, наверное, из тех, кто стаскивал де Фонтена с лошади во дворе.

– Кажется, судьба завела вас так далеко, что вам трудно позавидовать, мессир, – произнес де Ногаре. Губы искривила неприятная ухмылка. Буквально несколько минут назад он видел другое тело – тело одного из братьев д'Олни. С такими же Широкими плечами, хорошо сложенную фигуру молодого мужчины. Ни одному из братьев д'Олни, ни молодому де Фонтену уже не понадобятся ни сильные руки, ни широкие плечи… Взмахом руки де Ногаре приказал одному из стражников, держащему факел, приблизиться к пленнику.

– Твои друзья признались в своих преступлениях. Не могу сказать, что они сделали это охотно. Но, в конце концов, они были счастливы сообщить мне именно то, что я хотел знать. Я надеюсь на твое благоразумие.

– Я ничего не знаю ни о каких преступлениях, – возразил Лэр. – Знаю только, что вы по ложному обвинению задержали преданных слуг короля.

Его голос был удивительно спокойным. Даже обнаженный, де Фонтен старался сохранить достоинство.

Инквизитор презрительно фыркнул:

– Тебя неверно информировали. Арестовать братьев д'Олни приказал Его Величество король Филипп.

– И в чем их обвиняют? И в чем обвиняют меня?

Инквизитор усмехнулся.

– Я вижу, ты прикидываешься дураком. Хорошо, – он неожиданно дернул головой. Гюлимая де Ногаре мучил нервный тик, поэтому его голова иногда странным образом дергалась влево.

Стоящий на пороге детина с густыми бровями вышел в коридор и вернулся с табуреткой, которую поставил рядом с инквизитором. Другой стражник поднял факел и вставил древко в металлическое кольцо на стене. Затем повернулся, отстегнул от пояса что-то черное. Когда стражник подошел ближе, Лэр понял, что это дубинка, с одного конца обтянутая кожей.

– А сейчас, – де Ногаре опустился на табуретку, – ты скажешь мне, где и когда ты встречался с леди Николетт Бургундской.