Молчание золото, да? Будешь молчать, никто не догадается, что ты чего-то не знаешь?

Тупое оправдание. Особенно если учитывать, что расспросы во все времена были самым простым способом узнать необходимое здесь и сейчас. Это всякие умники легких путей не ищут, изобретают изобретенное и лезут в справочник, когда можно спросить у сидящего рядом одногруппника.

И плевать, кто и что там будет думать.

Рука болела так, словно успел схватиться ею за какой-то электроприбор, шарахнувший током. Правый бок ныл, намекая, что скоро там появится красивый такой синяк. А еще чесался нос, именно в тот момент, когда реагировать на это было бы большой глупостью.

Самое странное, что Максим отлично помнил, что это сон. Помнил, как мрачно пил сок прямо из бутыли, потому, что рыжий преподаватель не догадался принести чашки. А Тайрин и Атьян обсуждали какие-то понятные им и непонятные парню с Земли вещи. Спорили о том, стоит ли искать следы. Смеялись над какими-то шутками.

Помнил, как разгребал завалы мусора, освобождая древние продавленные диваны, чтобы было на чем спать. А девушка проклинала пыль и аккуратно стелила на грязную мебель чистые покрывала.

Помнил, как долго ворочался, мысленно ругаясь на слишком яркую луну. Синюю, в полном соответствии с названием отрезка времени, который Максим привычно окрестил месяцем.

И вот на тебе, уснул.

Лучше бы вообще не спал.

— Не правильно! — рявкнул в который раз отцовский голос, хотя самого отца Максим не видел. Только меч выныривал из пустоты и сразу же исчезал. Точнее, даже не меч. Такая деревянная штука на меч похожая. Бокен, кажется. Или бокен обязательно должен быть изогнутым? — Не отвлекайся!

Меч вынырнул и в этот раз атаковал, чуть опять не двинув по ребрам. Максим только каким-то чудом успел отскочить.

— Не так, так тебя слишком легко поймать. Ты всегда должен знать, что делаешь, куда ведешь противника. Увидеть его ходы и просчитать свои. Как в шахматах.

Меч пролетел в каком-то миллиметре от лица и тут же опять исчез. Со своей попыткой ответить ударом на удар Максим безнадежно опоздал. Да и глупо оно, лупить по мечу. Задеть нужно мечника.

— Мальчишка! — словно выплюнул отцовский голос, и меч опять на секунду стал видимым. — Никогда так не делай! Импульс, демоны с тобой в хороводе! Ты должен отвести чужое оружие, заставить его скользнуть по своему, погасить силу удара, а не тупо подставить меч под меч. Если противник сильнее тебя, или его оружие прочнее, то после первой же такой глупости ты рискуешь остаться без оружия, не говоря уже о том, что рука онемеет. Я даже однажды видел, как таким вот образом руку сломали. Тебе оно надо?!

Максиму оно было не надо, рука и так болела, поэтому он тряхнул головой и поморщил чесавшийся нос.

— В крайнем случае, используй границу как щит, хотя это тоже не очень умно, особенно если у противника большой резерв. Отступи, в конце концов, и пока противник будет делать шаг к тебе, попытайся просчитать свои действия. Но не беги, не поможет. Ты должен контролировать того, с кем сражаешься, и сбегать только после того, как удалось противника чем-то занять. Занять на достаточное для бегства время. Защищайся!

Каким чудом Максим успел среагировать, шагнуть в сторону и подставить свою деревяшку таким образом, чтобы вынырнувшее из пустоты оружие скользнуло влево, он понять не смог. Но ведь получилось.

— Не безнадежен, — облегченно выдохнул отцовский голос, и сон резко поменялся. Наполнился аплодисментами и леденцами, как град падающими с небес и бьющими по голове.

— Гадство! — заорал парень и проснулся.

Левая рука, в которой во сне держал деревянный меч, по-прежнему ныла, а пальцы мелко подрагивали. Нос чесался. Один бок разумно решил, что ему до снов нет никакого дела и, наверное, поэтому не болел.

Парень сел, осмотрелся, убедившись, что все еще находится в напоминавшей чердак башне. Луна больше не заглядывала в окно, зато успешно окрасила синим облака, странно смотревшиеся на черном небе. Звезды там тоже были. Мелкие и яркие. Казалось, их кто-то рассыпал горстями, там больше, там меньше, а вон там вообще ничего, не хватило, наверное.

Максим широко зевнул, натянул обувь и пошел к окну, стараясь ничего не задеть. Не хватает еще Тайрин разбудить.

Пейзаж за окном впечатлял. Откуда-то взялись узкие улочки, яркие фонари, деревья в синей пене то ли цветов, то ли листьев. Дома казались разноцветными. Они были живыми, наполненными энергией, оплетенные тоненькой паутиной то ли каких-то магических коммуникаций, то ли защиты от грабителей. Если долго присматриваться, то начинает казаться, что все эти дома кто-то украсил мигающими гирляндами к Новому году.

Холм непонятным образом стал ниже и шире, а еще у его подножья появились тоненькие башенки, с огоньками на вершинах, похожие на маяки. Правее холма с дворцом-распальцовкой появился еще один холм. Похоже с памятником какому-то мужику с мечом. Хотя кто их знает, может это еще один дворец оригинальной формы. А над этим холмом небеса рассекала то ли трещина, то ли застывшая молния. Такая же синяя как луна.

— Баланс сместился, — хрипло и заспано сказала Тайрин за спиной.

Максим даже подскочил. Он как-то с этими пейзажами успел забыть о присутствии спящей девушки. Точнее, уже не спящей.

— Баланс? — переспросил парень.

— Ага. Я же говорила, все эти плоскости держатся на старых городских стенах. А через сами стены проходят линии энергии из резерва планеты. Из резервов. Их много, они разные и энергия из большинства только и подходит, чтобы держать неживое и убивать живое. Из некоторых черпают силу стихийники. И совсем мало могут помочь при лечении, или выращивании деревьев, например. Вот. А еще количество энергии эти резервы излучают неодинаковое, один может быть сильнее сегодня, второй сильнее через два дня. Баланс между плоскостями меняется и одни как бы наплывают на другие. Люди это видят, некоторые даже расписание составляют. С верхней плоскости всегда легче перейти на нижнюю, чем наоборот. С верхней ты вообще можешь соскользнуть, как мы когда только в город пришли. А с нижней приходится идти, словно на гору. Иногда даже по ступенькам. Увидишь еще.

— Понятно, — сказал Максим. Очень странный город. — А катастроф с этими плоскостями у вас никогда не случалось?

— Когда-то давно случались. Но сейчас любая плоскость привязана более чем к десяти источникам, поэтому баланс колеблется постоянно, но сильных перекосов не бывает.

— Угу, — сказал парень. — Все равно не понимаю, почему плоскости, которые не наплыли, не видно.

— Потому, что ты находишься не на них, — пожала плечами девушка. — Ложись спать. Нам нужно с утра побывать возле храма, пока строители и реставраторы не придут. Там сейчас зевак много бродит, так что на нас, скорее всего, внимания не обратят. И границу мою не заметят. Там сейчас буря похуже, чем здесь благодаря экзаменам. Несколько плоскостей ведь задето. А потом вернемся, дождемся Атьяна, и вы мне поможете замаскироваться. Ладно?

— Ладно, — согласился Максим. Хотя и не помнил, чтобы его до сих пор кто-то просил помочь что-то замаскировать. — Вроде ты говорила, что на моем фоне тебя не видно.

— Ага, не видно. Если не присматриваться или не настроиться специально.

— Ясно. Считай, что уже сплю.

Максим еще раз окинул взглядом изменившийся пейзаж и пошел к своему дивану. Как там говорится в сказках? Утро вечера мудренее?

Вот и проверит теорию на практике. Кому еще такой шанс выпадет и когда?

Поход к разрушенным храмам был той еще глупостью. Это Максим понял почти сразу. Наверное, понял бы и раньше, если бы сначала не таращился на светящуюся мозаику на стенах очередного подземелья. Бессистемный набор разноцветных пятен, которые казалось, перемещаются, а иногда подмигивают. Парень и сам не понимал, почему так пристально их рассматривал, даже споткнулся пару раз. Почему-то казалось, что стены живые и несут в себе угрозу.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: