Стодарнику (юго-восточный угол) соответств овала молитва Уриилу Архангелу:
Святый Архангеле Божий Урииле, Светом Божественным озаряемый и преизобильно исполненный огнем пламенной горячей любви, брось искру огня сего пламенного в мое сердце холодное, и душу мою темную светом твоим озари. О, великий Архангеле Божий Урииле, ты еси сияние огня Божественного и просветитель помраченных грехами, просвети ум мой, сердце мое, волю мою силою Святаго Духа, и настави меня на путь покаяния, и умоли Господа Бога, да избавит меня Господь от ада преисподняго и от всех врагов, видимых и невидимых, ныне и присно и во веки веков. Аминь
О, святые Господства, всегда пребывающие пред Небесным Отцом, умолите Иисуса Христа, Спаса нашего, да запечатлеет царственную свою в немощи силу и дарует нам благодать, да очистимся этой благодатью, да возрастем этой благодатью, да исполнимся верой, надеждой и любовью.
Юго-западные углы я закрест ила молитвой Архангелу Михаилу:
Святый Архангеле Божий Михаиле, отжени от меня молниеносным мечом твоим духа лукавого, искушающего мя. О, великий Архистратиже Божий Михаиле — победитель демонов! Победи и сокруши всех врагов моих, видимых и невидимых, и умоли Господа Вседержителя, да спасет и сохранит меня Господь от скорбей и от всякия болезни, от смертоносныя язвы и напрасныя смерти, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
О, святые шестикрылатые Серафимы, вознесите благомощную молитву вашу ко Господу, да умягчит Господь грешные ожесточенные сердца наши, да научимся вверять Ему, Богу нашему, всех: и злых, и добрых, научите нас прощать обидчиков наших, дабы и Господь простил нас.
Северо-западный угол был посвящен Архангелу Рафаилу:
О, великий Архангеле Божий Рафаиле, приемый дар от Бога целить недуги, исцели неисцельные язвы моего сердца и многие болезни моего тела. О, великий Архангеле Божий Рафаиле, ты еси путеводитель, врач и целитель, руководствуй меня ко спасению и исцели все болезни мои, душевные и телесные, и проведи меня к Престолу Божию, и умоли Его благоутробие за грешную мою душу, да простит меня Господь и сохранит от всех врагов моих и от злых человек, и ныне и до века. Аминь
О, святые богоносные Престолы, научите нас кротости и смирению Христа, Владыки нашего, даруйте нам истинное познание своей немощи, своего ничтожества, даруйте нам победу в борьбе с гордостью и тщеславием. Даруйте нам простоту, око чистое и смиренное сознание.
В северо-восточный угол поместила я травы с молитвой Гавриилу Архангелу:
Святый Архангеле Гаврииле, радость неизреченную с Небес Пречистой Деве принесший, исполни радостию и веселием сердце мое, гордостью преогорченное. О, великий Архангеле Божий Гаврииле, ты еси благовестил Пречистой Деве Марии зачатие Сына Божия. Возвести и мне, грешному, день страшной смерти Господа Бога за грешную мою душу, да простит Господь грехи мои. О, великий Архангеле Гаврииле! Сохрани меня от всех бед и от тяжкой болезни, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
О, многоочитые Херувимы, воззрите на безумие мое, исправьте ум, обновите смысл души моей, да снизойдет на меня, недостойного, премудрость небесная, дабы не согрешать словом, дабы обуздать язык свой, чтобы каждое деяние было направлено к славе Небесного Отца.
Над окошками в маленьких пучках я развесила зверобой, шалфей, ромашку, чабрец и тысячелистник. Смесь этих трав должна защитить дом от завистливых взглядов, дурных пророчеств на семейную жизнь и порчу неплодства. Под кровать молодым настелила я ветви можжевельника, орешника (стабилизируют и усиливают энергии, защищают от порчи, наведенной на вещи) положила тысячелистник и чабрец (очищают пространство, разжигают любовный жар, дают плодовитость).
Когда пространство всех трех домов было очищено и защищено травами, я принялась за оберег фасадов. Здесь моим «оружием» были чертополох — гроза «нечистиков» и зверобой — травка, известная тем, что, пока она жива, то вбирает в себя солнечный свет, а засыхая, отдает его. Подвязывая на красных шнурах под стрехи пучки чертополоха и зверобоя, неслышно, одними губами я шептала заговор:
Стану, благословясь, пойду, перекрестясь, из дверей в двери, из ворот в ворота, выйду я в чисто поле. В чистом поле есть стоит замок. Господи, благослови дверечки, воротечка, трубечки, окошечка, благослови, Господи, весь мой благодатный дом. Округ моего дома каменна гора, железный тын, Иисус Христос, Богородицын замок. Во имя отца и сына и святого духа. Аминь.
Защитив фасады, я принялась за праздничную зону — сад и внутренний двор, над которым уже натянули огромный тент (под ним будут стоять пиршественные столы). На столбы, держащие тент, вверху и в низу вешала я крупными связками зверобой и пижму. Травы эти, напоенные степным солнцем, защитят, очистят, предотвратят ссоры и драки, и не позволят гостям чрезмерно злоупотреблять алкоголем; каждый выпьет ровно столько, чтобы не потерять человеческий облик.
Убирать травой дома я закончила только к концу дня. Странное дело: обычно применение заговоров и молитв оставляло меня без сил, а сейчас, напротив, я чувствовала прилив энергии и свежести. Лившийся со всех сторон запах трав сопровождал меня повсюду, даже запахи кухни, на которой варилось, жарилось и пеклось что-то немыслимо вкусное и ароматное, не перебивали тонких дух сухой травы. И с этим духом входили в меня какие-то неведомые, оживляющие, бодрящие силы. Я хотела спросить знахарку, отчего так происходит, но Домна Федоровна была вся в кухонных заботах, и я решила не отвлекать ее вопросами.
Следующие два дня пролетели в предсвадебных хлопотах. С утра до вечера на хутор приезжали машины — с продуктами, столами, лавками, табуретками, свадебной атрибутикой и еще всякой мелкой всячиной, перечислению и описанию которой можно было бы посвятить не одну страницу. Я то помогала на кухне, то украшала гирляндами, шариками и лентами опоры тента, ворота, дома и деревья. И удивлялась сама себе: в другое время я бы с ног валилась от усталости, а тут летала из одного дому в другой, с база на улицу, из сада в летнюю кухню. В ногах, руках и голове ощущалась необыкновенная легкость…
За день до свадьбы приехала невеста Федора, Ирина. Остановилась она не на хуторе, а в станице: по казачьим законам, невеста не должна ночевать в доме жениха до свадьбы. Поэтому увидеть ее до торжества мне не удалось.
И вот — свершилось. Два дня хутор жил праздничным весельем, застольем, нарядами, лицами — породистыми, яркими, южными, звонкими донскими голосами, перетекавшими из тоста в песню, и обратно, в нескончаемое «горько!». Вихрь праздника захватил меня и растворил в своем красочном веселье, вплел в грандиозное действо свадебного обряда, как вплетают цветы и травы в яркие купальские венки…
Таким купальским венком и запомнилась мне эта свадьба, и под мерный стук колес и баюкающее покачивание вагона снились раздольные песни, летящие далеко в степь и разноцветные сполохи платьев, цветов, украшений, подарков, завернутых в яркую бумагу. Снились мне жгучие глаза мастера Андрея, сидевшего за свадебным столом прямо напротив меня, и — лицо невесты, будто списанное с меня в юности… В первый момент, когда я увидела невесту Федора, выходящую с ним под руку из церкви после венца, это сходство так поразило меня, что я открыла рот и стояла столбом, забыв про зерна, хмель и денежную мелочь (все это лежало в решете, которое я держала в руках; вместе с другими гостями я должна была осыпать молодых при выходе из церкви).
От Калитвиных я уехала на третий день свадьбы: меня с нетерпением ждали в Институте (к началу учебных занятий я уже опоздала). Хозяева, внимательные ко всем гостям, не забыли и обо мне: проводили до вагона, одарили гостинцами, завернули с собой остатки свадебных угощений. В отдельную сумку заботливая знахарка сложила мне кипарисовые ветви, можжевельник и кипу различных трав для оберега и очищения дома.