- Когда это он в выходные дома сидел? С утра куда-то умчался.

Немного помолчав, она осторожно спрашивает:

- Ты как себя чувствуешь? Очень переживаешь?

- Некогда. Маляры вот только что ушли. Полы мою.

- Ты - мужественная женщина. Не каждая бы решилась.

- А я закрыла глаза и прыгнула.

- Куда? - не поняв, пугается Нина.

- Ну, как бы прыгнула, понимаешь?

- А-а... Я скажу Толе, что ты звонила. Только он может поздно прийти.

- Ничего. Я рано не ложусь.

- Счастливая! А у меня уже в половине десятого начинают глаза слипаться. Я - жаворонок. А Толя злится...

- Чего ж тут злиться? Против природы не попрешь.

Еще немного поговорив ни о чем, они кладут трубки.

Евгения моет полы. Моет и поет: "Твои глаза зеленые, твои слова обманные..." Ни про кого конкретно. Про кого-то.

Телефон звонит, а она поет. Звонит, а она не подходит. Наконец берет трубку, а из неё грубит голос Нади:

- Совсем оглухела?

- Чего надо? - отвечает ей те же Евгения.

- Знала бы причину, по которой я тебе звоню, ноги бы мне целовала!

- Ну, уж и ноги!

- В общем, Володя приглашает нас в ресторацию. Ему вчера подполковника дали!

- Кого - нас?

- Тебя и меня! Или ты на сегодняшний вечер уже со своим Алексеем уговорилась?

- Не уговорилась. Да он уже и не мой!

- Так быстро? И ты переживаешь?

- Рыдаю! Знаешь, чем полы мою? Своими слезами!

- Вова, кроме нас, ещё трех своих друзей пригласил. Самых близких, из летунов. В смысле, летчиков.

- И жены не боится?

- Он теперь никого не боится! Правда, мой сокол?

- Так он ещё и рядом с тобой?

- Со мной. Ему нравится быть рядом со мной!

- Понеслась душа в рай! Может, вы передумаете и дома останетесь?

- Нет, решено и подписано: идем прожигать жизнь!.. А дома - что? - она понижает голос. - Дома - мама! К половине седьмого будь готова. Мы за тобой заедем.

Кого-то, она забыла, вчера собирался отдыхать в тиши и одиночестве?

Ладно, это потом. А сейчас мчимся в ванную, моем волосы шампунем "Пантин-прови", а тело - душистой пеной "Камей-шик", а надеваем... На "Том Клайм" пока денег нет. придется довольствоваться обычным платьем с толкучки для женщин среднего достатка...

Они с Надей, не сговариваясь, оделись контрастно. Надя - в бархатном черном платье. Евгения - в красном трикотажном. Красное и черное. Итальянское. И сговариваться было не надо. Купили с премии, в один день, и даже у одного продавца. Конечно, если они перейдут работать в ту самую строительную фирму, у них может появиться возможность разгула для фантазии...

Надиного кавалера она видит впервые, но по недавно появившейся привычке тут же мысленно препарирует его. Фактура у мужика неплохая: рост за метр девяносто, широкие плечи, тонкая талия, но простоват. Что же это он уставился на нее, как деревенский хлопец? Кажется, Надя говорила, у него два верхних образования? Выходит, образование не дает воспитания.

- У меня тушь потекла? - спрашивает она шепотом.

- Нет! - он сразу отводит взгляд.

Вот и славно! А то рот разинул, как на ярмарке! Надежда отвернулась, чтобы скрыть улыбку - знает её приколы.

В отличие от Вовика её собственные оглядки происходят незаметно: вроде, скользнула взглядом, и все. Он похож на киноартиста Игоря Васильева. Только в отличие от артиста, который играет людей целеустремленных, склонных к авантюре, во взгляде Володи проступает у окружающих: посмотрите, а так ли я живу? Может, надо что-то изменить? Может, с другой ноги ходить?

Как давно не была Евгения в ресторане! Да и с кем она могла бы тута пойти? Аркадий злачных мест не любил. Разве что их изредка приглашали на какой-нибудь банкет...

Она себе так рестораны и представляла: огромные залы с высокими потолками и громыхающей музыкой. Подъезжают же они к подчеркнуто неброскому зданию с неожиданным названием "Чай вдвоем". Евгения как-то привыкла, что так называется известная вокальная группа. Но, может, хозяева просто об этом не знали, а хотели лишь подчеркнуть, что в их ресторане можно уединиться. Чайку попить.

Летчики их уже ждут.

- Чего это они все в форме? Демонстрация военной одежды в этом ресторане, что ли?

- У них сегодня рабочий день, глупая! - удивляется Надя непонятливости подруги. - Если бы они захотели дома переодеться, кто бы их потом отпустил?

Ах, мальчишечки сбежали от жен? Чем же они будут объяснять свое отсутствие? Или жены их привыкли к отвязанности мужей? Она пытается применить эту ситуацию к себе, но все в ней протестует. Что же это за семья, если в ней каждый развлекается по-своему?! Скорее, развлечения жен более прозаичны, чем у мужей: кухня, дети, прочие хозяйственные заботы... Все это, видимо, и есть равноправие, которое до сих пор так широко декларируется в нашей стране.

Чего вдруг Евгения злится на летчиков - это проблемы их жен, а с нею они хотят хорошо провести свободное время. Поможем братьям-офицерам? Вот они, голубчики, стоят перед нею, готовые познакомиться. Живой табель о рангах: капитана, майор, подполковник. Пардон, два подполковника.

Они с Надей освежают косметику в небольшом, ослепительно чистом туалете и выходят в холл, где ждут их все четверо.

Шустрый метрдотель подскакивает и провожает их к столику.

Зал, против ожидания, небольшой - всего шесть столиков. С подвесного потолка свет падает через светильники в форме металлических раструбов. Небольшая круглая эстрада в виде раковины пока пуста, но поместиться на ней сможет лишь маленький оркестрик. Рядом с барной стойкой в стену вмонтирован аквариум с боковой подсветкой. Евгения вспоминает, кто из её коллег из городской архитектуры проектировал похожий ресторанчик. Только называется он не то "Элегия", не то "Мелодия"...

Впрочем, кому это интересно, когда её знакомят с такими орлами! Она повторяет про себя, чтобы не перепутать: капитан - Олег, майор - Слава, подполковник - Андрей.

Почти одновременно с ними за соседний столик садится компания: четыре женщины и один мужчина. Слабый пол тотчас начинает проявлять заинтересованность к их столику. Еще бы, целых двое незанятых мужчин! Вот только. Кто - с кем? Мундиры летчиков прямо-таки гипнотизируют женщин. Может, в природе военная форма чем-то сродни свету, на который летят ночные бабочки? Или липкой бумаге, на которую приклеиваются доверчивые мухи?