В шее отозвалась глухая притупленная боль, но я не обратила на это внимания, смотря в изумрудные глаза Тимофея, которые пылали ненавистью.

Я лишь осторожно прикоснулась своей ледяной ладонью к руке Тимофея, что до сих пор держала меня за подбородок, но парень отступил от меня на шаг так, словно ему были противны мои касания.

— Тимофей, — едва выдохнула я, не сдерживая жалких слез.

— Что Тимофей? — закричал парень, заставляя меня зажмурить глаза и сильнее плакать. — Что ты ноешь, а? Это я ныть должен из-за того, что связался с тобой! Боже, почему я такой дурак, раз связался с ней?!

Я еще горше заплакала, сотрясаясь от рыданий, не в силах вымолвить и слова в свою защиту.

— Что ты молчишь? — продолжал орать Тимофей, с силой хватая меня за плечо, сжимая до боли его. — Ничего сказать в свое оправдание?

— Тимофей, — сквозь слезы прошептала я, раскрывая глаза, но, не поднимая на него взгляда. — Я не думала, что моя ревность так далеко зайдет, но смотреть на тебя и нее было невыносимо больно, понимаешь? Мне до одури было больно из-за того, что я три года добивалась тебя, а она пришла и мигом все забрала. Я не смогла найти причину остановить себя, прости меня!

— Ты с ума сошла, Таня, — безразлично ответил Тимофей на мои слова. — Я пытался сдерживать себя, старался не ревновать, но что делала ты? Ты просто предала мои чувства. Ты жалкая.

Терпеть это всё было выше моих сил, и я просто села на пол, прямо в ноги к Тимофею, и ревела, понимая, что это конец. Я сама все разрушила из-за своей глупой ревности.

Я и правда выглядела жалко, сидя на полу в ногах Тимофея, который холодно смотрел на меня, уничтожая своим взглядом. И мне было физически больно ощущать на себе взгляд любимых изумрудных глаз, в которых не было даже ненависти. Лишь жалость. Ко мне. К моим чувствам.

Я умирала, сидя в его ногах, не в силах ни произнести и слова, ни встать с холодного пола. Я умирала, осознавая, что все то, за что я боролась, больше нет. Я умирала, и это было лучшее решение всех проблем.

А Тимофей, возвышаясь надо мной не только в физическом плане, добивал меня своим взглядом. Он просто стоял и смотрел, как я, молча, осознаю свои ошибки и морально умираю.

Мой мир, который был состроен только вокруг Тимофея, рухнул, оставляя только груды и руины. Я осталась совсем одна в мире. Тимофею теперь будет все равно, как я буду дальше жить. Мои родители едва ли не отказались от меня. Диане сейчас будет совершенно не до меня.

Но вдруг Тимофей присел около меня на корточки, вновь поднимая мою голову на себя. В душе едва расцвела надежда, заметив слабую улыбку на лице парня.

— Жаль, что ты всё уничтожила, Таня, — печально сказал Тимофей, вновь убираю руку в карман своего пиджака. — Держи, малышка, на память.

И кинув мне на колени что-то, Тимофей поднялся на ноги, и печально на меня взглянув, вышел из моей квартиры и из моей жизни.

Тихий хлопок входной двери отозвался во мне громким взрывом до конца разрушавшегося мира, и я, опустив глаза на свои колени, уронив слезы на платье, заметила маленькую коробочку красного цвета.

Дрожащими руками я подняла её и раскрыла. Новый поток слез с большей силой вырвался из меня. Я смотрела на обручальное кольцо, и понимала, что я потеряла. Я ПОТЕРЯЛА ВСЕ!

Что делать, когда мир твой разрушен и всё смешалось в одну сплошную черную кучу? Я ничего не делала, мне было все равно. Я позволяла всей этой черной жиже обволакивать свою душу. какая разница, ведь в душе все равно пусто.

Проведя всю ночь в утешении самой себя, я совершенно забыла про Диану и Артема, и когда же я осознала это, то было поздно. Артем улетел.

Я знала, что иду едва ли не на самоубийство, собираясь пойти, домой к Диане, зная, что так может находиться Тимофей, но я должна поговорить с подругой, рассказать всё то, что я узнала.

Мои сборы не длились долго, я лишь скрыла с помощью некоторой косметики последствия ночи, проведенной в слезах, дабы не нервировать Мартину. Уже через час я звонила в дверной звонок, но никто не спешил мне открывать. Пришлось воспользоваться своими ключами, которые я, к счастью, захватила с собой.

Как оказалось, Тимофея в квартире не находилась, а его сестренка мирно спала в кровати.

Будить мне её не хотелась, потому что я знала. Что её ночь едва ли отличалась от моей ночи по эмоциональному трепу.

Проснулась Диана через час после того момента, как я оказалась в её квартире. В этот момент я сидела на её кухне, изводя свои нервы.

— Наконец-то ты проснулась, — с облегчением выдала я, заметив сонную подругу в проеме дверей. — Нам срочно нужно поговорить!

— Хорошо, — успела вставить подруга, пока я не начала рассказ.

— Всё началась с того, что я сопоставила все факты. Вы, не зная, друг друга, встретились в парке, после чего у вас всё и закрутилось. То есть, он бы не успел на тебя поспорить за какие-то жалкие пару дней. Все, возможно, не спорю, но как-то не верится. Я и решила узнать, что с чем связанно. Ходила, подслушивала разговоры, влезала в чужие дела. Ничего не понимала, поэтому решила всё узнать у другого главного героя — Ярослава. Ну, он и раскололся сразу, не поняв ничего. Диан, Тёма спорил не на тебя.

Диана замерла в ожидании продолжения моего рассказа, не произнося ни слова. По её глазам я поняла, что подруга начала себя накручивать, и поспешила всё объяснить.

— Тёма спорил на самого себя, — почти прошептала я, добив Диану. — Он спорил на то, сколько может продержаться без тебя. Сколько сможет не быть с тобой. Ярослав ставил на то, что он предложит встречаться до лагеря, Артём — после. Всё, что ты слышала, было про Артёма. Миша тоже был в непонимании.

Диана словно не живая села на стул, но мне ещё стоило рассказать ей о том, что Артем улетел сегодня.

— Это ещё не всё, — выдохнула я. — Сегодня он должен был улететь за границу. Он улетел. Ты не сможешь с ним поговорить.

В глазах Мартиной зажглось понимание, словно она это знала, но забыла. Диана заторможено кивнула головой, а после резко вскочила со стула, убежав в свою комнату за телефоном. Но там ничего не было: ни звонков, ни сообщений.

— Кстати, собирайся, — оживилась я, припоминая, что сегодня Диане нужно было посетить больницу.

— Куда? — возвращаясь в реальность, спросила Диана, подняв на меня свои опустошенные глаза.

— Кому-то сегодня в больницу, — подсказала я.

***

В больнице нам с радостью сообщили, что шанс забеременеть у Дианы повысился, и её мама тут же взялась за здоровье своей дочери, записав её едва ли не на все процедуры.

Мы были рады, но лишь Диана оставалась холодной к этой новости. Она ещё в семнадцать лет поставила крест на семейной жизни.

***

Май прошел, наступил июнь. Артем до сих пор не возвращался, хотя положенные две недели прошли. Наши с Ярославом опасения сбылись, и мать Артема, Виктория Олеговна, всё же промыла мозги парню.

От друзей Артема мы с Дианой узнали, что его отец, Виктор Анатольевич, переправил Артема в Нью-Йорк, налаживать связи.

Наши отношения с Тимофеем тоже не сдвинулись с мертвой точки. Никто из нас не решался делать первые шаги на встречу друг другу. Я его понимала — он зал на меня за то, что я причинила вред Юлии, поддавшись ревности, когда сама упрекала в этом парня. Но сама я боялась сделать шаг к нему. Да и я просто уже устала. Я уже сомневалась в том, сможем ли мы быть вместе, и угнетала себя этими мыслями. Действительно, а сможем ли мы быть вместе?

Он слишком вольный, а я слишком зависимая.

Я знала, что вместе быть мы не сможем, но жирную точку ставить не спешила, зная, что если он позовет, то я пойду. Не буду сомневаться ни секунды, я пойду к нему на встречу. К чему было бы сотрясать воздух пустыми обещаниями, как делала я это раньше?

Сквозь мое помутневшее сознание пробился телефонный звонок. Я медленно поднялась с кровати, на которой находилась, и подняла мобильник. Увидев, кто мне звонит, едва ли не выронила телефон из рук.