Затем вышло еще одно постановление, где вопрос о Сталинских премиях получил дальнейшее развитие:

«В дополнение к постановлению СНК Союза ССР от 20 декабря 1939 года… СНК Союза ССР постановляет:

одну — по поэзии,

одну — по прозе,

одну — по драматургии,

одну — по литературной критике.

Председатель Совета народных комиссаров СССР

В.Молотов

Управляющий делами Совета народных комиссаров СССР

М.Хломов

1 февраля 1940 года Москва, Кремль».[537]

С 1930 и вплоть до 1991 года наивысшей из государственных наград СССР оставался орден Ленина, не Сталина (причем последний так и не был учрежден благодаря настойчивости самого Сталина):

«ОБ УЧРЕЖДЕНИИ ДВУХ НОВЫХОРДЕНОВ СОЮЗА ССР: "ОРДЕН ЛЕНИНА" и "КРАСНАЯЗВЕЗДА"

Постановление Президиума Центрального исполнительного комитета СССР от 6 апреля 1930 г.

1. Учредить два новых ордена Союза ССР: "Орден Ленина" и "Красная Звезда".

Постановление Президиума Центрального исполнительного комитета СССР от 5 мая 1930 г. (СЗ СССР. 1930, № 36, ст. 289).

Президиум Центрального исполнительного комитета Союза ССР… постановляет:

Утвердить нижеследующий Статут ордена "Орден Лени-

Предложение Сталина повысить налог на колхозы

Хрущев впервые сказал о будто бы планировавшемся повышении налога до 40 млрд на июльском (1953) Пленуме ЦК:

«Хрущев. К сожалению, когда был третий вариант, тут же попутно (выделеномной. — Г.Ф.) он внес предложение — увеличить налог на колхозы и колхозников, поднять до 40 миллиардов налог, а весь доход исчисляется, в 42 миллиарда.

Микоян. Нынешний налог в 15 млрд довести до 40 млрд.

Хрущев. Нет, увеличить еще на 40 млрд налог. Это уж, знаете, я не знаю, что такое.

Микоян. Это уже было невозможно».[538]

Позднее Маленков тоже упоминает 40 млрд, но становится ясно, что до хрущевской речи о ней ему было ничего не известно:

«[Маленков. ] В ходе работ настоящего Пленума вам, товарищи, стал известен следующий факт. В связи с задачей подъема животноводства в феврале месяце этого года т. Сталин настойчиво (выделено мной. — Г.Ф.) предложил увеличить налоги в деревне на 40 млрд рублей. Ведь мы все понимали вопиющую неправильность и опасность этого мероприятия. Мы говорили, что все денежные доходы колхозов составляют немного более этой суммы. Однако этот вопрос не был подвергнут обсуждению, коллективность в руководстве была настолько принижена и подавлена, что приводимые т. Сталину доказательства были им безапелляционно отброшены.»

Обратим внимание: по словам Хрущева, Сталин внес предложение «попутно», т. е. как бы между прочим, в то время как в выступлении Маленкова уже говорится о «настойчивых» предложениях такого рода. В «закрытом докладе» Хрущев сделал следующий шаг к усовершенствованию своего рассказа о 40 млрд.

В своих воспоминаниях Микоян совсем не упоминает историю о повышении налога «на 40 млрд»:

«Как всегда вечером, когда и другие члены Президиума были у Сталина, Маленков изложил суть дела, чтобы прозондировать отношение Сталина. Меня там не было. Хрущев потом рассказывал, что Сталин принял это в штыки, сказав, что мы возобновляем программу Рыкова и Фрумкина, что крестьянство жиреет, а рабочий класс хуже живет. Другие члены ЦК мне рассказывали, что Сталин высказывался на эту тему и во время октябрьского Пленума, резко осуждая меня за саму идею поднять закупочные цены на продукты животноводства. Говорят, он выглядел очень злым, прохаживался по своему обыкновению и ворчал, говоря обо мне: "Тоже нашелся новый Фрумкин!" Я этого не слышал сам, правда. Зато слышал, как он говорил, что надо бы еще новый налог на крестьян ввести. Сказав: " Крестьянин, что? Сдаст лишнюю курицу — и все"

А на том обсуждении, услышав о предложении Сталина ввести дополнительный налог на крестьян, Хрущев так вышел из положения: он сказал, что если повышать налоги на крестьян, то нужно в комиссию включать таких людей, как Маленков, Берия, Зверев (руководитель Минфина). Это Сталин принял. Через некоторое время мы действительно собрались в новом составе. Комиссия обнаружила, что и Берия, и Маленков считают невозможным выполнение указания Сталина. Это выяснилось, конечно, в частных разговорах. Поручили Звереву подсчитать, обосновать. В общем, тянули это дело как могли. Все считали поручение Сталина о новых налогах на крестьянство без повышения закупочных цен невыполнимым».[539]

«Дезорганизация» работы Политбюро

Враждебно настроенный к Сталину Э.Радзинский признает, что Хрущев сказал неправду:

«После смерти Сталина Никита Хрущев в своем знаменитом докладе о культе личности негодовал, что Сталин "принижал роль Политбюро созданием внутри ЦК неких «шестерок», «пятерок», наделенных особыми полномочиями… Что это за терминология картежника?" — возмущался Хрущев. Но он, относившийся к послеленинскому поколению партии, не знал (или делал вид, будто не знал), что замахнулся на одну из самых старых традиций партии. «Тройки», «пятерки» и прочие "узкие составы", создаваемые Вождем внутри руководства, не известные никому, кроме участников и самого Вождя, появились во времена Ленина».[540]

Сталин подозревал, что Ворошилов — «английский шпион»?

В мемуарах самого Хрущева только и говорится: «Сталин же говорил нам в узком кругу (выделено мной. — Г.Ф.), что подозревает Ворошилова как английского агента. Невероятные, конечно, глупости».[541]

«Разнузданный произвол» в отношении Андреева

По записи Л.Н.Ефремова, Сталин так разъяснил причину отсутствия Андреева в списке членов Политбюро:

«В списке, говорит Сталин, находятся все члены Политбюро старого состава, кроме А.А.Андреева. Относительно уважаемого Андреева все ясно: совсем оглох, ничего не слышит, работать не может. Пусть лечится».[542]

На похожие обстоятельства сослался и писатель Константин Симонов:

«Помню только реплику Сталина по поводу Андреева, который не вошел в состав членов и кандидатов Президиума ЦК, что он отошел от дел и практически не может больше активно работать.[543]

«Необоснованные» обвинения Молотова и Микояна

В неофициальной записи выступления Сталина на октябрьском Пленуме 1952 года, составленной Л.Н.Ефремовым, говорится:

«Нельзя не коснуться неправильного поведения некоторых видных политических деятелей, если мы говорим о единстве в наших делах. Я имею в виду товарищей Молотова и Микояна.

Молотов — преданный нашему делу человек. Позови, и, не сомневаюсь, он, не колеблясь, отдаст жизнь за партию. Но нельзя пройти мимо его недостойных поступков. Товарищ Молотов, наш министр иностранных дел, находясь под «шартрезом» на дипломатическом приеме, дал согласие английскому послу издавать в нашей стране буржуазные газеты и журналы. Почему? На каком основании потребовалось давать такое согласие? Разве не ясно, что буржуазия — наш классовый враг и распространять буржуазную печать среди советских людей — это, кроме вреда, ничего не принесет. Такой неверный шаг, если его допустить, будет оказывать вредное, отрицательное влияние на умы и мировоззрение советских людей, приведет к ослаблению нашей, коммунистической идеологии и усилению идеологии буржуазной. Это первая политическая ошибка товарища Молотова.