Хромунд и его люди едут теперь домой.

А когда они пробыли дома недолгое время, Хромунд завёл речь;

– Мы возьмём в дом ещё троих и выправим нашу крепость – а то она совсем обветшала – и будем готовы к тому, что они в самом деле вздумают исполнить свои угрозы и выказать вражду, о которой объявили заранее.

Потом они передали все тяжбы в ведение Скегти из Среднего Фьорда, и тяжбы эти были вынесены на альтинг, и всех норвежцев объявили за кражу лошадей вне закона. Хромунд и его сыновья во время тинга сидели, дома[10] , норвежцы же приготовились съезжать с Песков и попрощались с Ториром по-доброму. Они собирались снарядить свой корабль в море, и путь их лежал через Красивый Склон. Хромунд и его сыновья стояли на дворе. Хельги сказал:

– Ваша крепость окажется бесполезной и не защитит вас тогда, когда вы больше всего будете в этом нуждаться. И я ещё посмотрю, как ты, Хромунд, и твои сыновья, будете валяться в крови.

Хромунд сказал:

– Мы не сомневаемся в вашем злонравии, но надеемся, что многие из вас подавятся своей кровью ещё до того, как мы падём на землю.

На этом они расстались.

Однажды утром случилось так, что на крышу у дымохода уселся ворон и громко закаркал. Хромунд в это время лежал в постели. Он проснулся и сказал вису:

[№1]

Затем он произнёс ещё одну:[12]

[№2]

Немного позже встали работники; выходя, они не позаботились закрыть за собой дверь в крепость[14] . В то же самое утро явились норвежцы, числом двенадцать. Они появились вскоре после того, как ушли работники.

Хельги сказал:

– Всё складывается удачно. Зайдём внутрь в крепость и припомним оскорбления словом и делом, и я бы хотел, чтобы от крепости им не было никакого толку.

Торбьёрн Гремушка проснулся от их голосов. Он тотчас вскочил, бросился к двери в горницу и выглянул в оконце, которое по древнему обычаю было вырезано в двери. Он понял, что это норвежцы, и что те вошли внутрь ограды; затем он вернулся назад.

Тут Хромунд сказал:

– Какие новости, родич?

Торбьёрн ответил:

– Я думаю, что норвежцы вошли в крепость, и не с миром, и хотят отомстить нам за слова, что мы о них говорили. Но я не знаю, как они попали сюда.

Хромунд вскочил и сказал:

– Встанем и прогоним этих мерзавцев; заслужим о себе добрую славу, если будем держаться мужественно.

Затем он стал побуждать сыновей и своего воспитанника Торлейва к бою: Торлейву было пятнадцать лет, он был велик ростом и собою виден. Он тоже собрался выходить из горницы, но женщины сказали, что он слишком молод для схватки и потому обречён, а Хромунд чересчур стар, чтобы держать оборону.

Тогда Хромунд сказал вису:

[№3]

Затем все четверо, Хромунд Хромой, Торлейв, Торбьёрн Гремушка и Халльстейн, взяли своё оружие и подошли к торцовым дверям дома, а боковые двери подпёрли балкой.

Норвежцы вскочили на стены и напали на родичей Хромунда с редкой яростью, ибо Хельги был отличный воин, высок, смел и силён. Он вошёл в раж, да и все остальные были люди суровые, и иметь с ними дело было плохо. Они сказали, что скоро Хромунда будет некому прикрывать, и они припомнят ему обвинение в воровстве. В ответ Хромунд сказал, что на их совести, кроме воровства, немало других чёрных дел,

– Вдобавок вы обманом проникли в крепость.

Хромунд и его люди защищались в основном щитами и поленьями, а не оружием, норвежцы же метали в них копья и швыряли камни и наседали, что есть сил. А те стойко оборонялись, хотя их было лишь четверо. Они тоже бросали со стен большие камни, и несмотря на то, что Хромунд был уже в возрасте, он рубил мощно и держался отменно. И вот, стараниями его сыновей и его воспитанника Торлейва, пало шесть норвежцев, но в этой схватке пали сам Хромунд и юный Торлейв.

Оставшиеся в живых норвежцы кинулись из крепости вон[16] , а Торбьёрн Гремушка побежал за ними, в одиночку преследуя всех шестерых. Но когда Торбьёрн хотел закрыть за собой дверь в крепость, Хельги метнул в него копьё, и оно попало Торбьёрну в живот. Он вытащил копьё сам и метнул его обратно в норвежцев, и оно попало в живот Ёрунду, брату Хельги. Как только тот упал наземь, Хельги подхватил его, поднял себе на спину и выбежал прочь из крепости вместе с оставшимися четырьмя уцелевшими товарищами.

Халльстейн бежал вслед за ними вплоть до ручья, что берёт начало у Красивого Склона. Хельги хотел перепрыгнуть ручей, держа Ёрунда на спине, но оба берега в том месте были крутые, и ему не хватило сил, так что тело Ёрунда соскользнуло у него с плеч; тот к тому времени уже не дышал. Поэтому Хельги обернулся назад, и в этот миг подоспел Халльстейн и отрубил ему руку, а норвежцам удалось оторваться, ибо Халльстейн поразил тело Ёрунда и лишь тогда понял, что тот мёртв; тем временем норвежцы ушли, и когда Халльстейн это увидел, то повернул вспять. Тут он убедился, что его отец и Торбьёрн Гремушка мертвы. Торлейв ещё дышал; Халльстейн внёс его в дом. Женщины спросили его, чем кончилось дело; он рассказал всё как было.

Хельги и его люди в тот же день вышли в море, и все они потонули возле Лавинной Отмели.

Торлейв исцелился, жил с тех пор на Красивом Склоне и прослыл добрым бондом, а Халльстейн уехал из страны и явился к Олаву сыну Трюггви. Конунг убеждал его принять правую веру, и это оказалось нетрудно. После этого Халльстейн стал человеком конунга и с той поры неизменно следовал за ним; он проявил себя как отважный муж и надёжный воин и был у Олава конунга в почёте. Рассказывают, что он пал на Великом Змее после доблестной обороны и заслужил себе добрую славу[17] .

На этом кончается то, что можно сказать о нём.